История традиций благотворения на Руси

«Возлюби ближнего твоего, как самого себя».

(Мк. 12: 31)

Господь соединяется со Своим созданием в таинстве Причащения настолько тесно, что человек пребывает в Боге, и Бог в человеке (ср.: Ин. 6: 56). Поэтому добро, сделанное нами ближним, Господь относит к Самому Себе: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф. 25: 40).

Начала традиции благотворения на Руси восходят к равноапостольному князю Владимиру Святославичу (963–1015). После принятия Крещения осуществилось таинственное преображение народной души и «сердце милующее» стало на сотни лет эталоном нравственности и критерием, по которому оценивались жизнь и деяния человека в обществе.

 «Святой князь Владимир потряс сердца современников и, что особенно знаменательно, сердца простого народа своим щедрым гостеприимством, своим нищелюбием. Что это? Княжеский обычай баловать свою дружину, личная щедродательность, широкая русская натура? Может, всего есть понемножку. Но это неинтересно и не объясняет главного, как неинтересны вообще убого-трезвые, якобы единственно научные объяснения явлений духовных. Душевный человек не приемлет того, что есть от Духа Божия (ср.: 1 Кор. 2: 14). Главное в этом явлении не от плоти и внешних причин, а от Духа Божия, Который, по драгоценнейшему для нас свидетельству преподобного Нестора, чудесным путем привел кн. Владимира к святой купели, и, "отрясши в ней слепоту душевную вкупе и телесную", св. Владимир, по слову митрополита Илариона, "возгорелся духом и возжелал сердцем быть христианином и обратить всю землю в христианство". Князь Владимир после крещения является чрезвычайно благодушным. Проникнутый духом христианской любви, он не хотел даже казнить злодеев и хотя сначала согласился было на увещания корсунских духовных, находившихся около него в Киеве, но потом, с совета бояр и городских старцев, установил наказывать преступников только денежною пенею — вирою, по старым обычаям, рассуждая при этом, что такого рода наказание будет способствовать умножению средств для содержания войска».  

А.В. Карташев

Свою славянскую веселость равноапостольный князь примирял с требованиями христианского благочестия. Он любил пиры и празднества, но пировал не с одними боярами, а хотел делиться своими утехами со всем народом — и со старыми и малыми; он отправлял пиршества преимущественно в большие церковные праздники или по случаю освящения церквей (что в то время было памятным событием). Владимир созывал народ отовсюду, кормил, поил всех пришедших, раздавал неимущим потребное и, даже заботясь о тех, которые почему-либо сами не в состоянии были явиться на княжий двор, приказывал развозить по городу пищу и питье.

 

«Повеле, — читаем в летописи, — всякому нищему и убогому приходити на двор княж и взимати всяку потребу — питье и яденье и от скотьниць кунами (т.е. из казначейства денежную пенсию). Устрой же и се рек: "яко немощнии и больнии не могут долести двора моего", —  повеле пристроити кола и вскладаще хлебы, мяса, рыбы, овощь различный, мед в бчелках, а в другых квас, возити по городу, вопрощающим, где больний и нищ, не могы ходити? Тем раздаваху на потребу».

Действительно, то, о чем говорит летопись, — не личная только благотворительность князя. Это социальная помощь в государственном масштабе. Чтобы не оставалось у нас сомнения, что эта княжеская филантропия ограничивалась столицей или пределами дворцовых имений, мних Иаков, касаясь этого вопроса, определенно поясняет: князь Владимир установил это как систему решительно во всем государстве, до деревенских захолустьев включительно. «Боле всего бяше милостыню творя князь Володимер: иже немощнии и старей не можаху дойти княжа двора и потреб взяти, то и в двор им посылаше: немощным и старым всяку потребу блаженный князь Володимер даяще. И не могу сказати многия его милостыня; не токмо в дому своему милостыню творяще, но и по всему граду, не в Киеве едином, но и по всей земле русской, и в градех в селех, везде милостыню творяще, нагия одевая, алчныя кормя и жадныя напаяя, странныя покоя милостию; нищая и сироты и вдовицы и слепыя и хромыя и трудоватыя вся милуя и одевая накормя и напаяя». Неслыханный опыт — во всем государстве утолить всякую нужду!

 

Исторические свидетели передают не только о широте этого опыта христианского решения социального вопроса сверху, в рамках целого государства, волей христианского монарха, но и о мотивах его: «Бе бо любя словеса книжная; слыша бо единою евангелье чтомо: блажени милостивии, яко ти помиловани будут; и паки: продайте имения ваша и дадите нищим; и паки... Си слышав, повеле всякому нищему и убогому…» To же самое говорит и митрополит Иларион, что св. князь «не до слышания стави глаголанное, по делом сконча слышанное», т.е. не хотел слова Евангелия оставлять просто для услаждения слуха, но решил осуществить их на деле. Недаром предание и былины запомнили щедроты «ласкового князя — Красного Солнышка». «Твоя бо щедроты и милостыня, — говорит митрополит Иларион, — и ныне в человецех поминаеми суть». Тот же митрополит Иларион сообщает нам, что св. Владимир, часто собираясь с новыми отцами, нашими епископами, с великим смирением советовался с ними, как установить закон сей среди людей, недавно познавших Господа.

