Один день из жизни на ферме (часть 1)

«Моя жизнь на подворье»

Девять часов утра. На подворской ферме в деревне Лысая Гора уже давно начался рабочий день. В трапезной за деревянным столом братья ждут начала молитвы, после чего — завтрак. На большой кирпичной печи в алюминиевой кастрюле варится картошка для животных. На козырьке вытяжки сушатся перчатки и кепки. Уютно трещит огонь. Черный кот пьет молоко из миски. Брат в камуфляжных штанах дает другому брату, невысокому, худощавому, найденную в трапезной чистую общую тетрадь. Тот спрашивает:

— Зачем она мне?

— Пиши: «Моя жизнь на подворье (все смеются), или Любовные письма в стихах».

— Кому? Тут же только козы… — отвечает тот.

Смех еще громче.

На самом деле на ферме мужского подворья Свято-Елисаветинского монастыря живут не только козы. Здесь с раннего утра до позднего вечера братья ухаживают за коровами, овцами, свиньями. На первый взгляд хмурые, неприветливые мужчины с тяжелым опытом за плечами превращаются в абсолютных детей, когда подходят к своим питомцам.

«У меня всё было довольно “кучеряво” в тюрьме»

— Что, моя девочка? Маленькая моя девочка! — с детской интонацией обращается Виталий к рыжей козе и гладит ее морду.

Виталию 45 лет. Высокий, лысый, в джинсах и кепке, на ферме он ухаживает за взрослыми козами — кормит их, убирает в загоне. В помещении пахнет сеном и молоком, из приемника звучит проповедь духовника братьев отца Андрея Лемешонка. Здесь она слышна целый день. Виталий приносит разломанный хлеб, и мы вместе кормим коз. Для них хлеб — лакомство.

— Не бойтесь. Они не кусаются, могут только «щипануть», у них же нет верхних зубов, только нижние, — Виталий показывает мне, что для безопасности хлеб нужно положить на ладонь.

Козы разных пород и окраса высовывают морды через загон и жадно жуют. Виталий отгоняет самых наглых, следит, чтобы все угостились. Он сам дает им имена (а коз тут около 70) и говорит, что они все отличаются друг от друга: «Эта с горбинкой — “Еврейка”, эта с пятнами на носу — “Пятнашка”, а эта — “Гитлер”, потому что мохнатая».

— А до подворья вы никогда не ухаживали за козами?

— Не-а, только здесь познакомился с этими созданиями. Они успокаивают. На подворье я всего три месяца. День побыл на общем послушании, а потом сюда. Пока буду тут. А там как Господь управит.

— Вы здесь доверяете Богу?

— Да. Знаете, я очень много времени провел в тюрьме. В 14 лет первый раз сел, — Виталий подставляет ладонь с крошками хлеба очередной козе, и она мягко губами собирает их все. — До этого я занимался борьбой, но провалился в асфальт и попал в кипяток. Год пролежал неподъемный, потерял спорт. Затем познакомился с ворами. Мне нравилось, что в воровском мире есть свобода выбора, ты принимаешь решения, доказываешь свое мужское слово. И я сам захотел стать вором. После «малолетки» поступил в техникум, окончил десятилетку и опять сел в тюрьму. 24 года провел в камере в четырех стенах. У меня всё было довольно «кучеряво» в тюрьме. Я был «смотрящим»: смотрел за отрядами, чтобы законы не нарушались, принимал решения, в какой масти остается человек. Или отсаживал его «за круг», и он не мог сидеть со всеми за одним столом.

Виталий вытирает руки о джинсы. Внимательно оглядывает загон — всё ли с козами в порядке. Рассказывает о расписании кормления, графике уборки в загоне. Не перестаю думать, что он и здесь «смотрящий». Только совсем в другой роли.

«Когда меня "прижало", я помолился Богу»

В некоторых монастырях есть такое послушание — писать письма осужденным. Виталий тоже захотел, чтобы ему написали. В то время он был 26 дней на голодовке, как сам говорит, «что-то доказывал администрации»... И ему очень хотелось с кем-то поспорить. Узнал адрес, стал переписываться с одним православным христианином.

— Он мне рассказывал «за Бога», а я рассказывал «за преступную идею». Вообще, воровская идея в тюрьме существует, чтобы не было беспредела. Люди же разные, и вот эти правила регулируют отношения друг с другом. И в каком-то смысле эта идея тоже «за правду». Но на самом деле все идеи человеческие больше продиктованы дьяволом. Просто человек по своей сути поддается им. Вот XXI столетие прошло, и где на земле рай? Где человек построил что-то, чтобы всё нормально было? Только с Богом можно построить. Но кто-то снова что-то выдумывает, говорит: «Вы все будете счастливы», — а в итоге войны, болезни… Вот так вот. Как в стихах иеромонаха Романа (Матюшина-Правдина): «Без Бога нация — толпа, объединенная пороком, или слепа, или глупа, иль что еще страшней — жестока. И пусть на трон зайдет любой, глаголющий высоким слогом, толпа останется толпой, пока не обратится к Богу».

— Это вы в тюрьме выучили?

— Да. Я там много читал. Всех классиков перечитал, Достоевского — душу он раскрывает, конечно, он же сам был кающийся.

— Книги Достоевского могут привести к Богу?

— Могут. Но в основном жизнь приводит. У меня сложилась такая ситуация, что мне в тюрьме создали «вопросы». Пока воры разрешали эти «вопросы», я сам оказался в подвешенном состоянии. Я увидел, что меня предали те, с кем я годами хлеб в камере ломал. Выжидали, что со мной будет, не разговаривали со мной. Я остался один. В это время, когда меня «прижало», я помолился Богу.

