Подать записку в монастырь
О здравии или упокоении
О церковном творчестве (часть 6)
— Вы как-то сказали «год ничего не писала». Почему? Вы как автор к себе строги и понимаете, что…
— Да, поэтому. Я понимаю, что сейчас не напишу ничего, как говорится, разумного, доброго, вечного. Не в том смысле, что у меня запросы только написать прекрасное, доброе, вечное, и чтобы оно осталось в веках. Понимаешь, в монастырский период на меня столько свалилось славы и внутреннего тщеславия, которое твое грешное нутро хочет принять, а твое монашеское нутро хочет отвергнуть… Это очень болезненный внутренний процесс, ты в нем живешь и должен общаться с людьми, не вынося на их суд твои внутренние мучения-борения. А сверху всё нормально, благополучно.
Так что писать просто потому, что «давно ничего не писала», было бы безответственно. Но я слежу за своими внутренними порывами. Недавно у меня такой порыв был. Я взяла октоих и стала листать стихиры. Что-то для себя выбрала, какие-то тексты покаянные. Я искала именно покаянные, потому что я живой человек, я живу в том времени, в той стране, с теми событиями, которые сейчас происходят, поэтому ничего, кроме покаяния, я думаю, не может рождаться в творческой душе. Больше не о чем писать, потому что всё вокруг дисгармонично. Вот на этой волне, неожиданно для меня самой, я написала «Помышляю день страшный». Пока что это последнее мое песнопение.
— Если честно, я хочу вас еще расспросить о борьбе. Талантливый человек в монашеском облачении… Прийти в монастырь и стать известным — это такая обратная сторона медали?
— Понимаешь, я про эту внутреннюю борьбу не готова высказаться на весь мир. Интернет — это весь мир. Не потому, что я не доверяю людям, а потому, что есть вещи, которые невозможно вербализировать. Я, по крайней мере, не могу. Отец Софроний (Сахаров) может. И то, в какой-то момент он говорит: а дальше всё, слова кончаются…
А принимать на себя такую личину, что «ой, так трудно мне нести свой талант… вы не представляете, как это тяжело», я не хочу. Говорю, как есть: я гордый, очень тщеславный человек, и все похвалы и добрые слова меня очень радуют. Когда хвалят мой хор — я просто счастлива, это может за секунду изменить даже мое сиюминутное настроение. Так что я вот такой обычный человек.
— Это нормально. Хору двадцать лет.
— Двадцать три.
— Это как сына похвалили, а мать рада.
— Да.
— Написали ли вы свое главное произведение?
— Соль-минорная Херувимская.
— Думаете, что лучше ничего не напишете?
— Лучше ничего не написала. А это двадцать лет назад было.
Херувимская песнь, знаменный распев, гармонизация мон. Иулиании (Денисовой). Праздничный хор Свято-Елисаветинского монастыря
А вот пример хорошего переложения и исполнения мужским хором.
Хор Свято-Боровского монастыря, регент Владимир Горбик
И еще песня «Всего-то навсего». Я ее, правда, слышать уже не могу (улыбается). Но классная песня получилась! Когда я ее писала, я совершенно не рассчитывала на то, что это будет вообще «православный хит». И мои певчие тоже сначала не в восторге были: «Ну, попса какая-то». А потом время прошло, и им понравилось, и уже пели со слезами. Потому что в эту песню точно Бог меня направил, вложил в нее, в меня всё, что нужно было людям на тот момент…
А отец Андрей Логвинов, на чьи стихи написана песня, мне вообще говорил: «Ну, матушка, вы дали! Это такое незначительное проходящее стихотворение было, я и не думал, что из него что-то можно выудить. Но вы такую мощную махину из него сделали, что прямо вся душа и вся Русь поет!» Он вот так воспринял и выразился, и так оно и получилось. Ну, что поделаешь? Так есть, и Богу слава.
«Всего-то навсего». «Славянский базар-2018». Праздничный хор Свято-Елисаветинского монастыря
— Был ли момент, когда в вас поверили: вы понимали, что благодаря тому, что верят в меня, я представляю из себя то, что представляю? Хотелось бы, чтобы вы сказали про молодых композиторов какое-то слово поддержки.
— А что, ты знаком со многими молодыми композиторами?
— Не очень, матушка, но мне кажется, что поддержка всем нужна.
— Ну, я могу сказать композиторам только одно: ограничивайте себя! В церковной музыке, в церковных песнопениях не должно быть много чего, что вам хочется туда впихнуть. Это жесткое ограничение по звукоряду, по гармонии — какие можно использовать аккорды, а какие нет. По сочетаниям диссонансов: есть такие стили церковной музыки, скажем, строчное пение, где секунда и кварта, звучащие одновременно, вполне нормально себя чувствуют. Но есть другие стили, и они превалируют в православной музыке, в которых жесткие диссонансы ни в коем случае нельзя использовать. Нужно владеть правилами голосоведения, то есть прекрасно знать классическую гармонию. Если ты окончил когда-то детскую музыкальную школу плюс духовное училище, где учился регентству, и ты талантливый, допустим, как наш Женя (Евгений Прокофьев — регент Братского хора Свято-Елисаветинского монастыря. — Прим. ред.), то ты «наслушан» и можешь сделать прекрасную гармонизацию. А свои сочинения он писать не дерзает, потому что понимает, что у него нет должного аппарата. И зачем оно свое, если есть знаменный распев? Мы, как знаменщики, это понимаем.
— Но вы были в 2014 году в жюри конкурса композиторов «Роман Сладкопевец». Для чего-то ведь конкурс проводили?
— Ну, там была миссионерская задача: привлечь людей к православному творчеству. В жюри пригласили очень известных, харизматичных, просто выдающихся музыкантов. Алексей Рыбников, наш замечательный композитор-кинематографист и песенник, был председателем жюри. Потом Анатолий Гринденко, который одним из первых стал поднимать знаменный распев, можно сказать, что он корифей — его хор «Древнерусский распев» был при издательстве Патриархии еще в советское время. Также главный хормейстер Мариинского театра Андрей Петров, да много кто еще. В рамках этого конкурса потом проводилась осенняя школа для композиторов. Я читала там две большие лекции по гармонизации знаменного распева. Было человек 12, наверное, всего. Организаторы это всё засняли несколькими камерами, каждому иностранцу (там были композиторы из разных стран) дали синхрониста-переводчика, они сидели за перегородкой, в общем, было всё идеально. Это была лекция для профессионалов на профессиональном языке. Кто желает, может послушать.
Лекция по гармонизации церковных распевов (ч. 1)
Лекция по гармонизации церковных распевов (ч. 2)
Просто так, чтобы разнообразить свою творческую жизнь, я не советую соваться в церковную музыку — там уже много чего прекрасного написано и без нас с вами. А если есть тяга, если вы верующий, если вам непременно хочется, и вы чувствуете, что вам Бог дает — учитесь, слушайте, читайте и будьте ответственны за каждую свою ноту.
Ред. монахини Иулиании (Денисовой)
О церковном творчестве (часть 4)>>
О церковном творчестве (часть 5)>>
18.12.2020