Радуйся, Владычице, Неупиваемая Чаше,
духовную жажду нашу утоляющая».
(Припев из акафиста иконе Божией Матери «Неупиваемая Чаша»)
Когда я думаю о своем отделении — многострадальной наркологии — единым кадром без всякой временной последовательности возникают в памяти ситуации, разговоры, лица…
Сколько их, умученных этим недугом нарко- и алкозависимости, уже на краю своей жизни просили Бога о прощении… И думается, что такие мгновения стали решающими в Вечности…
Сколько их, отвернувшихся, не уцелевших, не узнавших… сколько…
Сколько восставших единым покаянным усилием из пепла и праха своей разрушенной жизни…
Это поистине Божий Архив человеческих судеб и обстоятельств, многие из которых навсегда останутся под грифом «Секретно».
Братья на мужском подворье Свято-Елисаветинского монастыря г. Минска
В какой-то краткий момент жизни тех, кто в отделении, происходит давно отложенная Встреча — человека и Бога, участником и свидетелем которой благословлено мне быть. А место встречи, как известно, изменить нельзя… Вот и бывают Новинки для многих священным отсчетом шагов к Богу и вместе с Ним.
Больничный корпус, отделение, коридор, палаты… Вот мы говорим об исповеди — приятие, неприятие, эмоции, накал напряжения, споры… Вот уже исповедь — борьба души, противление, согласие… И вдруг покаяние, слезы… Храм — усилие дойти… Идем… Служба — усилие слышать, стоять. Причастие… Свершилось!..
«Моя любовь, моя печаль», — выражаю свое отношение к отделению, когда спрашивают. Глубокой, лютой печалью всегда пронизана беда винопития, это всем известно. А любовь-то прежде Божия: каждый Порыв, каждое Преодоление, каждая личная Победа видится космическим Событием. Потому что пропадал брат и нашелся, мертв был и ожил (ср.: Лк. 15: 32).
Наши разговоры в отделении о жизни: с Богом и без Него, храме, исповеди и, конечно, Причащении. Всегда различная реакция на подобные темы: кто-то в прямом диалоге, кто-то рядом, кто-то настороженно наблюдает поодаль, а кто-то, пробегая мимо, вдруг замечает персонаж в белом облачении в момент непривычных тематических бесед.
В одно из таких посещений среди моих собеседников я приметила человека с открытым взглядом и прямо-таки счастливой улыбкой. Звали его Святослав, ему было за 40, за плечами отсидка, потеря семьи, здоровья, да и жизненной цели. Как позже говорил, пытаясь анализировать себя, — забрел в никуда, душа умолкла и застыла в надежде на счастливое «вдруг». Эти вот наши разговоры он и воспринял как «осуществление ожидаемого». Удивило меня неподдельное желание узнать, услышать, понять. Было заметно, что Слава образован и одарен. По ходу разговора он запросто выдавал стихосложения в русле беседы. Не был крещен, и мы договорились о совершении таинства. И сейчас, спустя годы, я помню сияющие глаза Христом обновленной души. Каждое такое откровение закрепляется в памяти и, когда в человеке проступает другое, греховное, не дает полностью поверить последнему.
Брат Святослав
В день своего Крещения Святослав написал стихотворение из глубины своего просветленного состояния:
Так страстно убеждать умеет,
Читать сердца людей, как книгу,
Как много ты могла б иметь
Мирских сиюминутных выгод…
Но душу отвращать от зла
Ты предпочла пути иному.
Ты так Божественно пришла
И так уходишь по-земному…
Надо сказать, что из отделения меня обычно провожали до автобуса, поэтому появлялась я из ниоткуда, а уходила «по-земному».
Мне было трудно от такой высоты его видения, я понимала, что эту планку не удержать. Я рассказала Святославу из примеров Св. Патерика, что бывает несколько периодов видения человека человеком:
1) вижу как Ангела;
2) вижу как человека;
3) вижу как беса.
И дорого, когда в безблагодатном состоянии не оставляется борьба за возобновление первого видения.
Он не поверил: «Никогда я тебя так страшно видеть не буду». «Никогда не говори "никогда"», — напомнила я.