Я был крещеный, но не верующий. Искал путь в жизни. Перечитал за это время и буддизм, и необуддизм, и Кришну. Увлекался хатха-йогой, только как гимнастикой для тела. Те, кто занимались ею, советовали не углубляться в духовные смыслы, потому что у многих после этого «сорвало крышу». Господь уберег от погружения в это. Из мирских удовольствий я уже тоже попробовал всё, наркотики в том числе. Они дают временную иллюзию радости, которая быстро проходит, но никогда не дадут вечную радость и спокойствие души. И когда я первый раз исповедовался, причастился, действительно понял, что лучше Бога «наркотика» нет (улыбается). Мне стало настолько легко, как будто я разделся. Я сам не ожидал такого, у меня текли слезы. Я почувствовал, что Бог простил. Это как рюкзак с камнями несешь, а потом его сбрасываешь.

И такого эффекта нет ни от чего. Конечно, человек может и за бутылкой что-то рассказать другому, может посплетничать и получить на какое-то время облегчение. Но Бог дает тебе не временную, а вечную радость. Помимо этого, Он обещает вечную жизнь и то, что мы здесь не видели и не слышали.

«Вопросы» Виталия разрешились. И он стал регулярно причащаться.  Говорит, что после первой исповеди пришел к авторитетам и сказал, что он теперь верующий и не будет тем, кем был, потому что больше не может судить людей, решать их судьбу. Ему сказали: «Без вопросов, к Богу отпускаем». Даже в тюрьме к вере относятся уважительно, и если кто-то, например, обворовал церковь, его не будут уважать.

 «Господь изменяет нас Своей благодатью»

— Молитва мне в тюрьме давалась легче. Здесь я не радею к молитве. Там было больше времени, я настраивался, ни на что не обращал внимания. Каждый день вставал в 3:30 и два часа молился, делал 200 земных поклонов. Много молитв в тюрьме я выучил наизусть, — рассказывает Виталий, — при этом я еще не раз попадал в тюрьму. Мне и сейчас нужно находиться на подворье после десяти вечера, у меня надзор. А иногда поедешь в мир с женщиной знакомиться… Три раза застали, что меня нет — в тюрьму.

— Как при такой глубокой обретенной вере вы снова оступались?

— Дьявол искушает тех, кто истинно идет ко Христу. Он не хочет, чтобы его душа спаслась, и всеми способами нападает на человека. Он появился раньше нас и знает наше естество. Только ты начинаешь думать, что уже в чем-то укреплен, — тут же тебе могут показать, насколько ты слаб. А если еще Божья благодать оставляет… Господь попускает это, чтобы ты укрепился в вере, надеялся на Него. Не так просто побороть грех, свое эго. Но если кто-то падает, возвращается и просит прощения, здесь его принимают обратно. Батюшка говорит, что, как бы ни были мы немощны, все-таки здесь мы причащаемся, и понемногу Господь изменяет нас Своей благодатью.

— Вы хотите вернуться в мир?

— Хочу, но позже. Постараюсь в монастыре найти работу. Зубы надо поставить себе. Понимаю, что я еще слаб, не до конца укреплен. Выпусти меня в мир — и снова упаду. Последний раз я освободился в декабре. У меня была возможность встречать Новый год в миру с шампанским, но я приехал сюда.  Я уже прекратил общение с бывшим окружением. Только здесь общаюсь. Здесь молитва, козочки… Как оно дальше будет со мной, время покажет.

— Тяжело ли сейчас трудиться на подворье?

— До подворья в своей жизни я вообще не работал. И многие из моих знакомых в тюрьме не работали. Господь помогает, есть искушения....

Наверное, надо заканчивать разговор, а то Артемий (напарник) кормит коз, а я стою и разговариваю, нехорошо.

Виталий и Артемий подкладывают козам сенаж, который для кормления чередуют с сеном. 

— Ну что, малявки? Не наелись? Еще хотите? — обращается Виталий к козам. — Если бы мне сокамерники 10 лет назад сказали, что я буду кормить козочек, я бы рассмеялся…

После кормления коз выгоняют на дойку. Козы привычно становятся на свои места. Перед тем как подключить аппараты, братья сдаивают немного молока вручную, чтобы избавиться от пыли и грязи.  Они делают это быстро и четко, буквально одним пальцем. Я тоже пробую — у меня ничего не получается. «Смелее-смелее. Как не получается? Ну как нет молока? Ну вот, смотрите, как делаю я. Никакое усилие даже прилагать не нужно. Нужно почувствовать, как идет молоко. Не тянуть, а выдавить его. И потом опять выдавить, когда придет молоко», — дает мастер-класс Саша. Он на подворье уже четыре года. 

Дальше один из дояров — Сергей — идет освящать козлов. У него в руках чан со святой водой и кропило. Он делает это каждый день, кропит по очереди каждого козла в клетке: «Спаси и сохрани на многие-многие века». Козлы фыркают, как ежики, становятся на дыбы, и Сергей — невысокий, худощавый —  на фоне них выглядит беззащитно.

В детстве всем козлам выжигают рога, а козла Степана привезли уже с рогами, и травмировать его уже было нельзя. Поэтому рога у него длинные, закрученные в дугу: «Добра бадае, — говорит Сергей, открывает клетку и шутливо бодается с козлом. Затем хватает его за бороду. — Борода как коса, богатая. Если брать козла за бороду, он слушается. Степушка, иди ко мне, мой маленький, иди сюда, мой малюська... Я ж его с малых лет знаю».

Сергей на подворье уже 10 лет. Козел Степан то ли от кропления святой водой, то ли от ласки действительно становится Степушкой и слушается, подходит… 

Продолжение следует...

Беседовала Ольга Демидюк

Фотографии Максима Черноголова

18.05.2021