Из жизни братьев: Самый главный ингредиент

Евгений Ткаченко просыпается засветло. Ранним утром ему уже нужно быть на послушании в трапезной. Он — старший повар на мужском подворье нашего монастыря в деревне Лысая Гора. Вместе с помощниками он готовит завтрак для всех братьев, которые проживают на подворье, а это почти 200 мужчин!

— Я хоть и старший на послушании, но готовлю наравне со всеми. Считаю, что начальник не тот, кто стоит в сторонке и управляет, кнутом подгоняет своих подчиненных, а кто становится и вместе с ними несет ношу. Я как все, просто у меня немножко больше обязанностей, — скромно представляется Женя. — Да и воспитывали меня так, что все люди у нас одинаковые — не лучше и не хуже; может, у кого-то статус выше, но это не показатель превосходства.

Помогают старшему по трапезной два повара, пекарь, два мойщика посуды, два человека на раздаче. Еще четыре человека с инвалидностью чистят картофель и другие овощи.

— Повар встает раньше всех, приходит на послушание в 5 утра и уходит позже всех. Остальные приходят к 6:30. В это время братья на подворье идут на молитву, а работники трапезной — готовить. Мы молимся в 10 утра. Вот покормим всех завтраком, уберем зал, повар помоет большой паровой котел, начнет потихоньку подготавливать всё к обеду — суп и компот, — тогда. Еда греется, а мы читаем молитвы.

А ценят ли работу поваров сами братья?

— Есть люди, которые понимают и уважают наш труд, а есть другие. Некоторые слова слышать обидно, но случается и наша вина, — говорит Женя. — У поваров, как у и всех людей, бывают разные состояния. Не всегда хочется вставать в 4:30, чтобы потом целый день провести на ногах у плиты. Конечно, иногда устаешь и ропщешь... Но в основном стараемся всё делать с любовью, как учат нас монахини. Матушка Елизавета (Шукович) говорит: «Самый главный ингредиент в готовке — это любовь. Если ты готовишь с любовью, то любая еда будет вкусной». Надо вкладывать всю душу, переживать за свое послушание.

В этом поварское дело похоже на дело художника: если у художника внутри всё плохо, разве он нарисует красивую картину? Так и с едой. Надо готовить для людей как для себя. Они пришли сюда как в свой дом, им надо показать эту любовь, домашнюю обстановку.

Монахиня Елизавета, о которой рассказал Женя, родом из Черногории. Она несет послушание на подворье — ставит с братьями спектакли, еженедельно проводит занятия в воскресной школе. Элемент творчества с ее помощью вносится и в работу трапезной.

— Когда я пришел в 2012 году, на столе были каши, салаты, а сейчас с помощью матушек и общих усилий меню разнообразилось. Иногда, конечно, проще сварить рис или картошку, а не сделать плов или драники. Но братья благодарят за разнообразие. Как-то с матушкой Елизаветой готовили мусаку — это балканское блюдо, картофель с баклажанами и фаршем. К компоту на обед печем для всех булочки, на вечер часто готовим запеканки, угощаем фруктами.

До 25 лет Женя жил в Москве, там же отучился в колледже на повара-кондитера, но настоящий вкус профессии почувствовал только здесь.

— Я мог приготовить на десятерых, придумать что-то, но не представлял, как готовить для двух сотен… Было страшно. Я не хотел идти на это послушание, но, видимо, таков Божий Промысл обо мне. Готовить начинал даже не на плите, а на печке, с которой никогда в жизни не имел дела. Мне помогали, потихоньку я научился. Всё не так сложно, просто надо четко и размеренно в голове прорисовывать всю картину наперед, знать свои действия. Кухня на подворье стала моим «университетом».

Среди братьев у Жени есть товарищи, на которых можно положиться, но настоящими друзьями для него стали монахини.

— Монах — это человек, который к Богу пришел, служит Богу. Я тоже пришел сюда менять свою жизнь. С кого мне брать пример, если не с монахинь? Матушка Елизавета меня наставляла: где-то могла и поругать, где-то и пряник дать. Она поддерживает меня, переживает за меня как мама. Моя родная мама далеко, в Москве, поэтому важно, что есть близкий человек рядом.

Матушка Елизавета помогла Жене обрести уверенность в себе: стала давать ему роли в театральных постановках, и это очень изменило молодого человека.

— Я сам по себе неуверенный, забитый, — делится Женя. — А матушка Елизавета меня немножко стала вытягивать из моей скорлупы, повышать самооценку — предложила мне сыграть в одном спектакле, втором, третьем...

Раньше я боялся людей, да и сейчас не бросаюсь ко всем с объятиями, но уже после спектаклей стал увереннее в себе: могу поговорить, решить какой-то вопрос, высказать свою точку зрения. В прошлой жизни я страдал от того, что молча кивал головой, а на меня грузили все мешки, проблемы и потом я был всё время в этом виноват.

