Памяти сестры Тамары (Гвоздович). Родной человек (Часть 1)

Утром 15 декабря 1989 года женщина маленького роста вышла из автобуса № 18 и пошла быстрым шагом мимо пустыря в сторону психоневрологического дома-интерната для престарелых и инвалидов № 3. Тогда поселок Новинки еще не входил в черту Минска, а Свято-Елисаветинский монастырь появился здесь только через 10 лет. С того самого дня Тамара Ивановна Гвоздович — так звали ту женщину — стала работать в интернате. Сначала она проводила занятия по лечебной физкультуре, затем стала ответственной за культурную жизнь, а с появлением в этом учреждении в 1998 году домовой церкви во имя блаженной Ксении Петербургской — во многом и за жизнь духовную. О том, как менялся человек от светского к духовному, можно проследить и по репертуару ансамбля «Веселые ребята», в котором поют и играют проживающие в интернате. Поют и играют люди, большинство из которых не умеют читать и не знают нот! Поют и играют благодаря Тамаре Ивановне.

Этот музыкальный коллектив она собрала в 1990 году, а свой последний большой концерт тогда уже послушница монастыря — сестра Тамара давала вместе с «Веселыми ребятами» в Москве в 83-летнем возрасте в конце 2012 года. Вскоре она заболела, но о ее болезни мало кто знал, и 31 января 2013 года Господь забрал к Себе сестру Тамару.

Сегодня вечером в 20:30 в интернате, а также завтра в 10:00 на могилке на Северном кладбище, в шестую годовщину смерти сестры Тамары, на панихиде будут молиться все, кто знал ее. Для многих она стала другом, сестрой, матерью, бабушкой и просто родным человеком, как сказала о ней участница ансамбля и насельница интерната Елена Захаревская.

Сестру Тамару (Гвоздович) вспоминают люди, которым она стала родной…

Елена Батура (старшая сестра милосердия интерната, несет послушание в психоневрологическом доме-интернате для престарелых и инвалидов № 3): Сестра Тамара была человеком очень активным. Она имела натуру организатора и много занималась с проживающими. Этот человек стоял у истоков церкви Ксении Петербургской. Когда мы с моим мужем десять лет тому назад пришли сюда, в интернат, она нас направляла. Мы очень много общались с ней, дружили, можно сказать, что она окормляла нас.

Нам это очень помогало, ведь она всех знала в интернате и понимала. Ночь 6 февраля 1998 года, перед освящением митрополитом Филаретом престола нашей домовой церкви, сестра Тамара провела в ней. В алтаре ночью она услышала страшный грохот, а в алтарь войти не могла. Ей казалось, что там просто всё разрушено и разбито. Утром она рассказала об этом отцу Андрею Лемешонку. Когда он вошел в алтарь, то ничего странного не заметил. Но тот случай показывает, что духовная борьба, противостояние за добро и свет идет постоянно.

И в интернат сестра Тамара ходила до последнего. На литургию по пятницам мы подвозили ее, 83-летнюю, на машине, ведь нужно было успеть к шести часам утра. Она выходила заранее и ждала нас возле монастыря. Было так стыдно, если опаздывал…

Она была человеком с активной жизненной позицией, все чувствовали ее энергию. И обо всех она заботилась. О проживающих и о сестрах.

У нее для всех хватало любви. При этом она ни с кем не сюсюкала. Могла быть строгой и поругать. Но она любила по-настоящему, в полную силу. Настоящая любовь проявляется ведь в мелочах… Вот жарко летом, а батюшке в алтаре тяжелее всех. Сестра Тамара тогда делала такой проход, проживающие расступались по сторонам, чтобы свежий воздух шел в алтарь. Можно говорить о всеобъемлющей любви, а можно каждую минуту заботиться о ближних, это и будет любовь.

И за проживающих тоже очень переживала, как за деток. Люди на ее глазах росли, проходили годы, а улучшения в их состоянии, здоровье не всегда были видны… Всё это тяжело, конечно.