Так Православие, пришедшее в Киевскую Русь на рубеже первого и второго тысячелетия, завоевало сердца людские в первую очередь своими заповедями о человеколюбии, справедливости, порядочности, скромности, о спасении души, совпадшими с принципами народной духовности. Вера содействовала возвышению уже существовавшего в Киевской Руси обычая помогать ближнему.

 

Наследники мудрого князя следовали по его стопам, благотворительность в Киевской Руси всё более принимала характер организованной государственной помощи малоимущим. Князь Ярослав Владимирович основал сиротское училище, в которое ежегодно принималось на полный пансион около 300 подростков. При поддержке князей Изяслава и Всеволода Ярославичей епископ Переяславский Ефрем построил бесплатные лечебницы для больных и сирот, обеспечив постоянное дежурство врачей и медперсонала, питание, набор лекарств.

При князе Владимире Мономахе (1053–1125) сфера благотворительности еще расширилась. Процитируем строки из «Духовной» — завещания своим детям: «Когда поедете по землям своим, не давайте обижать ни в селе, ни в поле. Куда поедете, там станьте, напоите, накормите бедных... Будьте отцами сирот; не оставляйте сильным губить слабых; больных не оставляйте без помощи».

 

Преподобная Евфросиния Полоцкая (около 1100–1173) — праправнучка святого равноапостольного князя Владимира — «была помощницей обиженным, скорбящим — утешением, нагим — одеянием, больным — посещением, и, просто сказать, для всех была всем».

Другие князья также следовали примеру Владимира. Так, Андрей Боголюбский (не ранее 1100–1174) приказывал развозить по улицам и дорогам жизненные припасы и раздавать их бедным.

Благотворительность не ограничивалась раздачей еды и одежды (деньги раздавались реже, ибо денежное обращение было слабо развито), но и включала постройку жилищ, выкуп пленных, лечение раненых, обучение ремеслам, помощь вдовам, уход за престарелыми и прочее.

 

Удельный Владимирский князь Всеволод Юрьевич после страшного пожара, случившегося в 1185 году и уничтожившего все деревянные постройки во Владимире, выделил горожанам средства на строительство новых домов. Князь Роман Мстиславич (?–1205) всё раздал нищим, сам же умер в нищете. Димитрий Донской (1350–1389) кормил страждущих из своих рук.

Именно воспитанное в поколениях стремление делать добро, стремление к взаимовыручке, благотворительности и спасло народ в период татарского нашествия на Русь и последовавшего за ним ига.

Московские князья и княгини, с Иоанна Калиты до Анастасии, первой супруги царя Иоанна Грозного, также известны своей благотворительностью.

Принята была анонимность: Когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая (Мф. 6: 3). Но при этом милостыня была явственно личной, вплоть до того, что человеку, принявшему милостыню, рекомендовалось знать имя благодетеля. Хотя бы чтобы помолиться за него. Милостыню старались давать лично, из рук в руки. Даже цари, помимо безличной раздачи милостыни на площадях, практиковали походы в остроги и богадельни лично, хотя часто инкогнито. Это известно, например, об Алексее Михайловиче Тишайшем.

 

Помимо княжеской благотворительности, существовали и иные формы: монастырская, приходская, общественная, боярская и купеческая.

Первые на Руси больницы для неимущих, в которых их бесплатно лечили и кормили, были основаны в 1091 году в Киеве переяславским епископом, впоследствии Киевским митрополитом Ефремом. «Сирых и убогих» бесплатно кормили во всех монастырях. Церковным уставом 996 года духовенство было обязано выделять на благотворительные нужды десятую часть доходов.

В первой половине ХII века черниговский князь Николай Давыдович построил в Киеве «больничный» монастырь, ставший первой в России богадельней за церковной оградой. В целом дело призрения бедных сосредоточено было в Древней Руси вокруг церквей и в частности в монастырях, которые располагали для этого обширными средствами благодаря появившемуся с самого принятия христианства обычаю князей давать церкви десятину со всех княжеских доходов и развившемуся, также по примеру князей, особенно в период монгольский, обычаю частных лиц оставлять церкви имущество на помин души.

Призреть — значит отнестись с участием. Благотворительность — не только средство помощи нуждающимся, это и условие здравия души. Милостыня нужна и нищему, и «нищелюбцу». «Нищий богатым питается, а богатый нищего молитвой спасается», — такова аксиома, бытовавшая на Руси много веков кряду.

Материал подготовлен редакцией сайта obitel-minsk.ru

Фотографии из Интернета

При подготовке материала использовались книги:

1. Житие преподобной матери нашей Евфросинии, игумении и княжны Полоцкой. Полоцк, 2012 г.
2. Розанов В.В. Черта характера древней Руси // В.В. Розанов. Собрание сочинений в 2 тт. Т. 1. М., 1990 г.
3. Н.И. Костомаров. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Отдел 1. Глава 1. Владимир Святой.
4. Св. Великий князь Владимир — отец русской культуры. А.В. Карташев.

15.07.2021