На подворье Женя приехал, чтобы избавиться от наркотической зависимости.

— Я не могу сказать, что у меня была тяжелая зависимость. Думал, свобода — когда делаешь что хочешь, идешь куда хочешь, когда всё решаешь сам. Но на самом деле никакой свободы не было, а под градусом и наркотиками чувствовал себя более уверенным. Только поэтому я их употреблял, а сейчас и без них есть определенная уверенность в себе.

Раньше я думал, что всё сам смогу, сам всего добьюсь, а сейчас стараюсь жить с Богом, я ведь пришел к Нему. Тогда тоже Бог вел меня, но я этого не понимал.

И грустные вести, и падения, и новые шаги, пусть они и будут тяжелыми, — всё это нужно принимать с нормальным внутренним отношением, а не так, что у меня не получилось и надо выпить. Да, будет обидно, но надо стиснуть зубы и идти дальше. Господь ведет за руку.

Хотелось свободы, а сейчас у меня есть послушание. Сказали — надо сделать. Это «я сам» у меня уже было и привело не туда, куда надо, поэтому живем как есть, благодарим Бога.

Когда Женя ехал на подворье, понимал, что тут будут свои порядки, что их придется соблюдать. Признается, что не всегда было просто.

— Бывало, трудно приходилось... Хотел с подворья уйти. Не слушал даже матушку Елизавету. Но ее поддержка, слова монахини Марфы (Гуськовой) мне помогали, вразумлялся. Неслучайно матушка Марфа поставлена старшей сестрой, она мудрый человек. Общаюсь и с инокиней Ириной (Гельман). Я вижу, что мое общение с ними ведет в правильную сторону.

Один брат мне сказал: «Женя, главное — прожить полгода, переждать ломку, что будешь спать не до 12, а до 6, что у тебя не будет чего-то, что ты не будешь принадлежать себе. Будет трудно, потому что это тяготит, надоедает, но надо это переломать в себе и не сломаться, не уехать, не бросить всё, пережить». Да, было грустно, обидно, депрессивно, но это всё прошло. Сюда ехал только потому, что мама сказала: «Поживи год, а потом посмотрим дальше». Этот год превратился в 8 лет моей жизни.

Мама хотела меня вытащить из той кабалы, в которую я влез, молилась обо мне. С ней вместе ходил в храм. На службах было тяжеловато, внутри всё крутило, но я понимал, что это нужно.

Хотя и жил в Москве, но это не означает, что я был мажором. Просто воспитан в благородной, скромной семье. Да, я общался со сверстниками, хотелось в чем-то им соответствовать. Если друзья ходили в «Адидасе» и у них были крутые телефоны, то и мне этого хотелось. Но внутренне я не такой, воспитан по-другому.

Сменить обстановку, переехать в деревню среди леса, жить в 12-местной келье с людьми и работать на ферме, таскать навоз — всё это не было ударом по самолюбию, я был готов к этому.

Мама у меня верующий человек. Она ходила в Марфо-Мариинскую обитель и молилась Богородице. Искала реабилитационные центры при монастырях, хотела помочь мне, просила у Бога помощи, чтобы я пришел к Нему. А однажды увидела в интернете информацию про Свято-Елисаветинский монастырь и говорит: «Женя, поехали в Минск».

Приехал не сразу, загулял… Потом увидел, как она расстроилась, и сам попросил ее купить билеты на поезд. За ее молитвы Бог дал такой путь и привел меня на подворье. Я до сих пор здесь живу, держусь и всё слава Богу!

А еще Женя учится водить автомобиль и скоро получит права. Посещать автошколу благословил духовник отец Андрей Лемешонок.

— Богу виднее, что тебе надо. Раз благословили, значит, права получим и будем помогать подворью. У матушек хватает своих забот, а бывает, что надо свозить братьев в больницу, съездить на закупки, за лекарствами.

Буду дальше жить на подворье, помогать, а там как Бог скажет, так и будет. Надо будет в дальнейшем свою личную жизнь устраивать, значит, так надо. Нет — значит, не надо, а рвать из-под себя и бежать, что-то искать — это будет предательством по отношению к подворью и Господу.

Для Жени подворье — Божий дом, в котором люди стараются исправить свою жизнь, пробуют жить без алкоголя и наркотиков. Для тех, у кого нет родного дома, подворье им стало. Как и для него самого.

— Я живу здесь, на подворье, и благодарен матушкам, отцу Андрею и всем людям, которые вокруг меня, потому что они помогают мне справиться с моими недугами. Здесь можно научиться жить в обществе. Конечно, тут не как в миру, но это место неуверенным людям, как я, поможет воспрять духом, немножко научиться думать и размышлять о том, как поступать правильно.

Подготовил Вадим Янчук

Фотографии Станислава Зеленко

30.07.2020