«Собрание — это продолжение богослужения»

Протоиерей Андрей Лемешонок: Каждое наше собрание не может быть какой-то копией того, что было. Мы не можем тиражировать наши собрания и заранее знать, что мы скажем. Слово рождается в нашем общении друг с другом. Я надеюсь, что сейчас вы не спите, а усиленно молитесь, потому что собрание — это продолжение богослужения.

Собрались мы ради Бога, а не просто чтобы отсидеть положенное время; чтобы что-то приобрести. Это очень важно — что-то приобрести.

Мы уже столько приобретаем, нам уже столько Бог дал! А мы зовем: «Господи, где Ты? Почему Ты нас не слышишь? Почему Ты не исполняешь то, что мы хотим?» А что мы хотим, мы и сами не знаем. Трудно Богу с нами.

Только любовь Божественная, а не человеческая может нас не оставить, быть всегда с нами. И мы это должны понимать. Есть человек душевный, чувственный — обыкновенный человек, который живет по правилам этого мира. А есть человек, который пришел к Богу и… ужаснулся. Ужаснулся тому, что то, чему он учился все годы, оказалось неправильным, и надо строить новую жизнь, новые отношения — а силы уже не те. Хорошо, когда ты молодой, когда в молодости всё произошло. Конечно, Бог вне возраста и вне всяких ограничений. Но просто когда у человека еще есть силы — он может действительно потрудиться. А когда ресурс его поисчерпан, ему уже гораздо труднее, хотя бывают и исключения. Всяко даяние благо и всяк дар совершен свыше есть (Иак. 1: 17).

Сегодня я чувствую полную свою немощь. Но в этом чувстве есть свобода: у меня нет сил пичкать себя какими-то помыслами, непонятными мыслями, чувствами. Всё очень просто — нужно встать и пойти. Нужно прийти и сказать: «Господи! Вот Ты сейчас дашь мне слово ради этих людей, потому что без Тебя я глух и нем». И ты понимаешь, что Он тебе дает. Как ты можешь себе это присвоить? Никак.

Поэтому я еще не раз могу подчеркнуть, что все эти наши блуждания, разговоры, мысли — от праздности, от того, что есть силы, которые можно употребить на грех. Такая трудотерапия, когда человек на пределе своих возможностей выложился — ему надо отдохнуть. У него нет больше никаких мыслей, только бы поспать. А время сна очень ограничено, и только бы заснуть. И не надо никаких философий, всё очень просто. Тогда и ангелов будет до ста. А когда язычок треплется, когда много свободного времени и есть силы — тогда начинается грех. Мне кажется, это такая простая схема нашей жизни: дай кровь — прими дух.

По-человечески я смотрю дальше, что будет: а как это можно сделать? а что это получится? Да какая разница — надо делать! Надо встать, надо открыть рот. Надо не сомневаться, что если у Бога есть на это план и Божье благословение — мы это сделаем. А что я должен научиться делать? Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим (Мф. 11: 29). Вот и всё, больше ничего не надо — обрести покой — внутренний мир, от которого рождается общение с Богом. Сердце неспокойное, смятенное, в котором всё бушует и рвется на части, Бога не знает.

Какие-то искусственные построения и искусственные педагогические приемы ни к чему. Есть человек. Вот его личность. Можно на него положиться или нет? Мы в монастыре знаем всех. Вот на этого человека можно положиться, сказать ему: «Сделай это и то», — и он сделает. А на этого человека не надо полагаться, потому что он всё равно ничего не сделает и только проблемы будут. Так и в нашей жизни, и где-то на работе. Есть человек надежный, а есть человек, который колеблется. Он может быть надежным, а может — ненадежным, смотря с какой ноги встанет.

Мы должны потрудиться, чтобы не зависеть от того, с какой ноги мы встали и какое у нас внутреннее состояние, а делать свое дело. У каждого есть круг его обязанностей, круг общения. И каждый должен понимать, что то, что мы с вами должны сегодня делать, мы не делаем. И мы в этом виноваты перед Богом. Мы можем оправдаться и сказать: «Этого я не делаю, "потому что этот человек не такой" или "потому что мне мешают эти люди"». Но это всё ерунда.

Мы должны остаться наедине с Богом и сказать: «Я действительно виноват. Хотя, возможно, сегодня я еще этой вины и не чувствую. Потому что чувственный, душевный человек очень ограничен, и я на него не могу положиться, если моя задача — идти в жизнь вечную. Моя задача — победить кровь и плоть. Моя задача — победить этот мир с его соблазнами, приманками, обманками и всем тем, что мы видим».

У нас такая простая схема жизни: Христос пришел в этот мир и встретил нас на его распутьях, потому что много званых не пришло. И Он послал искать нас в трущобах этого мира. Он нас привел, обмыл, очистил, освятил, дал нам Агнца — «вот Мое Тело и Моя Кровь». Всё! Как мы дальше должны жить? Что нам после этого надо? Что мы должны дальше делать? Служить! И когда мы что-то делаем, мы не должны из себя мнить, что делаем что-то великое. Как в Евангелии сказано: …мы рабы неключимые (ср.: Лк. 17: 10). А Господь не останется в долгу ни перед кем.

В таком покалеченном грехом состоянии, контуженном, ослепленном, мы являемся Христовой гвардией. Мы — гвардейцы, которые без выстрела уже поднимают руки: «Мы сдаемся! Ой, так трудно!» Ничего не трудно. Трудно было Христу, когда Он шел один умирать за всех. Вот это было трудно! Конечно, Он тоже, как человек, хотел жить. И хотел, чтобы та любовь, которую Он отдал Своим ученикам, остановила их у Креста, чтобы они не оставили Его, не предали: «Не знаю Его». Но Он победил эту человеческую обиду, любовь победила: «Прости им, не ведают, что творят». Поэтому нам всегда надо оставлять надежду, и Господь помилует.

Фрагмент сестрического собрания от 21.02.2021 г

13.07.2021