Слово духовника обители
Без Бога мы ничего хорошего сделать не можем. Сам Христос сказал в Священном Писании: Без мене не можете творити ничесоже (Ин. 15: 5). Поэтому надо смириться и сказать, что я — творение Божие. Ты, Господи, мне скажи, как надо делать. Не как Я хочу, но как Ты (Мф. 26: 39). Когда человек так настроен, он уже ищет воли Божией.
Воля Божия приходит через сердце. Вот человек не знает, что сказать, как отреагировать на то или иное поведение своих близких. Можно сразу с плеча рубануть — и скандал, непонимание, обиды. Каждый человек имеет свое состояние, поэтому тут очень тонко надо. Особенно в семье, друг с другом или с детьми. Родители что-то говорят, а дети находятся в совершенно другом мире, они не понимают, даже не хотят понимать. Поэтому столько слов бессмысленных! А всё потому, что мы не чуткие. Надо искать момент, когда слово может попасть в сердце, когда человек его примет. Это творческий процесс. А мы хотим прийти и по эмоции, по страсти сказать: «Ты такой, такой и такой, как ты себя ведешь? Ты меня позоришь!» Это вызовет обиду, и ничего больше, диалога не будет. Чтобы был диалог, нужно, чтобы Христос был посреди нас; нужно, чтобы в тебе был мир, чтобы ты всё время работал внутри себя, искал этого слова. И был очень осторожен и внимателен, потому что одним словом можно нарушить мир другого человека. Такой пожар может быть от одного слова! У меня так недавно было: «Вот скажу правду!» И дальше думаю: «Нет, не стану говорить, будет обида». Но потом все-таки не удержался и сказал, что я думаю вот так. И всё — обида, слезы. А почему? Потому что дурак, потому что не надо было говорить. Хотя это и правда была, но не к месту. И это была непосильная правда для другого человека.
Нам надо учиться смиряться, но других смирять не надо. К другим надо быть очень внимательным. Для меня пример космического действия Божия — когда будущий старец Силуан, перепутав дни, в пятницу сделал мясную еду, а его отец был очень благочестивый. Они все кушали и ничего не говорили, а через полгода отец ему сказал: «Сыночек, помнишь, я тогда эту стервятину ел как отраву, чтобы ты не обиделся, чтобы тебя не смутить». Это такая тонкость! А мы рубим с плеча. В жизни будущего старца Силуана был и еще один пример. Когда он впал в блуд (и такое в молодости было), отец не сказал ему, что ты такой-сякой. Он сказал: «Сыночек, знаешь, у меня что-то сердце за тебя болело». Какая красота и какая глубина, какая высота духовной жизни! Если бы мы с вами так жили, представляете, какая была бы жизнь? А мы говорим: «Сейчас я скажу тебе всё, что думаю». А нужно ли это говорить? Может быть, нужно промолчать, потерпеть, подождать? И поэтому дети перестают слышать своих родителей. Если бы было так духовно, если бы была такая красота внутренней жизни, то дети слушались бы, слышали бы. Когда говорят: «Ты плохой, ты плохой», человек привыкает к тому, что он плохой. Когда муж, жена недовольны друг другом, потеряли доверие друг к другу и каждый говорит другому какие-то обидные слова, разве семья от этого будет укрепляться? Нет, она будет разрушаться. И вроде правильные слова, а кому они нужны? От Бога ли эти слова, созидают ли они? Поэтому человек должен жить творчески, думая, какое слово нужно сегодня найти, чтобы другой человек его услышал. И как это надо сказать, с какой интонацией, ведь даже интонация может менять смысл того, что мы говорим.
Вот надо было сказать, чтобы другой человек вошел в послушание и не обиделся. Можно было сказать: «Слушай, ты никуда не годишься, ты не справился, ты вообще...» — и последние его жизненные силы зачеркнуть. А можно сказать: «Ты старался, конечно, но, видимо, надо нам что-то усилить, вот этот человек имеет больше опыта...» Надо человеку не причинить боль, чтобы не было протеста, греховной реакции. Это очень важно. Он старался, но у него не получилось. Наверное, получится потом, обязательно получится. И у человека появляется надежда, что действительно получится.
