Гора Афон, Гора Святая

Старец Тихон Святогорец (1884–1968)

Старец Тихон (в миру Тимофей Голенков) родился в 1884 году в Сибири в деревне Новая Михайловка. Родители его были глубоко верующими людьми и сына своего воспитали в вере и благочестии. С детства Тимофею нравилось посещать монастыри и поклоняться святыням. Господь внушил ему тягу к монашеству, и юноша с нетерпением ждал родительского благословения, чтобы оставить этот грешный мир и пойти взыскать Горнего.

Когда Тимофею исполнилось семнадцать лет, родители благословили его на совершение паломничества по святым местам, и за три года юноша обошел более двухсот обителей. С благословения родителей он решил посетить Святую Землю, Синай и Святую Афонскую Гору. Достигнув Синайской горы, Тимофей задержался там на два месяца, а затем отправился в святой град Иерусалим. Некоторое время он подвизался недалеко от реки Иордан. Как ни радовала его красота древней Палестины, он не мог обрести там желанной тишины и потому решил ехать на Афон.

Монашескую жизнь на Афоне Тимофей начал в русской келлии «Белозерка», где, через год став монахом и получив в постриге новое имя в честь святителя Тихона Задонского, подвизался в течение пяти лет, навыкая послушанию и молитве и учась умному деланию у благодатных отцов. Желая совершенно уединиться, чтобы пребывать только с Богом в подвижнических трудах, отец Тихон перешел в суровую пустыню, в место, называемое Каруля, где пятнадцать лет прожил в пещере. Подвиг его был воистину великим: питался он только сухарями, и то раз в три дня, а нередко и раз в неделю, по ночам клал более 600 земных поклонов. Рукоделием его было плетение четок, за которые он потом и выменивал для себя сухари. Его пещера находилась у подножия той самой горы, где была келлия Святого Георгия. Там подвизался один богомудрый старец, который и стал для Тихона духовным учителем. Этот старец давал ему читать книги святых отцов, и за годы подвижничества на Каруле отец Тихон перечитал много трудов великих отцов Церкви. Святые отцы вдохнули в отца Тихона огненное желание ангельского жития, и он воистину подражал им. Молитва у него не прекращалась ни днем, ни ночью.

После Карули отец Тихон поселился на Капсале, недалеко от греческого монастыря Ставроникита. Там, в Крестовоздвиженской келлии, доживал последние дни один болящий монах. К нему и перебрался отец Тихон, чем немало утешил больного. Когда же этот подвижник скончался, келлия досталась отцу Тихону. В уединении он стал подвизаться еще строже, приобретая еще большую благодать и просвещение от Господа.

Но не может, по слову Святого Евангелия, укрыться светильник под спудом. И вот многие, узнав об этом святом муже, стали обращаться к нему за духовной помощью. Некоторые из отцов стали упрашивать старца принять священство, чтобы в таинстве Покаяния врачевать всех, кто нуждается в Божией милости. Было тогда и видение старцу от Господа, будто находится он в церкви в пасхальную ночь и с великой радостью поет канон Святой Пасхи. На следующее утро пришел духовник из монастыря Ставроникита и пригласил его в обитель для рукоположения. Старец принял благословение сие как бы из рук Самого Господа и был рукоположен во священника.

Служба в церкви была для отца Тихона блаженством, и литургию он любил больше всего. Когда заканчивалась литургия, он как бы возвращался из иного мира — и удивлялся, что прошло так много времени. Постоянным деланием его были молитва и бдение, пост и поклоны не только за себя, но и за всех живущих и умерших. И когда совсем уже состарился отец Тихон и не мог даже сам подниматься после поклона, то приспособил для этого привязанную им к потолку толстую веревку. И так он не оставлял своего повседневного правила поклоняться Богу и за всё благодарить Его.

Память о смерти всегда была спутницей отца Тихона, и готовился он к ней всю свою жизнь, и могилу себе выкопал, и заранее сделал крест и написал на нем: «Грешный Тихон, иеромонах, 60 лет на Святой Горе Афон. Слава Тебе, Боже».

Старец Тихон очень любил своих духовных детей, среди которых был и отец Паисий (Эзнепидис) Святогорец, и хотел, чтобы они жили поблизости. И вот, по слову старца, отец Паисий перебрался к нему.

Уже в самом начале 1968 года старец стал предчувствовать скорую смерть и постоянно говорил об этом. Силы постепенно покидали его, и после праздника Успения Богоматери он совсем занемог, слег и больше не вставал. В эти дни он не мог уже ничего есть и пил одну только воду. И, несмотря на это, не желал, чтобы кто-то был постоянно близ него, ибо не хотел прерывать непрестанную молитвенную беседу с Богом.

