Как Миша родился и вырос на подворье

Миша — смышленый мальчик с большими голубыми глазами. Он родился и вырос на женском подворье нашего монастыря. Сюда его маму Анну забрали из госучреждения, куда она попала из-за проблем со здоровьем, беременной, чтобы сохранить ребенка. В результате монахиня Варвара (Атрасевич) стала опекуном мальчика, а сам Миша стал ее маленьким помощником и утешением для всех сестер.

— Это особая история — Божие действие, иначе не назовешь. Спланировать это было невозможно, — рассказывает матушка Варвара. — Когда Анна попала в роддом, был огромный поток рожениц, и врач по ошибке не указала в карточке, что у нее определенные проблемы со здоровьем. Так после рождения малыш остался с мамой, а не попал в интернат. Анна мне звонит и говорит, что их выписывают, а мы не знаем, что делать: мы не готовы были забирать ребенка, мы готовы были забирать только маму. В результате мне пришлось стать опекуном Миши. При оформлении я думала, что это только на один-два месяца, пока его мама не восстановится и не сможет воспитывать сына сама. И органы опеки рассчитывали только на это. Но вышло иначе…

 «Давай будем молиться, чтобы мама выздоровела!»

Через некоторое время после рождения сына Анна попала в интернат.

— Иногда я брала Анну в домашний отпуск. На выходных мы с Мишей ездили ее навещать. Ему это давалось тяжело, он возвращался расстроенный и говорил мне: «Давай будем молиться, чтобы мама выздоровела!» Каждый вечер, когда ложились спать, я читала ему книжку, говорила «спокойной ночи», а он напоминал, что забыли помолиться. И тогда мы читали коротенькую молитву с этой просьбой. 

Честно говоря, я по-человечески реагировала: иллюзий по поводу выздоровления его мамы у меня не было. Но ребенок просит, значит — молимся. Точнее, молился он, а я была просто со-участницей.

Для мальчика, наверное, выздоровление означало возвращение мамы домой. Он хотел ее забрать, и я объясняла, как могла, что пока это невозможно, ей самой нужен опекун. Он всё уловил.

В 2017 году вернулся из России отец Миши. Он приехал в монастырь и сказал, что хочет общаться с сыном. Вскоре захотел восстановить отцовство. Органы опеки в течение года изучали эту ситуацию и приняли решение о передаче ребенка отцу. Тогда Миша первым делом попросил, чтобы я стала опекуном его мамы. 

 

Не было бы счастья, да несчастье помогло

— Так получилось, что коронавирус — что-то страшное для всех — для нас способствовал возвращению Ани. С началом пандемии мы больше не могли ее посещать — в интернате ввели карантин. Потом запрет сняли, и появилась возможность забрать Аню в домашний отпуск. Мы взяли ее на месяц, он прошел. Чтобы продлить его, я позвонила директору, а она неожиданно сказала нам, чтобы Анна оставалась на подворье — в интернате многие заболели. И Анна осталась с нами еще на полгода. Адаптировалась, начала трудиться, общалась с ребенком. После этого возвращение в госучреждение было для нее уже чем-то страшным. И мы довольно быстро оформили опекунство, проблем не возникло.

 

Сейчас у Анны стабильное хорошее состояние, каждую неделю ее навещает доктор. На подворье она трудится на кухне — любит готовить. Говорит, что хочет уже и в огороде трудиться. А ведь до этого по жизни она практически не работала — в браке ее обеспечивал муж.

Миша живет с отцом в городе, но приезжает на подворье на каникулы и выходные, поэтому они часто общаются с мамой.

Маленький помощник

На женском подворье живет очень много котов, больше 15. Сегодня у сестер радость — нашелся потерявшийся Рыська, кот инокини Анны. Его нашел Миша. В трапезной ужин. Миша чувствует себя героем, все у него спрашивают про Рыську. Он объявляет себя Лермонтовым, потому что тоже Михаил Юрьевич. 

— Ну что, Михаил Юрьевич, закончил вещать? — спрашивает инокиня Анна, потому что в общем гуле не может начать читать сестрам книгу.

— Мне простительно, я Рыську нашел! — говорит Миша. 

Сестры смеются.

— Я теперь буду вечный должник, — примирительно говорит матушка Анна и начинает читать. 

Миша вообще легко находит общий язык с сестрами, шутит с ними, смеется. Сегодня на подворье приехала новая сестра. Миша допоздна сидел с ней на улице, разговаривал, рассказывал о себе. Ее это очень поддержало.

