«У него была привычка бороться…» (часть 2)

В 2011 году, 8 июля, отошел ко Господу схимонах Петр (Петр Матвеевич Поляк), который много лет подвизался в нашей обители. Его жизнь была непростой, полной как поражений, так и побед над грехом. Но в том, что он искренне верил в Бога и старался служить людям, вы убедитесь сами, прочитав воспоминания о нем наших сестер.

…Как он оказался в Минске, никто точно не знает. Известно, что отец Павел (имя, которое отец Петр носил до принятия схимы) попал в городскую психиатрическую больницу и по совету сестры милосердия после выписки пришел в Свято-Елисаветинский монастырь. Духовник монастыря протоиерей Андрей Лемешонок благословил монаха Павла поднимать монастырское подворье в деревне Лысая Гора.

В то время на подворье жило человек пятнадцать насельников, в основном это были наркозависимые люди или алкоголики. Отца Павла назначили старшим над ними. Они едва могли что-то делать, и то, чем они занимались, было просто трудовой реабилитацией — ради восстановления сил.

 

Монастырское подворье представляло собой 140 гектаров земли с полуразвалившейся фермой. Как старшему по подворью отцу Павлу приходилось решать множество хозяйственных, организационных и финансовых вопросов. Вот тут и проявился его большой жизненный и хозяйственный опыт. На самые минимальные средства ему удалось обработать и засеять подворские угодья.

Председатель соседнего колхоза довольно быстро проникся уважением к монаху Павлу, оценив его деловую хватку, и явно благоволил коллеге: помогал с топливом, предоставлял тяжелые трактора со всеми навесными. Пригодилась и поддержка местного фермера, но более всего — поразительное умение отца Павла выходить из всякого затруднительного положения.

Был в колхозе высокий покосившийся склад с минеральными удобрениями, готовый рухнуть в любой момент, к которому боялись и подойти. Отцу Павлу, если он возьмется разобрать этот «аварийный четырехугольник», были обещаны в его полное распоряжение все имеющиеся на складе удобрения. Как человек военный, он взвесил все риски, а как человек хозяйственный — прикинул все выгоды и дал согласие. Нашел двух соработников: одного — бывшего альпиниста, другого — имевшего допуск на работу с краном. Договорился, с кем требовалось, пригнал автокран, и склад был разобран. А вскоре монастырские поля зазеленели густыми всходами…

По выходным дням на подворье приезжала большая группа помощников. Отец Павел всегда готовился к их приему, заботился о том, чтобы все были накормлены. В полевых условиях раскатывались скатерти, выставлялось всё, что имелось для угощения. За трапезой отец Павел обычно говорил слово. С тех пор прошло много лет, но все, кто ездил тогда на подворье, вспоминают, как его радушный хозяин согревал людей своим отеческим словом и попечением.

 

В числе насельников подворья были и недовольные строгостью своего монаха-начальника и, прежде всего, трудными условиями проживания. Отца Павла обвинили в плохом бытовом обеспечении насельников подворья, а также в злоупотреблении алкоголем — былая немощь под тяжестью обстоятельств обрушилась на него с новой силой.

Узнав о своем отстранении от руководства, отец Павел встал перед всеми насельниками подворья на колени и по-монашески попросил прощения. Но через какое-то время его опять вернули на руководство подворьем, так как никому из насельников управление подворским хозяйством, и особенно людьми, оказалось не по плечу.

А потом снова случился срыв — очередной запой, и монаха Павла увезли в больницу.

***

После больницы на подворье он уже больше не возвращался. Его послушанием стало следить за порядком на определенном монастырском участке: под его началом были сторожа, охранники, дворники. Помимо того, он заведовал выдачей гуманитарной помощи нуждающимся.

Отец Павел жил при строящемся храме в маленькой неотапливаемой пристройке. Ночами почти не спал, обходил посты, проверял охранников.

 

К своему послушанию относился ревностно, придирчиво следил за порядком, чтобы всё было в лучшем виде. Даже зимой, когда снег валил круглые сутки и приходилось беспрерывно очищать дорожки, отец Павел заставлял не бросать его как попало, а укладывать аккуратными ровными сугробами; сам же и показывал, как это сделать. Сидящим без дела его не видели, зато часто слышали от него, что движение — это жизнь.

