Как не превратить клиросное пение в ремесло? (ч. 1)

В интервью, которое регент мужского хора «Всехсвятский» Дмитрий Токмаков дал нашему сайту накануне ХХ фестиваля «Державный глас», была затронута одна важная проблема.

«Мне довелось работать со многими людьми — разного возраста, уровня образования, интересов — и для некоторых из них клиросное служение стало ремеслом, — поделился Дмитрий. — Со временем приходит понимание, что мы разные, что наше отношение к богослужению абсолютно противоположно. Да, к сожалению, так бывает. Но я не могу разделить эту позицию! Когда для людей пение в храме — работа, очень неуютно находиться на таком богослужении. Это я делюсь своими личными ощущениями — чувствую происходящее в несколько раз ближе, потому что сам занимаюсь этим. Чувствую, что человек во время службы смотрит в телефон, болтает и не думает, о чем поет, просто открывает машинально рот. Какая там молитва, какое отношение? Это привычка, особенно для тех, кто приходит на клирос после учебных заведений ради подработки. Регенты в большинстве своем этому потворствуют, и в результате получается неплохо поющий хор с отсутствием богослужебного духа, личностного участия в молитве — почти как аудиозапись, которую можно гонять за богослужением ежедневно. Это ошибка! И в первую очередь, мне думается, ответственность за такое положение дел на клиросе лежит на регенте и настоятеле. Хочется, чтобы эта пагубная практика уходила».

Проблема, которую озвучил Дмитрий, действительно существует. Как не превратить клиросное пение в ремесло? Как найти баланс между работой, которая приносит доход, и служением? Как не утратить благоговейное отношение к храму и богослужению, когда поешь на клиросе ежедневно? Мы встретились с Дмитрием Токмаковым, чтобы обстоятельно поговорить об этом.

— Дмитрий, расскажите на примере своего хора, как вам удалось не допустить превращения служения в «аудиозапись»?

— Сказать однозначно, что у нас это получилось, я не могу, но мы на пути. Во многом для молодого музыканта роль регента на клиросе является определяющим фактором. Если у самого регента нет понятия, где он и чем занимается, то жди беды. На регентах лежит ответственность не только за проведение богослужения, но и за духовное здоровье подопечных.

Хотим мы или не хотим, верим сильно или не очень, но Господь обязательно с нас спросит, потому что в Церкви нет работы, в Церкви есть служение. Я в этом твердо убежден. Потому что Господь дал нам полномочия, дал нам ответственность, а за любые полномочия, за любую ответственность всегда спросится. Когда мы просим Господа помочь нам, дела немножко по-другому начинают идти, потому что когда мы доверяем свою деятельность, свою жизнь Богу, всегда проще. Господь дает по нашим просьбам тот путь, то развитие, которые нам действительно необходимы. Но здесь нужна вера!

В этом вопросе важно и то, как обучаются регенты в духовных училищах. Также важно, чего хочет настоятель: если фонацию в храме — это одно, если чтобы пение было отражением молитвы — это другое. Если настоятель безучастен — тогда происходит анархия. Каждый должен на своем месте иметь определенную степень ответственности. Мы не должны приходить в храм как на работу. Мы, певчие, не подталкиваем священника, чтобы он поскорее вынес Чашу, потому что прошло уже два часа и нам пора идти дальше по своим делам и вообще, там чай остывает…

Чтобы лучше взаимодействовать, чтобы сохранить добрые отношения в коллективе, я учу ребят общаться. Не всегда они бывают довольны мной, я могу быть резким, не всегда и они меня радуют, но я всегда прошу: «Давайте учиться разговаривать». В этом живом диалоге мы начинаем понимать, что нам необходимо, что мы недодали. Я очень часто сталкиваюсь с тем, что люди однобоко воспринимают ситуацию, исключительно со своей позиции. Они не пытаются встать на позицию противоположной стороны и подумать — почему так сказано, почему так сделано? Мы с ними этому тоже учимся. И в том числе я им пытаюсь объяснять всю серьезность происходящего за богослужением. Слава Богу, они прислушиваются.

Если регент себя правильно поставит и сам будет правильно настроен, тогда будет всё иначе. Себе стараюсь многого не позволять, потому что с моего примера для певчих начинается отношение к Церкви, к пению и богослужению.

— А что для вас значит быть хорошим регентом и хорошим певчим?

— Когда-то Святейший Патриарх Алексий II на вопрос о том, что в жизни делать труднее всего, ответил: «Стоять во главе чего-либо». В своих масштабах вам могу сказать, что регентское служение — это очень непростое дело.

Хороший регент — это человек, который умеет разговаривать, который любит людей, который любит Бога и Церковь, а уже потом — профессионал и музыкант. Я поставил бы качества регента именно в такой очередности.

