Гравировка души (часть 2)

За рабочим столом брат собирает распятие — на деревянную основу в виде креста клеит изображение Христа. Важно наклеить так, чтобы осталась видна гравировка на кресте. «Совесть — лучший контролер. В итоге получается такое изделие», — говорит брат и показывает готовое распятие.

Также в мастерской делают складни в бархатном футляре. Это ручная работа. На столах лежат куски бархата, поролон для создания объема, приспособления, сделанные своими руками, чтобы бархат было удобнее заворачивать. В комнате рядом собирают иконы. «Обычная сборка: рамочка, лик, клей ПВА», — говорит Вадим, как будто нет ничего особенного в том, что люди, которые совсем недавно были на грани смерти, сейчас занимаются изготовлением икон. Старательно, молчаливо, сосредоточенно.

— А здесь у нас изделия из натуральной кожи, — открывает новую дверь Вадим. 

На столах — несколько рядов кожаных деталей. Их вырезают на лазерном станке, затем детали стирают и сушат. На свободном столе — образцы изделий, которые изготавливают в мастерской: кошельки, ключницы, монетницы, обложки для документов, футляры для очков, браслеты, дамские сумочки. Отдельно сложены черные четки, в каждом зерне — свертки с Иисусовой молитвой. «Чтобы бобышка не была мягкой, мы таким образом формируем ее форму», — поясняет Вадим.

Оплетка четок — полностью ручная работа. Оплата сдельная, любой из братьев может взять такую подработку на вечер. Единственное условие — чтобы полученные деньги не уходили на алкоголь.

«Болезнь здесь у всех одна»

За рабочим столом Алексей — красная байка, черные волосы собраны в хвост. Ему 36 лет. В руках у Алексея кусочек черной кожи.

— Деревянная заготовка покрывается клеем и на нее укладывается кожа. Две такие заготовки сплетаются веревочками, и получается кожаный складень, в который вкладывается икона, — поясняет Алексей.

Кожей сейчас в мастерской занимаются только два человека. Их работа конвейерная, как они сами говорят, работа «в связке». Например, один клеит, второй штампует кнопочки, чтобы складень закрывался. Напарник Алексея — Виктор. Алексей работает быстрее и торопит Виктора: «Не успеваете, батенька, не успеваете (смеется)». Но в основном здесь работают неторопливо, слаженно и в полной тишине.

— Работа успокоительная, да, — рассказывает Алексей. — Тишина меня никогда не пугала. Я привык в одиночестве проводить время. Музыку слушать не благословляется. Лучше прочитал Иисусову молитву — и «пошел». Работа ведь однотонная, хочется ум чем-то занимать, иначе в голову лезет всякое, и нервы начинают расшатываться (смеется).

На стене перед Алексеем висит листик в клеточку. В каждой строке — номер и описание изделия. Это сделано для удобства. Например, Алексею дают задание: «Сегодня делаешь номер 406». Он смотрит по листику, что 406 — это сумочка на шнурке. И делает ее.

— На подворье я уже пять лет, — делится Алексей. — Раньше работал в питомнике, ухаживал за животными. В этой мастерской всего месяца два. Меня пригласили, согласился. Научили. Стараюсь без брака делать.

Сам я из Московской области, из города Можайска. Окончил Академию переподготовки работников искусства, культуры и туризма в Москве. Работал в Можайском театре режиссером, актером. 17 лет на сцене.

Чаще всего на подворье попадают по грехам, мой — зеленый змий. Я был верующим человеком, но свинья грязь всегда найдет. От этой страсти никто не застрахован. Мой последний запой, который был еще в миру, длился два года — день в день. Каждый… Божий… день.

Есть такой православный фестиваль «Братья». Я был одним из его организаторов, режиссером, звукорежиссером. На фестивале познакомился со своим будущим духовником. Мы много с ним общались, и он как-то сказал, что есть возможность подлечиться, поехать в одно место на три месяца. Я согласился. Он отвез меня на подворье. Приехал за мной через полгода, а я сказал, что мне уже и здесь хорошо. Я домашнее растение. В Минске за пять лет был раза два, и то до монастыря и обратно.

На подворье интересно. Всегда что-то новенькое. Профессий и так уже набрано за жизнь, а здесь еще две получил. Творчества тоже хватает. Как-то сюда приезжала матушка Иулиания (Денисова), занималась с братьями. Меня это заинтересовало. Оказалось, что набирают братьев для концерта на Троицу, и я захотел участвовать. С тех пор участвую практически во всех монастырских концертах.

Болезнь здесь у всех одна, и период борьбы идет до сих пор. Богу всё возможно, а мы люди маленькие, грешные, со своими слабостями. Большинство рабочих здесь — это те братья, которые жили здесь раньше. Они знают всю эту кухню, сами ее прошли. Здесь нет превосходства: «Вот, я такой…» Да ты такой же, как я! Что тут говорить? Все мы одинаковые, что я алкаш, что он в прошлом алкаш. Грубо? А как еще сказать? «Человек, который немного выпивал»? Здесь тебе могут сказать правду в глаза, по-мужски.

