Сердце для Бога, ближних и себя (часть 2)

Сестра милосердия Алла Матюш — одна из 20 сестер, которых митрополит Филарет (Вахромеев) первыми благословил в Сестричество в честь преподобномученицы Великой княгини Елисаветы. Беседы и акафисты в Петропавловском соборе, Божественные литургии и сестрические собрания в строящемся храме во имя святого Николая Чудотворца, служение в психиатрической больнице, послушания на клиросе, в швейной мастерской, на подворье, в школе «Ихвис», церковной лавочке… Рос и развивался монастырь, вместе с ним взрослела и строила свои отношения с Богом одна из его первых сестер.

 «У меня всё хорошо!»

— У каждой из сестер было свое отделение. Мы приходили в больницу, ничего не знали, но, когда нам задавали вопросы, отвечали уверенно. Домой едешь и думаешь: «Я откуда это знаю?» Начинаешь поверять в книжках. Надо сказать, Господь сразу давал ответы, иначе бы просто времени не хватило. У нас была работа, три Божественные литургии в неделю, молебны, еще нужно было самому сходить в отделение.

— Мы освящали детские сады. Батюшка благословил открыть в садике в Серебрянке воскресную школу. Там тогда работала воспитательницей наша сестра Галина Макарова. Родители детей, которые учились в той школе, пришли в сестричество. Теперь это наши сестры…

«Люди искренне радовались»

— Мы устраивали чаепития в сторожке Петропавловского собора и радовались, что можем быть вместе. Помню, закончился акафист, и мы поехали петь рождественские колядки — человек 5–6 и сын мой Никитка. Люди так искренне нас встречали: «Христос пришел!» Усаживали пить чай, пытались накормить. Мы говорили, что спешим, и тогда нам складывали угощения с собой.

— Даже спустя годы у нас спрашивали: «Почему вы не приезжаете петь колядки?» В этом году мы с тремя сестрами решили возобновить традицию. Люди, в чьи дома мы пришли с рождественскими песнями, были очень удивлены и в то же время говорили: «Так радостно!»

«В больнице действовал Господь»

— В психиатрической больнице в Новинках я ходила в отделение к людям, которые страдали от алкогольной зависимости. В первую неделю наслушалась историй про «белочек», прихожу к отцу Андрею Лемешонку и говорю: «Больше не пойду!» — «А что ты уши развесила? Учись молиться». И я начала учиться слушать человека с молитвой.

Люди в отделении были поразительные — писали стихи, у каждого золотые руки, просто в их жизни в какой-то момент что-то пошло не так. Они говорили: «Вы с нами разговариваете! Вы нас любите! Наши жены нас так не любят!» Я честно отвечала: «Если бы вы были моими мужьями, поубивала бы вас. Терпеть не могу пьяных мужиков». В жизни я бы такого не понесла, а там, в больнице, действовал Господь. Он давал силы и любовь к этим людям.

Конечно, все выпытывали, есть ли у меня муж. Тогда я не была замужем. И один раз меня поразила ситуация…

Психолог

— Я вышла замуж, закончила работать в «Хорошках», родила еще двоих детей, но из монастыря никогда не уходила. Послушания плавно перетекали одно в другое.

В больницу перестала ходить во время беременности. Пока сидела в декрете, попросила у мужа: «Дай мне один свободный день в неделю». По субботам ездила в швейную мастерскую при монастыре. Утром приду, поработаю, вечером зайду на помазание в храм и возвращаюсь домой. Хорошая, всех люблю.

Из швейной мастерской уходить не думала, мне нравилось шить — сидишь, машинка размеренно стучит, и у тебя внутри так ровненько: тук-тук, всё настраивается. Но открывали торговую лавочку на Каменной Горке и искали сестру. Муж говорит: «Берите ее! Сидит дома, уже надо выходить». И я стала там трудиться.

Вскоре в монастыре открывалась школа. Батюшка благословил меня организовать кружки. Пришлось и самой немножко с детками потанцевать.