В качествах хорошего певчего идем от обратного, хотя я не буду утверждать однозначно, это мое личное мнение. Певчий должен иметь неплохие вокальные данные и доброе отношение к Богу. Потом, уже со временем, благодаря участию в богослужебной жизни, начинается изменение его души, его помыслов. Такое отношение проявляется в том, например, что певчие крестятся не машинально, когда заходят в храм или выходят из него; на клиросе ведут себя уважительно к службе. Некоторые мои певчие через несколько лет пения у нас в хоре стали глубоко интересоваться вопросами веры. Только Господь нас вдохновляет и направляет, чтобы коллектив, помимо профессиональных качеств, развивался еще и таким образом. Одного профессионализма на клиросе недостаточно.

— Я уточню: церковный хор для певчих — это служение? У поющих есть ведь и основная работа?

— Состав омолодился, сейчас у нас в основном поют студенты. Основная деятельность для них — это учеба. Есть певчие, которые сами регентуют и руководят другими хорами, поют в государственных коллективах.

В Беларуси очень много высокопрофессиональных и талантливых музыкантов, которые заслуживают достойной оплаты, но у нас нет этого ресурса. Наша профессия так не оплачивается. Поэтому и возникает проблема, что творчество переходит в ремесло.

У меня в хоре поют мужики — будущие и настоящие кормильцы. Мне нужно было понять, что я как руководитель могу им дать. Не только приход может содержать хор, но и я должен что-то сделать для певчих. Я пришел к пониманию, что дальше надо развиваться таким образом, чтобы по возможности достойно поддержать людей именно в их профессиональной сфере.

Поэтому мы и даем концертные программы. Некоторые, правда, не до конца понимают, зачем церковный хор устраивает концерт с платными билетами. Хочу объяснить людям, что мы — музыканты! Некоторые из нас кроме этого ничего не умеют делать, но своим делом — пением — владеют очень хорошо и качественно.

Наш хор — профессиональный музыкальный коллектив. Как у любого артиста, у нас есть много финансовых затрат при организации концертов — это реклама, афиши, аренда зала и прочее. А цены на билеты у нас очень демократичные. Некоторые слушатели после концертов благодарили и говорили, что цена на билеты может быть и выше, но, к сожалению, для большинства такое явление, как церковный хор на концертной эстраде — это диковинка. У людей даже сложился стереотип, что церковный хор может петь только «Господи, помилуй» и всё в таком духе. Сейчас же есть такая тенденция, что церковные хоры выходят за церковные ограды, и кроме богослужебных песнопений звучит множество самой разнообразной музыки, разных жанров, разных стилей и порой на очень хорошем профессиональном уровне. Если мы можем сочетать свои профессиональные навыки и миссионерское служение, то это, мне думается, лучшее проявление нашей профессии.

— Но хор, если говорить светским языком, это не рентабельный проект и таковым, наверное, быть не может.

— Да, сейчас всякое дело должно приносить большую прибыль. Но когда человек культурно образован, это перестает быть главным, потому что внутри происходят абсолютно другие процессы.

Мы бываем иногда за рубежом. Культурный уровень у людей там абсолютно другой. Они иначе смотрят на искусство, умеют ценить и любить свое культурное наследие. У нас, скажем откровенно, мало людей, которые действительно, на деле, любят свою культуру, дорожат своим культурным наследием, а еще и популяризируют его. По крайней мере, я встречал таких не много. А ведь у нас колоссальный культурный пласт, очень самобытный — думаю, нам есть чем гордиться.

Но всё же мы церковный коллектив, а потому деньги для нас не должны стоять на первом месте. Да, их никто не отменял, все хотят жить хорошо, но всё надо делать в правильной последовательности. Люди, приходя в храм, не должны забывать, что здесь свои порядки, свои духовные законы, которые ни в коем случае нельзя нарушать. А если человек пытается преступить эту черту, ему самому потом становится неуютно и некомфортно.

Вопрос «а сколько?» в церковном хоре не должен стоять номером один, задачи у нашего коллектива другие, но при этом, еще раз подчеркну: я всегда стараюсь думать, как поддержать ребят материально. Это моя большая ответственность перед ними, даже когда я беру их в хор еще совсем не окрепшими, молодыми.

Приход поддерживает нас за участие в богослужениях и внутренних мероприятиях, а всё остальное — это моя обязанность и мои задачи, потому что такой коллектив содержать очень непросто. Мы стараемся, чтобы у нас в хоре были лучшие силы, лучшие голоса. Слава Богу, Господь нам таких певчих и посылает.

Продолжение следует…

Беседовал Вадим Янчук

18.11.2020