Территория особого смысла (часть 2)

Невозможное возможно

— Раньше собрания сестричества проходили в Свято-Петро-Павловском соборе, и я помню, как сидели мы за партами в небольшой комнате, а вдохновленный молодой отец Андрей — в глазах Небо — говорит: «Да, дорогие сестры, будем мы строить храмы и монастырь».

В этот момент меня взяла такая тоска… Я подумала о своей работе, о послушании в двух отделениях. Как я буду строить монастырь? Я посмотрела на мать Анфису (она тогда была Анной), представила, как мы тащим вдвоем тачку с цементом. Думаю: «Какая идея замечательная, батюшка такой прекрасный, такое дело хорошее начал, а в такой прелести находится…»

Мозг мой ничего не принимал, а сердцем я была абсолютна уверена, что всё так и будет. Вся история монастыря и сестричества так построены: мозг не принимает, ведь всё кажется невозможным, а сердце говорит: «Аминь…»

Николаи

После того как мы съездили к отцу Николаю Гурьянову, нашлись сразу несколько Николаев, которые предложили свою помощь, и у каждого была своя история. Мы чувствовали, что старец помогал…

Один человек по имени Николай ехал в автобусе, увидел пустое место и подумал, что вот бы построить храм... Он у нас стал самым первым прорабом. И архитектора звали Николаем, и позолотчика тоже. А первыми строителями были «бойцы» из моего отделения: Николай и вместе с ним еще несколько человек сами захотели помочь. Это была воля Господа, чтобы и храмы строили люди, к которым Он сюда пришел.

Все их имена записаны в раритетном помяннике. Он очень дорог мне, а обложка в нем сделана из наших чертежей. Когда здесь уже велось строительство, мы сидели с отцом Валерием (тогда он был еще просто Валерой), и он сказал: «Юля, чертежи уже не нужны, но бумага ведь хорошая. Забери, а то пропадет». Я взяла, подумала и сделала из него помянник, и только недавно поняла само это действие. В молитве о храме, которую мы читаем уже более двадцати трех лет, сказано, что Церковь не токмо стены, но и люди, являющие Тело Христово.

И я берегу этот помянник, подклеиваю его, чтобы сохранилась память о том, как всё создавалось.

Исповедь

Трое батюшек, наш отец Андрей Лемешонок и еще два священника, разошлись по отделениям исповедовать больных, а после исповеди даже медсестры сказали, что воздух поменялся в больнице, что дышать стало легче, хотя относились и относятся к нам по-разному. Такой был прорыв — отверстые небеса! Это была без всякого преувеличения встреча человека и Бога.

В то время главврачом больницы в Новинках был Александр Трофимович Зорко. Он взял всё под свою ответственность, разрешил нам посещать больницу. Храмы тогда только открывались, и это был его личный шаг, личное волеизъявление. Господь такого дерзновения не забывает и человека поддерживает. Александр пришел к вере именно в процессе начавшего преображения этого места. Конечно, это сказалось и на самом человеке. Он исповедовался и причащался. Спаси его Христос! Царствие ему Небесное. Надо поминать раба Божиего Александра.

Первый монастырский дом

Историческое место… Здесь прежде был одноэтажный сруб. Это место первого подвига наших монашествующих сестер. С самого начала они не были монашествующими, а были все белыми сестрами, потому как кто-то работал, кто-то учился. Все мы ходили в отделения психиатрической лечебницы либо во 2-ю городскую клиническую больницу, а чуть позже стали посещать детский и взрослый интернаты в Новинках. Это стало нашей новой ношей, но она была Богом благословлена и ею мы спасаемся по сей день, потому что там, в интернатах, живет совершенно другой род людей: они особенные, и души у них открыты, они еще тебя самого утешат.

Сруб — это разделенный на две части одноэтажный бревенчатый дом без отопления. Здесь на матах и подстилках дерзновенно поселились сестры, которые определили для себя монашеский путь, и это в немалой степени послужило им проверкой на прочность. Люди пришли из цивилизации, из комфортабельных домов, отделились от мам и пап, а здесь даже воды не было. Благо, что некоторые наши прихожане рядом жили, и у них можно было банально умыться.

Здесь, в этом месте, сестры начинали молиться. И все выдержали, никто не сбежал. Сестры не просто устояли, но приходили новые сестры, и маты мы уже складывали как домино, чтобы всем хватило места.

Люди приходили сюда просто посмотреть, послушать, помолиться. Одним словом — это был некий духовный магнит, который вокруг себя консолидировал уже будущих прихожан.