— Его нянечками были, если так разобраться, наркоманки, алкоголички... — говорит матушка Варвара. — Они своей любовью его воспитали. Миша — всеобщий любимец. Он с детства чувствовал сестер. Когда какой-нибудь сестре было плохо, он подходил к ней и был рядом: то обнимет, то что-то спросит, то сядет рядом, даже если никогда до этого не общался. Как утешение сестрам был. В какой-то степени он был моим маленьким помощником.

 

Помогает Миша сестрам и на послушании. Сегодня, например, он вместе с ними убирал камни со вспаханного поля. Он не ноет и не капризничает, работает быстро и весело, будто это игра.

— Миша в монастыре с истоков. Христианскую веру он впитал с детства. Первый раз захотел исповедоваться, когда ему еще четырех лет не было. Когда стоял в храме, видел, что сестры подходят к аналою. Однажды сказал мне: «Пойду исповедоваться!» И пошел к аналою. Отец Андрей Лемешонок на меня смотрит, я плечами пожимаю (смеется). «Ну ладно, иди, благословлю тебя», — сказал батюшка. С тех пор Миша на каждой службе подходил к батюшке, и тот его благословлял. Мальчик долгое время думал, что вот так исповедуется. А уже с шести лет стал говорить батюшке о своих проступках. Он это очень осознанно делает, всё четко понимает.

 

С прошлого года Миша стал пономарить. Просился еще с пяти лет, но батюшка говорил подождать. В прошлом году отец Андрей благословил его, и мы привезли ему стихарь из воскресной школы. А на Рождество Миша заказал себе собственный стихарь — подарок такой. Накануне я в шутку повесила чулок для писем и сказала сестрам: «Вы пишите письма, а мы будем смотреть, как Бог будет действовать». Все сестры действительно написали свои желания, а Миша написал про стихарь. Я спросила у батюшки, что делать, и он благословил заказывать. Мне как раз пожертвовали на облачение 100 долларов, а необходимости у нас в нем не было. И мы за эти деньги заказали Мише стихарь. После пошива надо было доплатить еще 100 рублей, и я сказала Мише молиться, чтобы кто-то пожертвовал эти деньги. Они с матушкой Анной поклоны били, просили об этом.

В монастыре есть подворская скарбонка, какую-то копейку туда люди кидают. И вот мы приезжаем в монастырь, я снимаю скарбонку и вижу в ней одной купюрой 100 рублей!

Миша был такой счастливый, что ему пошили стихарь! Отец Андрей говорит, что он хороший пономарь, ответственный. На последней службе даже похвалил его.

 

«Биби»

— Он меня всегда называл «Биби», потому что я ездила на машине. Потом стал называть «Бадя». Я не понимала, что это значит, но было видно, что Миша не может выговорить то, что хочет. А однажды он подбежал ко мне, забрался на руки, с большим трудом выговорил «Боже» и обнял меня (ассоциация у детей такая часто бывает, когда, скажем, видят монаха в метро — говорят, что Боженька идет. Такое детское восприятие). От счастья, что его поняли, Миша стал хохотать, к сестрам руки протягивать, обнимать их за шею. Такой счастливый был! Сейчас уже, конечно, называет меня матушкой…

Однажды мы с Мишей, когда он маленький был, шли по монастырю. Из калитки вышел батюшка, и Миша так обрадовался, побежал к нему с объятиями, как к папе. Батюшка не ожидал такого, растерялся, поднял на руки… Мы смеемся, что растет батюшкин преемник.

 

— Сейчас Миша ходит в обычную государственную школу в Минске. В свое время он ходил и в монастырский садик, был и в монастырском летнем лагере, но потом все-таки решили, что он должен привыкать к другой жизни, отдали его в обычную школу.

Я думаю, подворье для Миши осталось домом. Он сам хочет сюда приезжать. Скучает по монастырским друзьям, приезжает в монастырь с радостью. Его папа это понимает и не препятствует.

…Когда мы беседовали с государственным психологом перед оформлением опекунства Миши, она сказала обо всей этой ситуации: «Я не знаю, по каким причинам и для чего Бог это устроил, но очевидно, что устроил это Он». Человек, который мало воцерковлен, это понял. И с течением времени мы точно можем сказать, что это так.

Подготовила Ольга Демидюк

21.07.2021