Леночка

Из цикла рассказов «Милосердные сестры»

«Самая красивая у нас в сестричестве — Леночка Бондарева, — решили сестры, разглядывая фотоальбом. — Представьте, какая она была в юности, если и теперь, бывает, глаз не отвести». Среднего роста, ладненькая. Все черты лица правильно очерчены, как нарисованы. Волосы, брови и ресницы — черные, а глаза — синие. «Симпатичное лицо, но не в нем дело! Просто когда рядом с ней находишься, не замечаешь ни лица, ни роста, но погружаешься в тихий свет, который льется от всего ее облика, как от далекой планеты», — задумчиво произнесла одна из сестер, и все согласились.

А Леночка в это время, ничего не подозревая, делала перевязку Татьяне Андреевне, которая слегла с саркомой. Лена бинтовала ее ноги и слушала рассказ о том, как Татьяна Андреевна два десятилетия тому назад была посвящена в сестры милосердия. С настоятелем и несколькими прихожанками, испросив благословение Святейшего Патриарха, приступили они к возрождению милосердного служения больным, как это было в России до революции. Татьяна Андреевна долго шла к своему служению, всю жизнь училась любить ближнего: посвятила себя мужу — ответственному государственному работнику, да еще двум сиротам — своим племянницам, мать которых рано умерла, а еще — питомцам своим, студентам Института тонкой химической технологии. К семидесяти годам она закончила преподавание, похоронила мужа, выдала замуж племянниц и, чувствуя в себе еще силы и желание служить людям, стала ходить к тяжелобольным.

Лена слушала внимательно, пребывая в благоговейном удивлении. Она сама окончила тот же институт, в котором преподавала Татьяна Андреевна, затем вышла замуж за человека, посвятившего себя военной науке, родила ему замечательных детишек и была ему всю жизнь верной помощницей. По благословению настоятеля храма поступила на медицинские курсы. Уволилась из светского учреждения ради сестричества. И подобное Татьяне Андреевне непреодолимое желание посвятить себя немощным и больным. И такое же стремление вернуться к истокам милосердной любви. И то же чувство преемственности и духовного родства с дореволюционным прошлым России…

Бабушка Лены родом была из рязанских мест, воспитывалась в многодетной верующей семье. Не раз она ходила вымаливать своих родных в дальние монастыри, пешком, с котомочкой за спиною. Сама в любое время дня и ночи пускала в дом странников. Трудилась в поле, растила детей. И всё — с упованием и надеждой на Бога. Мужа Господь даровал ей доброго, работящего. Дом держался советом да любовью. Пока Леночка росла, ее каждое лето привозили из Москвы в деревню. Однажды дед сказал бабушке нечто такое, что не очень-то пришлось ей по вкусу, она ответила ему в сердцах, пошла по двору да и вывихнула ногу. Вернулась, охая и причитая, поклонилась мужу и говорит: «Прости меня, Ванечка, обидела я тебя, вот Бог меня и наказал!» Так и жили — Бога боялись, а, как известно, страх Божий — начало всех добродетелей. И образования-то особенного не имели, почти неграмотными были, да только такой культуры поведения, такого такта и уважения друг к другу Лена потом уже не встречала.

Прошли годы, не стало стариков, село опустело. Лена как-то спросила у своей матери, откуда у неграмотных крестьян бралось это истинное благочестие, эта духовная красота, мудрость, и та ответила: «Жительству по вере и по совести учил храм Божий».

Лена с мужем купили дом рядом с древним монастырем. Появилась возможность приезжать из столицы и некоторое время жить рядом с обителью. К престольному празднику приезжали обязательно. Или решение какого-либо вопроса требовало совета, тогда — к старцам. Один из них стал духовным отцом Леночки. К нему она старалась привозить тех, кому была нужна особая духовная поддержка.

И потянулись сестрички милосердия в дом у стен монастыря. Ключ всегда можно было отыскать в условленном месте. И запас самых необходимых продуктов в шкафу, и посуда чистая на столе, и постельное белье на полке, и дрова в сенях, чтобы печку растопить было чем: только приезжайте, поживите, помолитесь! Во всем чувствовалась любовь и забота хозяйки, пусть и не всегда можно было ее саму в гостеприимном доме застать. В Москве у нее обязанности: мужа на работу проводить и встретить, мать старенькая болеет — забота и внимание требуются, сын пошел по стопам отца — в серьезном техническом институте учится, а дочь в медицинский поступила. Им тоже поддержка материнская необходима.

И в больнице ее ждут, дежурства — чередой. Прикроет Леночка глаза, и проходят перед ее внутренним взором дорогие лица больных, чьи холодеющие руки держала в своих ладонях, молясь Богу о милосердии к страдальцам, уходящим в вечные селения.

Как-то она пришла опечаленная, присела на стул и плечи опустила, говорит: «Семен Аркадьевич у нас на патронаже больше года, выходили мы его, окреп, слова стал выговаривать. И оказалось, с его слов, что Господа нашего не признает и христиан презирает. И зачем так много в него вложено наших сил, когда столько хороших православных людей нуждается в помощи!..»

Через некоторое время она улетела на Святую Землю. А когда вернулась, рассказывала: «Там, у Гроба Господня, мне посчастливилось услышать удивительный рассказ о недавно почившем патриархе. Он одному из своих чад говорил: "С разным настроением мне приходилось входить в Кувуклию на Пасху, иногда и молиться-то особенно не хотелось. А Благодатный Огонь всё равно возгорался невещественно на Гробе Господнем. Бог всё благое за нас, нерадивых, Сам соделывает, милуя и спасая грешников!"»

Она говорила, но еще не знала, как во время ее отсутствия умер Семен Аркадьевич. Перед смертью он искал и звал Леночку, чтобы сказать ей о своем желании стать православным христианином и о том, что он всем окружающим обещал креститься, как только Лена вернется из поездки. Потому что увидел именно в ней — христианке — подлинную человеческую красоту, когда, не придавая себе никакого значения, она все свои силы посвящала ему, слабому больному старику. Потому что именно в ней увидел он истинную красоту, которая не имеет и не знает себе цены.

17.09.2021