Из воспоминаний отца Паисия: «Когда же приблизилась последняя неделя его земной жизни, он благословил меня остаться с ним в келлии и отпускал ненадолго, чтобы и я мог молиться один в соседней комнатке. Будучи совершенным аскетом, старец совсем не привык, чтобы кто-то служил ему, и потому был особенно благодарен даже за мою, можно сказать, ничтожную помощь, которую я мог тогда оказать ему.

В один из тех уже последних для него дней вышел я из келлии, чтобы принести ему немного воды. А когда вернулся и вошел снова в его келлию, он посмотрел на меня с недоумением и, как бы не узнавая меня, вдруг спросил:

— Ты кто? Святой Сергий?

— Нет, отче! Я монах Паисий.

— А!.. Здесь сейчас, дитя мое, была Богоматерь со святым Сергием и преподобным Серафимом. Куда они ушли?

Тогда я понял, что происходит нечто необычное и старец сподобился посещения небожителей, и спросил у него:

— Что же тебе сказала Богородица?

— Пройдет праздник Ея Рождества, и уже после него Она придет и возьмет меня к Себе.

Был как раз вечер 7 сентября 1968 года (т.е. 20 сентября по новому стилю), предпразднство Рождества Пресвятой Богородицы. И ровно через три дня, 10 числа, он упокоился во Господе.

На праздник Рождества старец сказал мне:

— Завтра я умру и хочу, чтобы ты похоронил меня. И вот я желаю теперь благословить тебя.

Весь тот вечер в продолжение трех часов старец держал руки свои на главе моей и непрестанно благословлял и целовал меня с великой любовью, ибо отходил от земли уже навсегда.

— Сладкое чадо мое, — говорил он, — мы будем иметь драгоценную любовь с тобою навеки. Ибо ты будешь молиться обо мне здесь, на земле, а я о тебе там, на Небе! Верю я, что Господь помилует меня, грешного, ибо шестьдесят лет я пробыл здесь монахом и непрестанно умолял Его: "Господи Иисусе Христе, помилуй мя!"

— Теперь я буду у Господа в раю, — продолжал сокровенную речь свою кроткий старец, — а ты молись обо мне, и я каждый год буду приходить и видеть тебя. И если ты останешься жить в моей келлии, я буду очень рад. Но пусть всё будет так, как Богу угодно, чадо мое. Вот видишь, я имею для тебя здесь провизии на целых три года, — и мне показал на лежащие у него консервы: шесть легких коробочек с сардинами и четыре других коробочки с кальмарами, которые принес ему давным-давно кто-то из посетителей и которые так и остались у него нетронутыми.

Для меня этих консервов хватило бы только на неделю.

Эти последние десять дней были самым драгоценным даром, которым тогда Бог удостоил меня, ибо я сподобился быть рядом со столь великим мужем и видеть праведную кончину его. И что поразило меня больше всего, так это то, что старец, оказывается, уже заранее заготовил письма ко всем знакомым ему епископам, чтобы они обязательно поминали его после смерти. Тело же свое отец Тихон повелел оставить в земле и не вынимать останки его из могилы, как это принято делать на Афоне, через три года после смерти, а, похоронив, оставить их лежать так уже до Второго Пришествия Господня».

Конечно, только один Бог ведает и только Он один и может оценить духовный подвиг и уровень каждого из святых. Ибо святые не могут, да и не желали никогда, сами оценить себя, так как они научились видеть только свои грехи, а не свою праведность. И никогда они не искали и не желали человеческих похвал и тем более земной славы. Они, эти святые, видны для нас лишь во внешних их добродетелях, о которых мы и можем только писать. И может быть, только по любви к нам, грешным, и ради духовной нашей пользы Господь подвигает их приоткрыть нам нечто, чтобы и мы подвиглись на борьбу с грехом, чтобы и мы возжелали той нетленной красоты, которой они стали обладателями уже здесь, на этой земле.

— И я думаю, — замечает отец Паисий, — что отец Тихон не должен огорчиться на меня за попытку обрисовать его духовный облик, как это случилось с преподобным старцем Силуаном, о жизни которого с такой любовью и с такой мудростью поведал его ученик, ныне почивший схиархимандрит Софроний. Ибо блаженный отец Силуан после того, как вышла первая книга о его жизни, изданная тогда в Париже, явился отцу Тихону и сказал: «Этот благословенный отец Софроний сделал меня известным, чего я совсем не желал». И поскольку сами святые избегали человеческой славы, их прославляет теперь Сам Господь.

Да пребудут благословения отца Тихона и молитвы всех святых со всеми нами. Аминь!

 Источники:

1. Отец Тихон. Последний великий русский старец на Афоне. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1997.
2. Гора Афон, Гора Святая. Православный календарь 2008. — Минск: Свято-Елисаветинский монастырь, 2007.

05.10.2021