«Она всегда дарила свет»

14 марта 2021 года, на престольный праздник храма в честь иконы Божией Матери «Державная» и Прощеное воскресенье, скоропостижно ушла из жизни сестра милосердия нашего монастыря Татьяна Литавор. Десять лет она несла послушание в детском доме-интернате, семь лет преподавала фортепиано в школе «Ихвис». Сегодня, на 40-й день ее кончины, мы вспоминаем о ее жизненном пути, внутреннем поиске и служении людям.

Два дома — Минск и Кавказ

Татьяна родилась в семье военнослужащего в Северной Осетии, городе Орджоникидзе. Позже ее семья переехала в Кабардино-Балкарскую республику, как она сама говорила, в «Кабарду», в город Прохладный. Ее мама, родом из Беларуси, была православной, и там, в мусульманском регионе, всегда говорила Тане, как важно помнить и сохранять свою веру.

Детство Таня проводила на улице, играла с мальчишками, лазила по стройкам, возвращаясь домой с ссадинами и колючками в рыжих непослушных волосах. Но при этом воспитывалась в восточных традициях: всегда носила платки, слушала родителей. В школе занималась легкой атлетикой, но родители настаивали на занятиях музыкой. И Таня сделала выбор, окончив музыкальное училище в городе Минеральные Воды.

В своих дневниках она называла себя смелой и «отчаянно-дурной». Так, в 30 лет она отправилась в город Тынду на строительство Байкало-Амурской магистрали, работала там учителем музыки. А в это же время поступила в Московский институт культуры им. Луначарского и летала в Москву из Тынды два раза в год сдавать экзамены.

Вышла замуж. С мужем-офицером часто переезжали, приходилось жить и в тяжелых климатических условиях. В конце концов переехали в родной город мужа — Минск. Здесь Татьяна работала в гимназии № 17 с музыкальным уклоном. На работе ее ценили, давали сложных детей. Татьяна умела находить с ними контакт, как, впрочем, и со всеми людьми, которые встречались на ее пути.

Ее муж умер 12 лет назад. Тогда она и стала ездить в Свято-Елисаветинский монастырь. Попала на беседу к протоиерею Андрею Лемешонку. Позже она расскажет сестрам, что уже когда шла к остановке, внутри нее «всё захватило», она поняла, что оказалась там, где нужно. «У Тани был груз, который она не могла никому доверить, она искала духовника, который помог бы ей снять этот груз. И вот она нашла отца Андрея», — вспоминает сестра Тамара Самохина.

Батюшка благословил Татьяну на служение в детском интернате. Своих детей у нее не было. Но и обиды на Бога не было. Она говорила, что Господь ей дал других детей, особенных и светлых, и всю свою теплоту и любовь она отдавала им.

Кавказ навсегда остался ее любовью. Она проводила там каждое лето, навещала многочисленных друзей, родственников. У Татьяны было слабое здоровье, а Кавказ ее «оживлял», давал физические силы. Но через некоторое время ее тянуло обратно в Минск, в монастырь.

Так она жила с двумя родинами, двумя домами, а вот Бог всегда для нее был один.

«У нее была неуспокоенность»

Отец Валерий Захаров, духовник:

— Внешне Татьяна была спокойной, уравновешенной, добродушной, общительной. Она всё время улыбалась. Но я знал ее как священник и исповедник. Внутри нее была серьезная и напряженная борьба за чистоту сердца. Настоящее сражение.

У нее была неуспокоенность. Иногда мы проживаем такие периоды жизни, когда нам кажется, что всё у нас хорошо, гладко. У нее же каждая исповедь была попыткой заглянуть в себя. Это не часто встречается, чаще всего на исповеди человек просто перечисляет события своей жизни. А важно найти причину этих событий в себе, чтобы устранить не листья, а корень. И она постоянно это делала.

Меня особенно радует, что последние две-три исповеди перед ее кончиной были наиболее глубокие. Как итог жизни. Она заглянула в глубину своей души, очистила ее перед тем, как завершить свою жизнь. Как будто Господь ей открыл то, о чем она всю жизнь думала, но у нее не было ответов. И вдруг всё собралось в одну картину, все эпизоды ее жизни сложились в пазл.

Она была очень ответственным человеком по своим служебным обязанностям. Всегда переживала за своих учеников, старалась раскрыть каждого. Постоянно пребывала в поиске баланса: чтобы не обидеть ребенка и в то же время не дать ему расслабиться. Это огромный труд и напряжение. Конечно, сильно уставала, но никогда этого не показывала.

У нее было полное доверие Богу, только она искала подтверждение, что это Господь так хочет. А исполнить Его волю она была готова всегда.

Я думаю, что Господь взял Татьяну в апогее ее духовного развития, когда она действительно была готова к Царствию Небесному. Она уходила в мирном состоянии.

«Человек-христианин, который был предан Церкви и Богу»

Монахиня Ольга (Антанович), директор школы «Ихвис»:

— В нашей школе сестра Татьяна вела кружок по фортепиано. Мы ее очень ценили, она всегда ответственно относилась к этому послушанию. Своим детям она часто покупала монастырские булочки, говорила: «Пойду своих птенчиков покормлю». После ее ухода дети плакали...

Она всегда была такая жизнерадостная, позитивная, неунывающая, очень внимательная! Но мне она больше открылась уже после своего ухода. Я не знала, что она жила одна, болела... Она несла свой крест, и несла его достойно.

Это человек-христианин, который был предан Церкви и Богу. Человек жил так красиво! Мы будем молиться за нее.