Святослав много помогал мне в отделении, настраивая людей на исповедь и Причастие. Он был «свой», с их «берега», и умел находить точные слова. Какое-то время Слава участвовал в строительстве монастыря и храмов. Помнится, говорит как-то: «Ты рассказывала, что прочла у святых отцов, — если бы Бог вразумлял за каждый грех, а еще и мысль, — не остаться нам в живых даже до конца дня. Ты вспоминала, как, не поверив этому, несколько раз падала, споткнувшись на осуждении так, что уже и мыслей своих боялась». «Да, — подтвердила я, — помню, эксперимент с угрозой для жизни». «Так вот, — продолжал Святослав, — и я не поверил, даже посмеялся. А сегодня, идя по стройке, выругался — и сразу плюхнулся на живот и носом в единственную лужу. Поднявшись, выругался еще и за это — и тут же зацепился курткой о нечто торчащее так, что чуть не вывихнул руку. Тут я вспомнил твои слова и, уже цепляясь за любой выступ, в ужасе от своих мыслей, в грязной куртке с порванным рукавом и ушибленным носом хотел только одного — остаться в живых».
Храм в честь иконы Божией Матери «Неупиваемая Чаша» на мужском подворье Свято-Елисаветинского монастыря
Были срывы, были падения (во всех смыслах). Грех лютовал, зажимая в свои тиски мятущуюся душу… И всё же была борьба и… мучительный подъем. Потом снова срывы, душевный ад и снова — подъем. Многажды вспоминали со Славой наркологическую истину: «Не так страшно упасть, страшно не подняться».
В отделение Слава попадал периодически и как-то одарил меня очередным стихотворением:
Вечер, восьмое июля.
Два часа до темноты.
Вдруг появляется Юля —
Прячься, безбожник, в кусты.
Я посмеялась: «Слава, это, похоже, 2-я ступень ("вижу тебя как человека"). То ли еще будет».
На послушании мы, бывало, спорили, возмущались несогласием друг друга, сопровождая наши темы всем арсеналом эмоций. Как-то Святослав сказал: «Хочу тебе к именинам что-нибудь сочинить. Только уже в прозе, пожалуй». Через какое-то время говорит: «Знаешь, что-то ничего не пришло…» «О-о-о, — говорю, — да ты движешься, брате! К очередной ступени, видать. В какую сторону — не вем, но на месте точно не стоишь. Всё по классике…» Посмеялись.
Спустя время он поделился своей мечтой — потрудиться в Серпухове у «Неупиваемой Чаши», иконы Пресвятой Богородицы. Всякий раз идея звучала всё настойчивей, и я поняла, что это уже не мечта, а намерение.
Икона Божией Матери «Неупиваемая Чаша» в Серпуховском Высоцком мужском монастыре, Россия
Доехал Слава до Серпухова с третьей попытки. Каждый раз я давала ему в дорогу акафист Божией Матери «Неупиваемая Чаша». Сначала новенький, глянцевый, не читанный, только для него.
В дороге он запил. Сняли с поезда, в милицию, акафист потерял.
Вернувшись в Минск, не оставил намерений добраться до Серпухова. Благословила его на этот раз своим, недавним акафистом.
Снова сняли с поезда за пьянку, милиция, акафист потерял.
На третий раз я отдала дорогой мне, зачитанный насквозь акафист, напутствуя: «Слава, от сердца отрываю. Только доедь».
Дальше сценарий был традиционный: поезд, пьянка, ссадили, милиция…
Но даже в бездействующем сознании Святослава сохранялся рефлекс нащупывать во внутреннем кармане акафист. Милиционер, разглядывая брошюру, сказал: «Видать, мужику приспичило в какой-то монастырь. Гляди, как молитвенник зачитал — до дыр». И, приведя в чувство, отпустили Святослава с миром, без штрафа.
Акафист перед иконой Божией Матери «Неупиваемая Чаша» в Свято-Елисаветинском монастыре г. Минска
В Серпухове Слава был пригоден везде: столярничал, слесарил, водил экскурсии, поминая и свою духовную родину — Свято-Елисаветинский монастырь, помогал в свечном ящике, а главное — был в алтаре пономарем, рядом с любимой святыней — иконой Божией Матери «Неупиваемая Чаша».
В один из своих приездов в Минск Слава поделился своей особенной мечтой: «Знаешь, вот что еще хочу — павлинов разводить, как в раю чтобы…» Я и не удивилась — в нем всегда было творческое бурление. Идея с эдемским садом утешила: душа, значит, «пришвартовалась» к родному берегу.
Через некоторое время мне передали от раба Божия Святослава письмо с фотографиями. На них он у вольера с райскими птицами, павлинами, у врат своего серпуховского эдема.
Несколько позже я узнала, что Слава слег. Стала прогрессировать затухшая на многие годы болезнь…
Упокоился раб Божий Святослав в мире, успев в своей жизни умножить и отдать Богу вверенные ему таланты.
Воистину воскресе Христос, яко Всесилен!
Вы можете подать записки в нашу обитель на акафист иконе Божией Матери «Неупиваемая Чаша», и мы помолимся за Ваших близких. Для этого перейдите по ссылке и выберите требу «Акафист» >>
18.05.2022
