«Мы едем туда, где нужна помощь» (часть 2)

— Николай, почему из тысяч людей, которые сейчас живут в подвалах, под обстрелами, единицы просят вывезти их из этого ада?

— Во-первых, это очень непростой шаг — превратиться в беженца. Их примут, конечно, но по большому счету кому они нужны? Во-вторых, люди очень привязаны к домам. В-третьих, у многих больные родственники, дети, которые просто нетранспортабельны.

Первыми убегают паникеры и те, у кого есть деньги. Там остались люди, у которых не то что денег — ничего нет. Только надежда. Потому что на войне живешь одним днем.

Опять же, это на левом берегу. А на правом мы первые приехали, у людей не было возможности уехать, их просто не выпускали из города. Там очень сложная обстановка. Поэтому, у кого там проблемы с родственниками или близкими, пишите в телеграм-бот, — во всяком случае постараемся что-то сделать.

Вспомнилось сейчас… Когда Ясиноватую обстреливали, мы помогали одной девочке, у нее ребенок слепой. Хороший мальчишка, она пыталась его адаптировать… И вот Ясиноватую обстреливают, надо бы ее забрать, потому что дальше будет еще хуже, а она не может выехать: у нее мама больная, еще что-то. И она со своим слепым сыном там сидит. Надо приехать, как минимум продуктов кучу привезти…

Я не знаю, как это передать, их тысячи, таких историй. И какая из них даст потом обратный лучик, трудно сказать. Мы помогаем тем, где остро нужно. Если бы мы работали по-другому, нас бы во всех газетах печатали. Мы не работаем ни с властями, ни на склад. С людьми. Поэтому и не пиаримся.

Сейчас мы уже в который раз едем в Мариуполь, потому что там нужна помощь. Мы просто берем семьи и ведем их. Есть девушка в Горловке, мы давно ей помогаем. Она меня восхищает, конечно. У нее сын неизлечимо болен, парализован. Она знает, что через несколько лет он умрет. И она живет с этим, смотрит на него каждый день. Сильнее духом я мало кого знаю... Когда мы приехали к ней, муж от нее ушел, не выдержал, а мальчишка уже тяжелый… Она живет в ужасных условиях. У нее уже руки огрубели от стирки. «Давай мы тебе машинку стиральную купим…»  И вот куда она выедет? Она с сыном сидит. Ложится вместе с ним на пол, когда прилетает. Кто ей здесь будет таскать этого ребенка? Вот и отдает всё в руки Бога… Да, мы ее можем вывезти, но у нее уже свое видение за восемь лет. Там же мародерят: чайник украдут, машинку украдут. Там свои дела, не так всё просто…

— Николай, как в таких историях, в этом ужасе, можно увидеть волю Божию, Его Промысл? Почему это происходит вот так? Как это принять?

— У меня было такое ощущение в Мариуполе — Судный день, Суд Божий. Мы не знаем, по каким критериям Господь дает мученический венец. Я не знаю.

Я хорошо помню в 2015 году первое знакомство с Евгением, хирургом, заведующим детским отделением донецкой травматологии. Мы зашли к нему, он поднимает глаза при виде незнакомцев, и первое, что говорит: «Я здесь точно сопьюсь». И мы его сразу поняли. Когда идут массовые поступления, когда кровь в приемном покое гоняют по полу швабрами, когда у тебя дети, мамы, бабушки на столах, на полу, а ты стоишь в ступоре и только слезы на глазах, рядом очень нужен хотя бы один человек, который скажет: «Так, ты сюда, а ты сюда, работаем…» Очень важен человек, хотя бы один, который не растеряется, который знает, что надо делать. А если при этом еще нет воды, и окна в операционной заложены мешками с песком, как в 21-й больнице, и идет обстрел…

Тот детский хирург, на тот момент кандидат наук, сейчас, наверное, уже доктор, стал нашим другом, мы к нему на плановые операции привозили детей и с территории, подконтрольной Украине, и он лечил их точно так же: с состраданием, не заставляя кричать «Слава ДНР», потому что они другие.

Я не знаю, почему Господь всё это допустил. Наверное, чтобы мы все, каждый из нас, посмотрел в зеркало. Я не хочу сказать, что Господь таким образом наказывает. Просто знаю, что последние времена будут именно такие…

На самом деле в такие места сейчас очень опасно завозить иконки, молитвословы.

— Почему?

— Отторжение получите сильное. Это только истинно верующие, которые созрели в вере, могут принять всё происходящее.