«Она очень остро ощущала и видела красоту»

Сестра милосердия Тамара Самохина:

— Татьяна была разносторонне грамотным и образованным человеком. С ней можно было поговорить на любые темы: искусство, политика, поэзия. Теперь это особенно ощущается, потому что эта ниша пока не заполнена… Она очень остро ощущала и видела красоту окружающей природы: красоту заката, восхода, пения птиц. Мы с ней шли по лесу, и она могла прочесть стихи Есенина, Пушкина. Знала много песен, могла большими отрывками цитировать «Евгения Онегина».

В последнее время она плохо себя чувствовала и не раз говорила, что у нее нет сил подняться, но пока еще есть возможность, надо по максимуму напитаться тем, что дает Господь. В последнее время ни одной Божественной литургии, беседы с отцом Андреем она не пропускала.

Она ведь никому не говорила, что у нее был букет болезней. Она никогда не обременяла своими проблемами окружающих. В ее жизни было много ярких моментов, но и много трагических. Но она держалась, хорошо держалась.

Когда мы сидели под виноградной лозой на ее даче, смотрели на закат, она сказала: «Если бы у меня спросили, изменила бы я что-то в своей жизни, я бы сказала "нет". Всё, что было, всё это мое. Всё оно мне дорого».

Брат Сергей Хадарович:

— Мы познакомились, когда Татьяна только пришла в сестричество. В Вербное воскресенье я отвозил ее на «точку» для реализации вербочек. Татьяна всю дорогу была сосредоточенной, волновалась, как же она справится с послушанием. Меня тогда это так поразило! Мне казалось, ну что тут сложного? Потом уже я видел ее всегда с улыбкой. Но знал, насколько она ответственный человек.

Она такое создавала тепло! С ней было легко. Вот мы сидим хмурые, заходит она, раз — и свет. Конечно, жизнь ее была тяжелая, она хлебнула горя. Но людям, которые ее окружали, она всегда дарила свет.

«Рядом с ней восприятие реальности как чуда возвращалось»

Сестра милосердия Дарья Сенкевич:

— Познакомились мы с Таней в чудесный солнечный и теплый день. Таня мне сказала что-то очень приятное по поводу моего внешнего вида, и я просто расплылась от удовольствия. Но потом я почувствовала, что рядом очень родной человек. Где-то читала, что здесь, в нашем мире, можно увидеть отблеск мира горнего, — с Таней это было запросто. Рядом с ней восприятие реальности как чуда возвращалось. И, думаю, благодаря этому лечились мои внутренние искореженности и повреждения. Каждая встреча с ней несла праздничный задор и радость, хотя сама она пережила непростые испытания...

Я всегда удивлялась легкости, с которой Таня общалась с незнакомыми людьми. Она просто начинала разговаривать о чем-то, находились какие-то общие темы, и люди преображались.

Но для меня лично каждая наша встреча, кроме участия и заботы, несла новость, что ты лучше того человека, которым, по твоему мнению, являешься. И после этого очень хотелось быть или стать таким человеком...

Таня, скучаю по тебе.

«Она всегда хотела что-то подарить»

Сестра милосердия Татьяна Контуш:

— О Татьяне у меня сложилось впечатление, что ей всегда хотелось что-то подарить людям. Мне она «подарила» детскую Божественную литургию. Однажды она сказала мне: «Завтра будет детская Божественная литургия в храме во имя святителя Иоанна Шанхайского — это небо на земле. Приходите!»

Я так загорелась! Утром я бежала в автомобиль, который меня подвозил, упала и сломала руку, но тем не менее подумала: «Я же не могу без этой Божественной литургии, мне же сказали!» И я сначала сходила на нее и только потом поехала накладывать гипс. Так Таня меня вдохновила.

«Человек ушел празднично»

Сестра милосердия Ольга Мясцова:

— С сестрами мы иногда скажем друг другу что-то нехорошее, поссоримся, помиримся, а с Таней я такого вообще не помню. Мне кажется, она никогда никого не осуждала, не обижала, не обижалась сама. По крайней мере со мной такого не было.

Отпевали ее в монастыре. Мне с человеком всегда тяжело расставаться. Я к Тане иду, и у меня такой страх! Вот только день назад мы с ней хихикали, как я сяду с ней?.. А я пришла как на Пасху. Там так пахло! Она цветами была уложена, чувствовалось, что человек празднично ушел. У меня первый раз было такое, что человек умер, а я хотела оставаться с ним рядом бесконечно долго.

«Она спешила жить»

Сестра милосердия Ирина Молостова:

— Она спешила жить. Быть полезной. Ей казалось, что она должна успеть сделать больше. Но при этом она никому не навязывалась.

Она была очень глубоким человеком, творческой, талантливой личностью, поэтому с ней всегда было интересно. Это был человек, возле которого очень многие грелись. У нее было чувство такта, корректности, но при этом в своих идеях она была достаточно жесткой, за них она воевала.

Мы постоянно были на связи, могли и в час ночи созвониться, и в два, и проговорить много времени. И при этом в ее жизни всегда присутствовала ниточка одиночества. Поэтому, наверное, она дома не хотела оставаться, хоть в последнее время говорила, что сильно устает. Пару лет назад у нее были серьезные намерения уйти в монастырь, но она чувствовала, что еще не готова.

Она очень любила Кавказ, но при этом была абсолютным патриотом нашего монастыря. После внезапного ухода Тани я понимаю, что надо больше уделять внимания тем, кого Господь послал пройти вместе с тобой какой-то отрезок жизни; больше отдавать любви и тепла, чем брать.

Человек не уходит, он остается в памяти и воспоминаниях. Я чувствую, что она продолжает быть рядом.

Татьяна, светлая тебе память, Царствие Небесное. Хороший был человек.