— С каждым послушанием я приобретала что-то новое. Везде жила: и на клиросе, и в швейной мастерской, и на подворье, и в церковной лавке, и на выставках. Была и боль, и скорби, но всё покрывала радость…

Пасхальная выставка

«Надо, чтобы всё было искренне и добровольно»

— Сейчас я несу послушание в церковной лавочке. Вижу, что у людей есть нужда в Боге. И мне жаль, что они не принимают Его помощь. К этим людям отношусь и я — иногда просто не чувствую поддержки…

Пусть сестры меня простят, но мы порой такими миссионерами себя чувствуем в церковной лавке, не думая о том, что сами еще никудышные! Случись искушение — ты сам выйдешь из него красиво, по духовному, чтобы никого не обидеть, всех простить, остаться в любви и единодушии? А если сам не можешь, что же будешь других учить?

Мы все читаем одни книги, понимаем, что надо делать. А сами так живем? Лично я нет... Попросят люди что-то посоветовать, могу сказать: «Я бы сделала так, вы смотрите сами». И все-таки, даже если просто молишься, соединяешься с человеком, думаешь потом: «Как он, бедненький, выйдет из этого?»

 «Молчание — это жизнь будущего века»

— Я понимаю, что живу на земле и не достигла никаких высот. Мне надо собрать все свои силы и полюбить тех, кто рядом, поскольку враг действует и разобщает. Есть желание (оно относится прежде всего ко мне самой), чтобы мы перестали смирять друг друга и просто любили.

— Я уверена, что для людей разговор в спокойном состоянии — это лучший вариант. Апостолы тоже пишут: если у тебя есть что-то, скажи брату. Мы же в Боге. Если помолимся и попросим, Он поможет. А люди почему-то молчат…

«Господь ждет до последнего»

— В детстве, когда я делала что-то плохое, мне снился сон, в котором я катилась с горы в грязь. А потом какой-то дедушка смотрел на меня с укоризной и показывал пальцем: «Так делать нельзя». В храме я увидела, что дедушка этот — святой Серафим Саровский, и он не ругает, а благословляет.

Есть какое-то произволение Бога о каждом человеке, даже если он некрещеный. Господь ведет и ждет до последнего…

— Я благодарю Господа за то, что у меня по жизни всегда была дружба. Умный и тактичный муж, который меня понимает, терпит и любит такую, какая я есть. Прекрасные дети. Все живы, здоровы, на хлеб с маслом хватает. Были бы друзья рядом, посещали бы идеи, которые ты можешь воплотить. Страшно, когда тишина и тобой ничего не движет.

«Всё мое и всё не мое»

— Моя жизнь разделилась на «до» и «после» Крещения. Раньше, если возникала проблема, я блуждала по лабиринту и попадала в тупик. Теперь есть понимание: даже если не знаешь, куда идти, даже если топориком на дно, тебя всё равно вынесет. Просто говоришь: «Хорошо, Господи, веди, как надо!» Бог не оставит без поддержки. Правда, чуть глубже копни — и надо выходить на другой уровень доверия, а это непросто.

— Раньше в монастыре всё было просто, сейчас всё красиво, но проблем, наверное, не меньше. Я не очень люблю большие формы, предпочитаю семью. И я в семье. Люблю матушек, которые с самого начала были с нами и ушли в монастырь. Люблю сестер и братьев. Мы вместе выросли. И я не перестаю радоваться, какие они все талантливые!

Благодарю Бога, что Он дает нам в лавочке, где я несу послушание, сестер, с которыми мы можем вместе работать, отдыхать и радоваться. Мы знаем проблемы друг друга, можем вместе ездить в чернику, в грибы, потом идти в баню.

Знаю, что у нас в сестричестве есть сестры, которые до сих пор одиноки. Наверное, все-таки проблема не в том, что Бог не дает. Он дает! Просто надо постараться принять всех сестер такими, какие они есть. И обязательно разговаривать, а то фантазия у нас у всех богатая.

Если кому-то скучно или одиноко, приходите. Будем учиться шить, вязать, валять шерсть — да всё, что угодно! Слава Богу, есть масса вещей, которые можно осваивать. Как говорит наша сестра Любовь Коваленко, «главное — не вариться в проблеме».

Беседовала Дарья Гончарова

Фотографии Ксении Волковой и из личного архива Аллы Матюш

Сердце для Бога, ближних и себя (часть 1)>>

30.09.2021