«Живу послушанием и благодарю Бога» (ч. 1)

Елена Минина пришла в Сестричество в честь преподобномученицы Великой княгини Елисаветы в 50 лет, оставив хорошую работу и руководящую должность. Знакомые крутили у виска, близкие смотрели с недоверием, а Елена сделала свой выбор. Сейчас сестра милосердия несет послушание в церковной лавочке и о том судьбоносном решении вспоминает так: «Просто взять и уволиться было равносильно тому, что броситься в омут, не умея плавать, но я пошла и написала заявление. С тех пор так и иду к Богу…»

«Верующим человеком в нашей семье была бабушка»

— Мое детство и юность пришлись на безбожные времена. В храм мы не ходили, да туда особо и не пускали — в праздники у входа стояла милиция. И всё же люди, у которых было более глубокое понимание Бога, находили возможность посещать богослужения.

Верующим человеком в нашей семье была бабушка. Она часто ходила в костел на Кальварийском кладбище в Минске и молилась дома. Мы воспринимали это как что-то естественное. Помню, в ее комнате на столе всегда стояла иконка. Я заходила протирать пыль, и внутри рождался какой-то благоговейный страх. Когда мои собственные дети подросли, то подбегали к ней и просили: «Бабушка, покрести нас на ночь». И бабушка всегда крестила.

«Душа отзывалась на Божий призыв»

— В молодости я была активная: и в кружках занималась, и в самодеятельности. Когда стала постарше, начала давить суета мира…

После 30 лет, когда уже были муж и дети, я вдруг вижу сон: двое мужчин в темных пиджаках говорят мне: «В 45 лет ты умрешь». Принять это было сложно, думала: «Как же мне подрастить детей?»

И вот в 45 лет всё для меня потеряло смысл — в компаниях стало неинтересно, веселье вызывало отторжение. В храм я тогда не ходила, где искать утешения, не понимала. А Господь действовал… Мы ходили загорать на озеро через старое кладбище, на месте которого позже восстановили храм в честь святой равноапостольной Марии Магдалины. Когда церковь открыли, я изредка туда заходила. Не потому, что хотела исповедоваться или причаститься, просто мне там было уютно.

— В храм я начала ходить в 46 лет, когда упокоился муж и я осталась одна с двумя детьми. Пришла на исповедь к настоятелю храма в честь святой Марии Магдалины отцу Иоанну Хорошевичу, да с таким посылом, что меня все должны чуть ли не на руках носить. А батюшка мне говорит: «Дожила до таких пор и в храм не ходила…» У меня обида: «Как это так?! Я пришла, а меня отчитали!» Потом каялась в этом грехе, а отец Иоанн спросил: «А что, я неправду сказал?» Сейчас понимаю, что правду, а тогда принять было сложно...

У преподобной Евфросинии

— В Министерстве обороны (тогда это был штаб Белорусского военного округа) мы трудились с будущей монахиней Евгенией (Румянцевой). Она и привела меня на беседы к отцу Андрею Лемешонку в Петропавловский собор. Как-то мать Евгения предложила: «Поедем на остров Залит к батюшке Николаю Гурьянову и в Псково-Печерский монастырь». Я растерялась: «У меня и денег-то таких нет…» И дети дарят мне эту путевку на день рождения.

Накануне отъезда мать Евгения заболела и была вынуждена отказаться от паломничества, а у меня так скрутило спину, что невозможно было представить, какое в таком состоянии может быть путешествие. И всё же меня кое-как погрузили в автобус.

У батюшки Николая Гурьянова

— Дальше наш путь лежал на остров Залит. На дворе февраль, канун Сретения. Едем, и вдруг нам говорят: «Не знаем, будем ли мы заезжать на остров, лед на озере растаял». А я про себя думаю: «Хоть и растаял, всё равно пойду!»

Остановились на трассе ночью. Дорога к батюшке по озеру. Идем за проводником на расстоянии нескольких метров друг от друга, вода по щиколотку. Луна светит, смотришь под ноги — лед покрыт трещинами.

На берег вышли рано утром и направились к домику батюшки. Стоим во дворе и ждем, пока он выйдет.

— Назад снова шли друг за другом по озеру. Февраль. Мороз. Ноги мокрые, переодеться не во что, но никто из нашей группы не заболел. Видимо, по батюшкиным молитвам…

Сретение в Псково-Печерском монастыре

— Ехали мы в Псков и по дороге посещали разные монастыри. Наконец, добрались до псковской обители. И так удивительно! Идешь по Пскову — одно состояние, заходишь в монастырские ворота — попадаешь в другой мир. Это рай, там даже воздух другой…

Предстояло нам жить в обители несколько дней. И накануне Сретения приключилась со мной вот какая история.

Расселили нас в монастыре и всем дали послушания, а про меня забыли. Заволновалась: «Кто-то на кухню идет, кто-то в храм, почему я не у дел?» Чуть позже вызывают меня и еще нескольких человек из нашей группы и дают задание. В Печорах вокруг монастыря широкая стена, а в ней башни в несколько этажей. В одной из таких башен лежало огромное количество свечей. Нам нужно было поднять их с первого этажа на третий.

— Я тогда только пришла в храм, ничего еще толком не знала. Люди более опытные записки подавали. Смотрела на них и тоже что-то писала. Побывала в пещерах, поклонилась мощам святых Божиих угодников, исповедовалась, причастилась.

Какие в Печорах богослужения! Бывает, в храме стоишь, и ноги, и спину ломит, а в монастыре пять часов пролетали как одна минута…

В те годы был еще жив батюшка Иоанн Крестьянкин. Люди к нему шли с вопросами, а я не понимала. Конечно, на нынешний разум по-другому бы себя вела. Но тогда мне все-таки подсказали написать батюшке письмо, и он ответил: уже дома в один из дней я достала из почтового ящика конверт с обратным адресом Псково-Печерской обители…

Продолжение следует…

Беседовала Дарья Гончарова

Фотографии Ксении Волковой

31.08.2021