Вот, например, родители говорят: «Пришел ребенок в храм, постоял-постоял и убежал». Или муж пришел в храм, жена привела. Но если жена скажет: «Ты что, в храме не мог постоять десять минут?» — у человека, конечно, пропадет желание идти в следующий раз. А если она скажет: «Ты молодец, мне было так приятно, что ты со мной зашел в храм! Я жалела, что ты не достоял до конца, но, думаю, в следующий раз у нас получится» — совсем другое настроение. И ребенку надо сказать: «Ну, ты молодец, сделал такое усилие ради меня! Я думаю, что Бог тебя не оставит». Надо как-то взбодрить человека, чтобы у него появилась надежда, что он не такой плохой, что всё не так страшно. И не страшно совсем…
А когда всё страшно, и человеку говорят: «Тебе нужно причаститься» (а он никогда не причащался), «Тебе нужно вычитать три канона и т.д.» (а он никогда ни одной молитвы не читал) — человек ничего не понимает. Ему надо войти в храм, почувствовать Божию благодать. А когда говорят, что нужно сделать столько труда, а он не может, то говорит: «Ай, знаете, пока я не готов. Я потом». И проходят годы, за которые человек сделает еще столько ошибок, натворит столько дел! А ведь мог бы не сделать! И всё из-за того, что человеку неправильно сказали. Очень хорошее слово было у отца Иоанна Крестьянкина: когда засыхает цветок — ему не надо ведро, а нужно полстаканчика водички. Этого достаточно, чтобы цветочек начал оживать. Так и тут. Человеку может показаться, что Бог такой истязатель и хочет лишить его последних радостей, чтобы он ходил голодный, злой, не выспавшийся. Но ведь это не так... Точно так же надо преподнести, что такое пост: как это хорошо, как это здорово — пожить в воздержании, как вкусна и полезна постная пища. А потом будет праздник настоящий! И тогда человек скажет: «Ну, давай попробуем». А не то что: «Ты такой нецерковный, безбожный, не можешь ничего и не хочешь».
Как важно правильно почувствовать и правильно сказать человеку то, что он может сделать, что по его силам, что по его мере! Это внутренняя чуткость, внутренняя культура жизни. А у нас эта культура, к сожалению, отсутствует, потому что нет внутренней жизни. Есть внешняя. Я могу разбить лоб в поклонах, и что? Йоги вообще почти не едят и спят на гвоздях. Это только взращивает их демоническую гордость, что они все могут. А у нас надо убедиться, что я ничего не могу без Бога. И только с Богом я могу начать жить по-настоящему.
Как важно быть деликатным и внимательным, чтобы не выпячивать себя, чтобы замечать другого человека, в каком он настроении, в каком он состоянии, чтобы не повредить его. На это уходит очень много сил. Ведь сказал же апостол, что неверующая жена спасается верующим мужем, и неверующий муж спасается верующей женой. Если, конечно, они верующие, если они действительно пытаются служить, учатся любить и все свои силы черпают в Боге, а не в своем самолюбии. Поэтому так важно, чтобы мы правильно понимали, что от нас Бог хочет.
«Первее примирися тя опечалившим. Таже дерзая, таинственное брашно яждь» — прежде Причастия. Вот что нам нужно. Чтобы был мир в нашем сердце. Чтобы мы начали ценить то, что имеем. Чтобы мы начали благодарить за то, что у нас есть. Потому что если мы не благодарны, если мы не ценим, то будем терять и разрушать всё, что нам Бог дал. В любом состоянии человек может благодарить Бога. Мне когда-то отец Николай сказал: «В тюрьме хорошо, там люди работают». Где человек с Богом — везде будет хорошо.
2.04.2019