— А что вообще сейчас там с церковной жизнью? На видеокадрах мы видим противостояние возле храмов, слышим истории о священниках, которых выгоняют из храмов.

— Вот пару дней назад одну церковь отбили, где ВСУ стояли. Церкви используются военными очень хорошо, потому что это капитальные сооружения. По той же причине они занимают школы, детдома или садики: хорошие сооружения, в них удобно защищаться.

Там сейчас власть тьмы, охота на ведьм. Любой скажет, что священник Московского Патриархата — это агент Москвы, и этого достаточно будет, чтобы убить. Кроме того, будет дилемма, какие молебны совершать, за победу какого оружия.

Не время Церкви сейчас, сейчас тьма вышла. В донецком аэропорту во время крестного хода сел батюшка в «жигули», крест выставил. Их тух-тух-тух снайперы… Причем и женщин. И у одного ранение было в машине. Тут это уже суды Божьи идут…

— По благословению Патриарха все православные люди, во всех храмах и монастырях сейчас молятся о мире. Что лично для Вас означает мир?

— Для меня мир — это когда люди повоевали, потом сели за стол переговоров, разошлись и ни один другому не угрожает. Не осталась туча, которая висит и завтра найдет. Для меня мир — это мир настоящий, где китаец может быть китайцем, еврей евреем, араб арабом. И этот мир разнообразен и прекрасен. Чтобы один другого не убивал за то, что он другой.

— Что каждый из нас может сделать, чтобы война — смерть, голод, ненависть — прекратилась? Вот я лично, простая мама в декрете, чем могу помочь?

— Если смотреть на мир реалистично, то свои еще больше станут своими, чужие еще больше станут чужими. Это однозначно.

Есть, конечно, красивые вещи, я рассказывал и даже писали об этом. Это в начале войны было. Прошел бой, несколько ВСУшников погибло, бойцы все разгоряченные. И с той стороны идет священник, такой батя бородатый, крест, все дела. Ему кричат со стороны ополчения: «Стой, идиот, стрелять будем!» Он: «Я тебе стрельну!» Он подходит и начинает плакать над убитыми, забирать их. Ему говорят: «Что, твои друзья, что ли?» — «Нет, все вы у меня одни, православные». И пацаны вместе с ним плакали на посту в тот момент. Это красивая история. Но батя уехал, а они стреляли точно так же друг в друга дальше… Поэтому мы молимся о мире. Мире таком, после которого будет безопасно.

— А кроме молитвы, что еще? Не разжигать ненависть, не спорить?

— Не разжигать ненависть, не спорить однозначно. Показывать пример любви. «Вот мы берем и едем в Мариуполь. А вы поедете в Донецк? Мы к украинцам едем, а вы к русским поедете? Мы не ставим в упрек этот пример, а просто берем и едем. А вы тут орете и не едете…» — таким личным примером и в повседневной жизни постоянно, чтобы любовь исходила.

— Николай, Вы уже столько лет ездите туда, где Вас могут убить, и помогаете тем, кто, может быть, и ненавидит, и клеймит. Почему это для Вас так важно?

— Потому что я эгоист. Я это делаю для себя, для своего комфорта душевного. Для того, чтобы себя уважать. Я этим питаюсь. В этих делах я нахожу Бога.

— А Вы можете вспомнить момент, когда реально почувствовали, что Бог держит за руку?

— Сейчас такого нет, помогаю и помогаю. Может быть, сердце огрубело. Ты идешь под обстрелом снайперов ровно с таким же лицом, как по проспекту Независимости. И ты делаешь, но как бы не видишь, что…

А раньше это было очень сильно. Каждую поездку у нас шла тихая молитва: «Матерь Божья, выведи на тех, кому это предельно необходимо». И бывало так, что вроде всё сделал, всё раздал, всем помог, а на душе пустота. А потом какой-нибудь бабушке или маме с маленьким ребенком рубль дал, условно говоря, и всё — ты едешь и радуга за тобой. Это редкое чувство. Так, чтобы попасть стопроцентно в Божье, редко бывает. Это благодать.

— Что Вы сейчас говорите Богу?

— Прошу подарить мне поездку. Именно подарить. Молю, чтобы она была такая, чтобы вернулся я в радости и любви, чтобы она была правильная.

 Беседовала Мария Котова

Фотографии трудника Иоанна и из телеграм-канала Николая Гаврилова

Инициативная группа из Беларуси адресно помогает мирным жителям Донбасса. Поможем вместе! >>

«Мы едем туда, где нужна помощь» (часть 1)>>

21.04.2022