Когда сестра Тамара упокоилась, гроб с ее телом стоял ночь в храме Ксении Петербургской. Тут, в интернате, было просто всенародное прощание.

Вот такой человек — сестра Тамара. Она была маленькая ростом, худенькая, щупленькая, но ее всегда было много. И сейчас сестра Тамара рядом. Забыть ее невозможно…

Монахиня София (Демьянова) (продолжает главное дело сестры Тамары, руководит ансамблем «Веселые ребята»): Меня ребята из ансамбля попросили, чтобы я была с ними, и батюшка меня благословил.

Впервые «Веселых ребят» я услышала на монастырском подворье, тогда еще я трудилась в миру. Это было что-то живое, и сестра Тамара хотела этого живого. Они стояли без нот и шпаргалок на сцене. Звучал чистый голос без фонограмм. Играли на гитаре, аккордеоне, других инструментах. Все произведения были выучены наизусть.

«Веселые ребята» для сестры Тамары были семьей, и я хотела бы научиться любить так же, как она. Только удержать бы всю эту красоту, единство, любовь… Об этом я прошу в молитвах сестру Тамару. Каждый раз за нее молюсь на богослужении, а потом всегда чувствую поддержку и вижу, что всё налаживается. Для меня сестра Тамара — и сестра, и мать, и друг.

Елена Туркова (сестра милосердия, несет послушание в интернате): С матушкой Тамарой (сестрой назвать ее не поворачивается язык, ведь для нас она была как мать и как бабушка) мы вместе с моей сестрой-близняшкой Олей познакомились вскоре после того, как пришли к Богу. Нам было по 20 лет, мы ощущали благодать, просто летали. Матушка Тамара была уже послушницей и несла одно из своих послушаний в церковной лавке. Лавка тогда находилась за Никольским храмом, где сейчас стасидии, а мы однажды убирали в церкви, и мать Тамара попросила помочь в этой лавочке.

Здесь, в интернате, она нас научила смотреть за церковью, убирать правильно храм, следить за цветами, нарезать просфору, готовить теплоту после Причастия — всему, что умела сама.

Относились мы к ней как к родной бабушке, а она к нам — как ко внучкам. С ней мы могли говорить обо всем, и она нас вразумляла.

Вы знали, что в интернате еще до появления храма на этом месте была столовая? А Тамара Ивановна добилась того, чтобы столовую перенесли, а церковь сделали!

Она была строгая — могла и поругать. Она была человеком очень организованным, просто перфекционистом. Хотела, чтобы всё было идеально, а разве это возможно в условиях интерната?.. Представьте, как человек смирялся. Я бы назвала ее пономарем — по тому, как она ухаживала здесь за храмом.

Ее поддержку очень ощущали люди. Те болящие, которые попадали в интернат из мира, испытывали шок. Она работала с этими людьми, выводила из состояния погруженности.

Когда Тамара Ивановна ушла в монастырь, с ансамблем некоторое время никто не занимался. А затем по благословению батюшки мы с ней стали готовиться к концерту, чтобы выступить перед сестрами. Репетировали полгода практически каждый день. За это время с мать Тамарой мы с сестрой сблизились еще больше.

После концерта и гастролей в России она выступила на сестрическом собрании, рассказала о своей жизни. И вскоре после этого заболела. Когда она вернулась из больницы, мы попросили благословение ухаживать за ней.

Господь сподобил нас с сестрой провожать мать Тамару в мир иной и получить от нее благословение перед ее кончиной.

Мать Тамара была простой и доступной. Она нас опекала духовно, давала нам книги и духовные, и светские, лично направляла, советовала. Я запомнила ее наказ делать всё рассудительно. Она говорила: «Не фанатейте ни в вере, ни в чувствах, служите людям тоже без фанатизма».