Здесь не то чтобы братские отношения… они семейные. Может, громко сказано, но, не имея своей семьи, здесь я обрел другую семью. Ты можешь обратиться к любому брату, он поможет, подскажет.

Какие планы? Я много чего думаю, но понял, что если много думать, обычно ничего не получается. Уж как Бог даст. Дал Бог — хорошо, не дал — тоже хорошо. Уже не хочется ничего. Только милости просишь, чего еще просить?

В коридоре выставка работ мастерской. Здесь иконы, шкатулки, деревянные конструкторы, скворечники, ключницы, салфетницы, календарики, игрушки и предметы для творчества. Под потолком висят подвесные конструкторы: воздушный шар, ракета, спутник. У мастерской есть свой сайт, где можно посмотреть все работы.

— Вот конструктор, полная копия оригинальной машины, — Вадим берет в руки деревянную машину, — двери открываются, руль крутится, сиденье вращается. Вот вам подвесочка, вот кран, цилиндры работают. Ее заказывала шведская фирма Bimack. Когда они продают настоящий железный трактор, вкладывают такую модель в комплект как сувенир. У нас даже есть благодарность генерального директора завода за эти игрушки. Есть модели  «МАЗа» — это их заказ. Машины полностью скопированы с настоящих: кран, кабина отодвигается, двери открываются, колеса вращаются. Сам по себе конструктор выглядит как досочка с деталями, на деталях номера, сзади инструкция. Самые популярные — танки Т-34.

В основном производство мастерской — это иконы, сувениры, православная атрибутика. А лет пять назад мы сделали ассортимент для детей. Люди увидели, и сейчас обращаются.

«У меня была только инициатива, я и не представлял, чем всё закончится»

Руководитель мастерской Владимир работает за компьютером. Его день расписан: нужно найти заказы, разработать новые идеи, донести их дизайнерам, обеспечить братьев необходимыми материалами и питанием, а еще просто по-человечески с ними поговорить.

— Братья здесь получают полноценную зарплату, — рассказывает Владимир. — До пандемии работало 64 человека. Еще мы занимаемся копчением рыбы. Рыба свежая, из Мурманска, очень хорошая. Такую в Минске нигде не купить. Возле монастыря есть наш магазин «Рыбка матушки Руфины». Только сейчас мастерская стала восстанавливаться: 24 человека плюс «рыба» — где-то около 45 человек работают в этом здании.

Мастерской уже 12 лет. С чего всё началось? Я работал водителем в монастыре. Видел, что на складе лежит очень много вот таких рамок (Владимир показывает на икону в деревянной рамке, которая стоит на его рабочем столе), киотов побитых, с трещинами. Ими просто некому было заниматься, они ждали своего часа. И я предложил отцу Андрею Лемешонку их реставрировать. Батюшка выделил мне маленькую комнатку в корпусе, где на подворье живут братья, дал в помощь нескольких братьев.

Подворье — это центр реабилитации. Тут 90% уголовников, часто они отсидели не один десяток лет. Чтобы в тюрьме выжить, нужно что-то делать, и братья там стали мастерами на все руки. Они знают, как покрасить, как реставрировать, у любого из них это лучше получится, чем у профессионала. Они прошли нелегкий путь, но жизнь их многому научила. Тут у многих людей руки и голова на месте. Только в тюрьме они делали ножи, а тут иконы.

И мы стали заниматься. У меня была только инициатива, я и не представлял, чем всё закончится. Я тогда еще продолжал работать водителем, совмещал. Когда ездил в Грецию, Сербию, видел, что мы закупаем для монастыря, и предложил это делать самим. Тогда нам дали помещение чуть больше и купили первый лазерный станок. А через пять лет для нас уже построили отдельное здание.

Работают в мастерской согласно расписанию. Оно висит в каждом рабочем зале. Рабочий день всегда начинается с общей молитвы. В пятницу после обеда братья делают генеральную уборку.

Каждую пятницу на подворье приезжает отец Андрей. Братья молятся, исповедуются, беседуют с батюшкой. Раз в неделю служится Божественная литургия.

— Кто-то попадает сюда с намерением измениться, кто-то — от безысходности, — подытоживает Владимир. — Есть такие, которые так надоели своим родственникам, что их выгоняют из дома, и им просто негде жить. Они какое-то время здесь побудут и снова уезжают. Перезимуют и возвращаются к привычной жизни.

Есть хорошие люди, а есть те, которые себя здесь проявляют не с лучшей стороны. С другими людьми им рядом находиться тяжело. Тогда они сами уходят из мастерской. Но при этом я знаю пару десятков людей, которые побороли свою зависимость, обрели семьи, уехали в город. Многие из них теперь приезжают сюда на работу. До пандемии таких было 27 человек. Подворье, конечно, закрытый мир, но здесь они молятся, меняются, их души очищаются.

    Записала Ольга Демидюк

Фотографии Максима Черноголова

Гравировка души (часть 1)>>

25.02.2021