«Я увидела в этом Промысл Божий»

Каждая сестра приходит в монастырь своим, уникальным и неповторимым, путем. Кто-то принимает решение быстро, кто-то двигается долго, как марафонец на длинной дистанции. «Указатели» на этом пути — люди, встречи, события. Через них человек старается увидеть волю Божию о себе и проверяет свое решение, прежде чем переступить порог монашеской кельи. В обновленной рубрике мы продолжаем публиковать истории прихода в монашество и монастырь наших сестер. Сегодня рассказом о своем пути делится монахиня Гермогена (Гуляева).

— Я могу отнести себя к категории счастливых людей. Родилась в любящей семье, у меня был самый лучший детский сад, самая лучшая школа в городе, самый лучший класс… Думаю, я очень везучий человек. В техникуме тоже была самая лучшая группа (я заканчивала индустриально-педагогический). Потом попала на самый лучший приход в городе. Когда у меня бывают тяжелые минуты, воспоминания об этом очень вдохновляют.

У меня в жизни было три монастыря, даже, наверное, четыре. Первый — когда началось массовое возрождение церковной жизни в России и к нам в город приехали монахи. Тогда я впервые их увидела вживую. Мне было очень интересно, и Божиим Промыслом я попала в мужской Борисо-Глебский монастырь у нас в городе — в Торжке, Тверская область. Я стала ходить помогать, потом там же осталась работать — на мужском подворье. Пела на клиросе, была уборщицей, трудилась в храме. Потом батюшка взял меня реставрировать иконы, везде старался задействовать, чтобы не было праздности. Время шло, и я стала подумывать о женском монастыре.

Мы всем клиросом ездили к старицам, к старцам. Я еще совсем «зеленая» была. И мы приехали к одной старице, Любушке, в Казанский женский монастырь в Вышнем Волочке. Ее келейница хотела, чтобы я осталась, но Любушка не благословила. И я стала думать, хотя тяготела к монашеству, что, может, мне замуж надо. Я полностью доверяла старцам, потому что они ведь видят волю Божию.

А потом мы поехали к старцу Николаю Гурьянову. Мне посчастливилось увидеть батюшку, спросить у него благословение на монашество. Мне было очень страшно к нему подходить, потому что думала, что он видит меня насквозь, а я человек грешный. Он скрепочкой помазывал маслицем всех проходящих. Я подошла и говорю: «Батюшка, благословите меня на монашество». Он говорит: «Бог благословит». А я не знала, что это такое, и думаю: «Ну, наверное, нет». И опять стала в очередь. Думаю, наверное, не расслышала. Опять подошла. А передо мной стояла женщина, тоже просилась в монастырь, но батюшка ничего ей не ответил. А там поток людей идет, никто не останавливается. И я думаю: «Наверное, и мне ничего не скажет». А он опять: «Бог благословит!» И помазывает. Я стою и думаю: «Что ж мне делать?» И не помню, стала я в третий раз или нет...

Года два я ездила в Тверской женский Екатерининский монастырь, помогала после работы. Пять дней работала в храме, а потом ждала, когда туда поеду в выходные и буду там трудиться. Мне всё больше и больше хотелось монашеской жизни — она меня очень вдохновляла. Я даже уже собиралась уйти в этот монастырь, но Промысл Божий обо мне был другой.

Так получилось, что мне нужно было отвезти посылку в Осташков, в монастырь. И после этой поездки я стала думать совсем о другом месте. Я попала на остров — озеро Селигер. Город Осташков от острова отделяет дамба, а на острове был Богородицкий Житенный женский монастырь. Места очень красивые, но разруха полная. В то время там жили только матушка игумения и еще одна послушница. Мне так полюбилось это место, что я стала всё время думать, как туда попасть. Я понимала, что просто так меня из дома не отпустят, ведь я один ребенок в семье. Ничего не оставалось, как только сбежать. Я собрала вещи, сказала, что еду потрудиться, и уехала. Потом, правда, приезжали родственники и пытались меня оттуда забрать, но безуспешно.

Физически трудиться, конечно, надо было очень много. Например, белье мы возили стирать на озеро на тачке, воду для приготовления еды брали из озера, сами печки топили. Рыбы очень много приходилось чистить… Мы ее сами кушали и благодетелям отправляли. Но мне даже нравилось, что так тяжело. И я очень благодарна за этот период жизни Богу.

Сложно было еще и потому, что я не приживалась в этом монастыре, несмотря на то что там было красиво — и остров, и озеро, — внутри не было покоя, мира. Возникали сложности и в плане взаимоотношений, и нестроения, мне всё время хотелось бежать, было очень тяжело внутри. В конце концов Бог так устроил, что у меня заболела бабушка. Она оставалась одна и не могла за собой ухаживать самостоятельно. Было принято решение взять ее в монастырь. Матушка дала нам отдельную келлию, но бабушке было сложно, она всё время просилась домой, и пришлось уехать в мир. Полтора года с бабушкой… Это была жизнь «между небом и землей» — ни в монастыре, ни в миру, когда ты ни в своей семье, то есть не замужем, ни в монастыре. Какой-то неприкаянный. Это был очень тяжелый период.

Но в конце концов я увидела в этом Промысл Божий. Я и сейчас его вижу, потому что, приехав в наш монастырь, я внутренне успокоилась. Я чувствую себя частью семьи, причем не только монашествующих, но и прихожан, сестер, братьев — всех вместе. Поэтому лучшего искать, думаю, не стоит, да и негде, потому что здесь такое раздолье для развития, что мы можем и поработать, и помолиться, и отдохнуть…

Пожелание мое — чтобы меньше было потерь, чтобы мы держались этой дорожки, этого пути Божия, потому что ничего нет прекрасней монашества. Я не беру в счет состояния — они разные бывают, но если смотреть объективно, то мы очень должны ценить, что здесь находимся. Поэтому я очень благодарю и батюшку, и матушку, и всех сестер, которые составляют одну семью…

Подготовила инокиня Ольга (Великая)

05.05.2022