Если мы будем Богу верны, если мы не отвернемся и в любом состоянии всё равно будем бороться за доверие к Нему, Господь даст даже то, чего мы не ожидаем. Это правда! Очевидная правда.

Бойцы в больничных пижамах

Ребята, наши «бойцы», в церковь ходили в больничных пижамах. Они боролись с алкоголизмом и наркоманией и доходили до храма через эту свою немощь, преодолевая себя.

Батюшка сказал, что храмы строятся для тех людей, которые здесь, а их более 2000 человек — маленький городок. И, конечно же, Бог к ним приходит. И на собраниях сестричества звучит важная мысль, которую батюшка генерирует и сейчас, что не мы приходим этих людей спасать. Да, ты в облачении, но облачение — это ответственность, и ты приходишь потому, что Бог тем самым врачует твою собственную душу. И люди в отделении до сих пор меня поражают и глубиной своей, и открытостью к Богу и друг другу.

После исповеди эти люди обливаются слезами, и это души у них такие, хотя внешне кажется, что пройдены огонь, вода и медные трубы. Там ведь многие после тюрьмы, непробиваемые, а Господь касается, и душа начинает рыдать. Человек может спросить у меня: «А почему я плачу?» — «Милый мой, давай подумаем, почему? Так долго тебя Господь ждал… Когда люди долго не видятся и наконец-то встречаются, они плачут от радости. Твоя душа плачет наконец-то, потому что Господь ждал, и встреча состоялась».

Когда уже начиналось строительство храма, мы здесь на пустыре служили молебен. Поставили на стульчик вышитую одной из наших сестер икону преподобномученицы Елисаветы (она сейчас хранится в Свято-Петро-Павловском соборе) и молимся — несколько сестер и батюшка. Я оглядываюсь, а вдалеке на дороге много машин. Люди останавливаются, выходят и смотрят на нас, странных…

В этот момент с нами были еще два человека, тоже два Николая из моего отделения. Один был настроен, мягко говоря, скептически, а другой —за нас. И во мне шла такая же внутренняя борьба: одна сторона сопротивляется, а вторая радуется. Ко мне по очереди подбегают эти люди. Один говорит: «Что ты тут стоишь? Думать надо! Ты ведь с высшим образованием!» А второй убеждает меня в обратном, что всё получится. И эта борьба длилась много лет, даже когда началось строительство храма…

Первые храмы

Храмы и постройки возводились очень быстро, против всякой логики. Отмечали это и сами строители. И кем возводились? Не высококлассными специалистами, а моими «ратоборцами», которые периодически еще и запивали. Не было финансов, не было сначала никакой техники. Была инициатива и были люди, которые эту инициативу поддержали. Со временем предприятия узнавали, что в Новинках строится храм, и начинали помогать.

Часто машины и краны ломались, что-то воровали, и батюшка говорил всегда: «Сестры, давайте читать акафист святителю Николаю». Так и пошло у нас это послушание: каждый день читать акафист святому Николаю Чудотворцу. И после молитвы действительно всё приходило в движение.

Представляете, при таких приключениях, при таких «отважных» строителях, которые то есть, то нет, храмы строились очень и очень быстро. Почему? Потому что у людей время коротко, они бывают и на дне. Потому что Господь ради этих людей в больнице и ради нас с вами давал такие короткие сроки, которые не укладываются ни в какую логику.

Люди просили, чтобы на Северном кладбище был храм. Здесь город живых, а там город усопших, и стало понятно, что надо молиться и там. Капсулу заложили, по-моему, в 2002 году. Пели мы прямо на территории, где предполагалась закладка храма. А через два года снова едем на Радоницу с батюшкой служить и издалека уже видим свой храм! Спустя два года! Отец Андрей поворачивается и мечтательно говорит: «Вот так, сестры, вот так! Ради этих людей за год храм мы воздвигли!» Я подсказываю: «Батюшка, за два». — «Точно за два? О-о-о, долгострой!»

Два года — уже долгострой, поскольку храм срочно нужен этим людям в больнице, нам с вами срочно нужен, и этому городу усопших, которые покоятся на Северном кладбище, — нужен. Поэтому всё строительство происходит в кратчайшие сроки с невероятными преткновениями. Почему? Наверное, чтобы не было присвоения себе. Себе очень легко присвоить. Пока идет строительство, возникает много вопросов, и постоянно обращаешься к Богу! Молитва помогает не просто эти вопросы решать, а дает понять, что строится всё не человеческими силами.

Записал Вадим Янчук

Продолжение следует…

24.09.2019

«Территория особого смысла» (часть 1) >>