Трудно было и догадаться, что у этого человека — целый ряд болезней. Последствиями контузии стали эпилепсия, ночные страхи, бессонница. Из-за сахарного диабета приходилось соблюдать диету, что вызывало проблемы с пищеварением. Ел он очень мало, часто один раз в день; иногда по нескольку дней не мог ничего есть. Плюс ко всему — жестокая гипертония, перенес несколько инфарктов и инсультов.

Последним послушанием, которое нес отец Петр (имя, которое отец Павел получил по принятии схимы), было заведование монастырской гостиницей.

Всю жизнь он мечтал построить храм. И эта мечта сбылась — при монастырской гостинице под его непосредственным руководством и благодаря его неугасимому рвению поставили часовенку в честь Смоленской иконы Божией Матери. Строители очень полюбили батюшку, несмотря на то, что спуску он им не давал, добиваясь от них старательности и ответственности: только мужики присядут лишний раз покурить — он тут как тут. Чувствовали в нем отеческое отношение к ним.

Монахиня Людмила: На протяжении многих лет я следила за здоровьем отца Павла и не могла понять, как человек в таком состоянии способен еще стоять на службе и вообще что-то делать. Каждый вечер у него поднималось давление: 220 на 120, а утром падало: 90 на 60. Врач говорил, что такие перепады бывают разве что у космонавтов — во время полета в космос. Возможно, как у военного, у него была привычка бороться.  

Заветной мечтой монаха Павла было принятие схимы. Он даже насобирал денег с пенсии и заказал в монастырской мастерской облачение. Оно висело у него в шкафу. Несколько раз он обращался в епархию с прошением о постриге, однако прошение отклонялось.

 

Но пришло время, и Господь исполнил желание его сердца: монах Павел был пострижен в великую схиму с именем Петр.

После пострига схимонах Петр погрузился в молчание; ходил и ходил по дворику, и было такое ощущение, что он уже не живет здесь, что он в каком-то другом измерении, где только он и Господь…

Но при этом он был очень внимателен к людям, с неожиданной чуткостью откликался на любую боль, на каждую просьбу.

Одна сестра, поступив в монастырь, сильно унывала оттого, что никак не могла определить для себя: ее это путь или нет. Проходя мимо отца Петра, поздоровалась с ним и вдруг услышала: «Потерпи. К монашеской жизни привыкнуть нужно». Чуть позже он при встрече сказал ей: «Бог не случайно поставил нас на это место». Эти слова очень помогли сестре в тот период и укрепили ее душу.

На день ангела сестры приходили поздравлять отца Петра к нему в келью. Его лицо, его улыбка лучше всяких слов говорили о том, что переживал этот насквозь больной человек, когда ему хором пели «Многая лета». И для самих сестер это были очень радостные мгновения.

 

6 июля 2011 года отцу Петру сделали операцию, удалив на шее воспалившийся лимфоузел. К вечеру у него образовался большой отек на голове и упало давление. Он уже не мог встать с кровати, дышал с трудом. Матушка, ухаживавшая за ним, поила его через трубочку, он через силу глотал. Но на ее вопрос, сможет ли он причаститься, он взволнованно ответил: «Да, обязательно». Позвали священника, схимонах Петр причастился. После этого он впал в забытье, спустя час стал редко дышать. Монахини прочитали канон на исход души, и отец Петр отошел ко Господу.

 

Евгения: Я много раз была на отпеваниях здесь, в монастыре, но то состояние, которое я пережила на отпевании отца Петра, было в моей жизни впервые.

Когда отпевали и потом прощались, внутри меня наступила тишина: ни грусти, ни скорби, необыкновенный мир на душе. Я поняла, что схима — это действительно ангельский чин. Обычно в миру много венков, слезы, рыдания, а тут такое благолепие и благоговение! Все батюшки вышли в белых одеждах, и был настоящий праздник, праздник души…

 

Монахиня Сусанна: Окна мои выходят во двор, и я не раз наблюдала, как отец Петр в схиме прохаживается внизу. У нас здесь есть несколько березок, а между ними маленькая скамеечка. Вот он любил сидеть на этой скамеечке. Когда его не стало, это было больно осознавать, наверное, потому, что мы здесь одна семья, и все родные друг другу.

И чудесная вещь: сейчас снег сошел, а первая зеленая травка появилась в одном только месте. Во всем дворе, я специально посмотрела, травка еще не взошла, а возле его скамеечки зеленеет...

«У него была привычка бороться…» (часть 1)>>

 

09.07.2021