Екатерина

Из цикла рассказов «Милосердные сестры»

Всю ночь Катя стояла у Гроба Господня. После службы долго бродила с замирающим от боли сердцем по пустым улицам старого города. На рассвете, с трудом переставляя ноги, она взошла на Елеонскую гору и позвонила в дверь Вознесенского монастыря. Иерусалим, укрытый мягким туманом, спал в ладонях остывающей пустыни. За калиткой послышалось движение. И когда в проеме двери показалась мать Анастасия, Катя уткнулась в ее сухие прохладные руки и тихонько завыла... Потом они медленно шли по аллее просыпающихся птиц и цветущих деревьев. И солнце золотым водопадом лилось на камень Пресвятой Богородицы…

Четыре с половиной года назад Катя прилетела с умирающим сыном на Святую Землю. В Москве ребенку поставили диагноз острый лейкоз и предприняли лечение, в результате которого Васенька ослеп, а его общее состояние стало резко ухудшаться. Муж обратился к влиятельным друзьям за материальной помощью, оставил все дела и вместе с женой и ребенком вылетел в Израиль, в одну из лучших клиник по лечению рака крови. В течение нескольких лет врачам удавалось поддерживать Василия, хотя уже не было возможности возвратить ему зрение. Незадолго до Вознесения Господня Васенька умер.

Младший сын, пока был болен Василий, жил и учился в Москве, периодически прилетал в Израиль навестить брата. Теперь Вася сам навсегда возвращался в Россию, чтобы упокоиться на Николо-Архангельском кладбище.

Кате в тот год исполнилось сорок лет, и, глядя на нее, нельзя было не отметить некоторое несоответствие в облике: яркие, пронзительные, живые глаза молодой женщины и сплошь седые волосы.

После похорон Катина жизнь не хотела становиться проще. У младшего сына начались приступы удушья. Его астма заставила Катю искать возможности постоянного проживания за городом. Решили выехать из своей однокомнатной московской квартиры, чтобы сдавать ее, а вырученные деньги платить за аренду половины дома в ближайшем Подмосковье. Все-таки воздух чище — дышать ребенку легче.

Муж замкнулся, ушел в себя, был не в состоянии работать, общаться с коллегами. Да и Катя не находила в себе сил, чтобы вернуться к профессии экономиста. За эти пять лет что-то произошло с ними, со всеми. Ничего не могло уже быть по-старому. Надо было перестраиваться, начинать жизнь сначала.

Даже Катина страсть — волейбол — потеряла свою силу. Еще в школе со спортивным уклоном Катя поняла: волейбольный мяч — сосредоточение всех ее жизненных интересов. Сначала играла за сборную команду родной школы, потом — за сборную Москвы. Ничто так и не смогло затмить власть волейбольного мяча. Тренировки и соревнования заполнили Катины будни нескончаемой чередой усилий и стремлений. Когда профессионально перестала играть, продолжала бегать на игры родной команды. И только смертельная болезнь Василия заставила очнуться, посмотреть на окружающий мир другими глазами. Пришло время понимания вещей сущностных, непреходящих. Хотя спорт сформировал в ней необходимые черты характера — дисциплинированность, физическую выносливость, волю. Теперь эти ценные качества ей очень пригодились. Надо было брать на свои плечи все заботы о семье.

С мужем Катя познакомилась в начале девяностых. В стране всё перестраивалось, рушилось — и строилось заново. Сергей, ученый политолог, в то время баллотировался от одной из политических партий в Государственную думу первого созыва. Процесс борьбы за места в Думе напоминал Кате спортивные состязания. Душа ее загорелась сочувствием к Сергею, стала «болеть» за него. Он покорил ее своим воодушевлением, энергичностью, знаниями. Несмотря на почти пятнадцатилетний разрыв в возрасте, они решили пожениться.

Успешная карьера политика также преткнулась о Васину смерть. Что-то надломилось в сердце Сергея. И теперь плоды многолетней политической борьбы (лично его и партии) казались не то что полезными, но, наоборот, во многом вредными для России. Он мог часами и днями сидеть у себя в кабинете за письменным столом, переосмысливая свою гражданскую, политическую и просто человеческую позиции, стараясь обрести хоть какую-нибудь почву под ногами. Катя как могла сочувствовала, всё так же «болея» за мужа, поддерживала его. Но вот наконец появилась надежда на то, что Сергей стряхнет с себя тяжесть дум и выйдет из своего «затвора». Выйдет с уникальным курсом лекций для студентов о том, что такое «политические риски» и какую опасность они представляют для будущего страны.

Катя, превозмогая неотступную боль материнской утраты, когда оставалась одна, глядела вокруг сквозь слезную пелену и видела не сосны и березы подмосковного леса, а пальмовые рощи и серебристые маслины, дома и храмы из белого камня, горящие лампады и священные ступени Иерусалима.

В ту ночь, когда не стало Васеньки, Екатерина рассказывала матери Анастасии о том, как много пришлось пережить ей на Святой Земле за эти несколько лет, о святынях, к которым удалось молитвенно припасть. А еще о любви незнакомых людей к ее ребенку. Она говорила о врачах, медсестрах, волонтерах, которые старались скрасить дни Васиного пребывания в клинике, сделать его жизнь полноценной, наполненной полезным общением.

Мать Анастасия в сереньком подряснике и в светлом, в мелкий цветочек, сатиновом апостольнике, с акцентом, который вывезли за пределы России белые эмигранты вместе с главным сокровищем — чистым русским языком, сказала: «Екатерина, нельзя, чтобы всё то, что вы увидели, о чем узнали, что пережили здесь — исчезло, не нашло применения, не послужило на пользу вам и людям. Нельзя отчаиваться. Теперь вы знаете, что надо делать».

После похорон Катя должна была устраиваться на работу, заботиться о муже и сыне, надо было на что-то жить, да еще и долги отдавать. Люди, которые в годы несчастья поддерживали Катину семью материально, сами разорились и нуждались в помощи. Теперь рассчитывать приходилось только на собственные силы.

Катя чувствовала постоянную потребность находиться возле тяжелобольных детей. В Интернете она отыскала группу милосердия одного из храмов. На правах волонтера стала посещать сирот и ухаживать за ними. Остальное время она работала за хорошее вознаграждение в богатом доме, помогая по хозяйству. Испытав свое сердце, Катя пришла через год устраиваться на учебу и на работу в сестричество. «Мы с тобой похоронили одного сына, другой — нуждается в наших молитвах. Наша обязанность — вымолить его у Бога делами милосердной любви к таким же, как он, болезненным детям. Иначе моя жизнь теперь уже не имеет смысла», — так она старалась объяснить мужу свое решение. Сергей подумал и сказал: «Значит, всё, что судил нам Господь пройти и пережить, было не зря».

Каждую субботу и воскресенье старенький, давно уже требующий капитального ремонта, фордик отвозит их в храм соседнего села. Там они снова все вместе — в духовном общении с Василием. У Бога все живы. Господь победил смерть на Кресте страданий.

25.06.2021