Душа как птица

Низкие облака над серым городом — размытая акварель раннего утра. Тают в туманной дымке очертания мостов, вдалеке вырисовывается силуэт одинокой путницы. Тихо бредет она по влажной мостовой. Сгущаются мягкие краски, и вот уже можно разглядеть необычность ее облика: остатки мужского камзола поверх ветхого одеяния, почти босая. Но светел лик, и от всего образа веет чем-то неземным, вневременным.

Начинает моросить мелкий холодный дождик, но странная путница будто ничего не замечает. Мысли ее далеко.

Словно подхваченные ветром лепестки, разлетаются воспоминания… Великолепный зал, освещенный множеством свечей. Все сверкает и переливается, льется величественное пение. Среди придворных певчих — Андрей Федорович, половинка ее, душа родная.

Пышные наряды, парики, шляпки, роскошные веера, улыбки — все кружится в такт старинной мелодии, постепенно сливаясь в сознании — маски, декорации, грим... обман, лукавство, кровь.

Будто мираж, исчезает земное веселье.

Застилает глаза метель, холод пронизывает душу. «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас», — протяжно поет процессия. «Где ты, Андрей, свет очей моих? Уж не услышать твоего голоса...»

Старое кладбище на Васильевском острове. Словно в волшебной сказке, навсегда замерли памятники. Вот мать скорбит о единственном сыне. А вот спит младенец, склонился над ним кудрявый ангелочек. Время здесь застыло, остановилось, все дышит вечностью, напоминает о мимолетности земных дней.

Куда идти? Утерян путь, кругом лишь снег. И неожиданно сквозь пелену метели пробился колокольный звон. Еще немного, и показался купол храма. Звонят ко всенощной.

Участливо смотрят лики со старинных икон, таинственно мерцают свечи. Негромко и проникновенно поет хор.

И постепенно тихий мир начинает наполнять смятенную душу. Невыразимая, неведомая раньше радость проливается в сердце. И так ясно в сознании: «Жив Андрей, здесь он, рядом». И вдруг все люди показались родными, все в Боге едины, все живы. Всех можно вместить в одном сердце, если оно с Богом.

И зажегся, замерцал в сердце огонек света и добра, тепла и надежды. Можно жить дальше, можно любить и верить. Есть сладость, которой мир не знает. Раздать все людям, а сердце — любимому Господу. И вот она, свобода. Птицей летит душа.

Те же узкие улочки Петербургской стороны, те же люди. Так же плачет ветер. Но в душе — тепло и радость, которых уже никто не отнимет. Маленький огонек, который может осветить и согреть многих.

…Град святого Петра, одинокая путница на каменной мостовой. Что-то кричат неугомонные мальчишки, выглядывают из окон любопытные дамы. Быстрое цоканье копыт — нагнал экипаж, просят благословить больного малыша. Шум и суета буднего дня.

А в душе — мир и тихая радость. Рядом Господь, совсем близко, милостивый, кроткий, любящий. А в Нем — вечность.