Сергий Яскевич (брат милосердия, работает водителем городского автобуса, несет послушание в интернате): Сестру Тамару я знал около десяти лет. Познакомился с ней перед концертом ансамбля на подворье. Это было в 2002 или 2003 году. На тот момент я просто без работы остался, пришел подработать, и так мы познакомились. Тамара Ивановна попросила повозить ансамбль. Нас ждали на Лысой Горе и в окрестных деревнях. Я тогда впервые услышал «Веселых ребят» и был очень впечатлен. Просто сидел, слушал и плакал.

Потом после концерта на Лысой Горе я вместе с женой стал в интернат постоянно приходить. Здесь подружился с сестрой Тамарой, с отцом Андреем Малаховским. Вместе мы ездили в Псково-Печерскую лавру. Сейчас к сестре Тамаре на могилку постоянно приезжаю.

Монахиня Харитина (Лысогорова) (несет послушание в травной мастерской и в интернате): В интернат я хожу с 1998 года. Люди здесь особенные, и послушание это самое необыкновенное. Это трудно объяснить… Если бы можно было заглянуть внутрь, то стало бы понятно, что нельзя вырвать это место, этих людей из души своей. Если начинаешь общаться с проживающими, то в них столько открываешь, и они тебе столько дают! Это не просто болящие люди, в них такая глубина открывается, если вглядываться в них!.. Поэтому это святое послушание.

Здесь, в интернате, я и познакомилась с сестрой Тамарой. Она тут работала, а вскоре после открытия домового храма стала сестрой милосердия.

Могу уверенно сказать, что она была на своем месте. Не знаю, талант это или призвание, но у нее получалось. Ее до сих пор проживающие помнят и любят. Сейчас в отделении Юра мне стал про Тамару Ивановну рассказывать, а я до сих пор считала, что он не разговаривает…

Когда белыми сестрами мы вместе с проживающими в первые годы ездили в паломничества в Полоцк, Жировичи, ребят и девушек из ансамбля брали с собой, и они всё время пели.

Даже когда сестра Тамара ушла в монастырь, казалось, что всё так и осталось. Она и в обители несла послушание, и сюда всегда приходила. Не помню такого, чтобы мы пришли, а сестра Тамара прежде не навела в храме порядок. И после литургии она всегда всё убирала вместе с проживающими.

Никогда я ее не видела унывающей. Она всегда была живым, энергичным человеком. Я сейчас в ее возрасте, а тогда она мне еще говорила: «Ой, если бы мне твои годы». Ей всё время хотелось делать, делать, а сил уже не было...

Ей было 83 года, и уже после гастролей в Брянск и Москву она вернулась другой, заболела и легла потом в больницу.

Я помню, как мы с сестрами монашествующими собрались у нее в келье, молились, читали каноны, словно чувствовали, что это ее последний день. Сестра Тамара уже почти ничего не говорила. Она сказала батюшке: «Благословите меня, батюшка, умереть». Бог дал ей возможность отойти так спокойно и умиротворенно.

Иерей Андрей Малаховский (духовник интерната): Сестра Тамара еще будучи работником интерната переживала о том, что люди, которые здесь проживают, далеки от Бога. Не думаю, что она помышляла о том, что здесь будет храм, но Господь, видя ее, а также отца Иоанна, с которым она была близка, и отца Николая, который здесь проживал, их порывы, и создал храм в этом скорбном месте. Отец Андрей Лемешонок в интернат пришел тоже по инициативе сестры Тамары.

Сестра Тамара смогла отделить в каждом человеке здесь хорошее и это хорошее взращивать строгостью. Да, она не попускала в храме разговаривать. От одного ее взгляда устанавливалась тишина. Насельники ее побаивались. Она, конечно, любила их, но не давала проявляться греховности человека. Вспомните, какая у сестры Тамары была фамилия — Гвоздович — и что-то от этой фамилии было у нее в характере. Но она переживала, плакала за всех проживающих в интернате и особенно благоволила к искренним людям. Она сама была честным и искренним человеком.

Подготовил Вадим Янчук

Продолжение следует…

31.01.2019