«Отец Софроний для меня — это…»

Сегодня, 22 сентября, день рождения архимандрита Софрония (Сахарова) — ученика и биографа преподобного Силуана Афонского, основателя монастыря Святого Иоанна Предтечи в селении Толлешант Найтс близ Молдона (графство Эссекс, Англия). Отец Софроний, его понимание Православия и духовной жизни, его подвижнический подвиг, любовь к Богу и людям стали ориентирами в духовной жизни и нашего монастыря.

В свое время для многих сестер и братьев монастыря творения отца Софрония стали ступенькой к Богу, тем вдохновением и примером, которые воодушевляют и наставляют до сих пор. В день его рождения они делятся светлыми мыслями о любимом подвижнике.

В 2007 году наши программисты записали в общую папку оригинал бесед 90-х годов с голосом старца, его шутками, откровениями. Для меня эти беседы стали просто Божиим подарком. Я слушала их в любое свободное время. И сейчас не обхожусь без его такого понятного слова о Живом Боге...

Что же такого есть в старце Софронии, чего я не нашла в других святых отцах? Прежде всего — откровенность. Он живо говорит о своих падениях, выводах и результатах действия Бога. Впечатляет, насколько красочно и ярко, будучи уже в преклонном возрасте, он говорит о событиях 50-летней давности, с какой точностью и детальностью рассказа... Мне очень запомнилась его беседа про то, как после смерти святого Силуана Афонского он хотел уйти в пустыню по благословению старца. Он подробно рассказал, кто тогда присутствовал на собрании, что говорил. В итоге старца не отпустили из монастыря, попросили подождать Великий пост. Я несколько недель умом была в этом месте, где все собрались и решали судьбу подвижника. Впечатлили смирение, терпение отца Софрония, незлобие и послушание. И как красиво, с какой любовью он отзывается об игумене Мисаиле, о том, что Бог таким образом держал его в монастыре. В этой беседе я увидела монаха, настоящего, в полноте. Этим потом долго можно жить...

Особенно близки беседы старца с Бальфуром (Давид Бальфур говорил с отцом Софронием в библиотеке Св. Пантелеимоновского монастыря в 1932 году. Старец, проводивший дни свои в огненном плаче, в тот момент через простые слова передал Бальфуру свое состояние. Бальфур пережил его как прикосновение бессмертного дыхания. — Прим ред.) в период, когда последний отошел от Бога. Какова любовь человека к человеку! Нет оценок, нет критики, а есть боль сердца. Конечно, здесь и молитва старца за «заблудившуюся овцу», его вера в спасение этой больной души. Для меня эта книга показала, что в жизни нет случайностей и неразрешимых проблем, и стала надеждой, что Господь помилует меня на Страшном Суде.

Высказывания старца о России — открытое свидетельство о том, каким настоящим патриотом он являлся. Живя вне родной земли, духом он всегда был с Россией. Его слова о патриархе, о судьбе России, о Церкви, сказанные в 90-х, актуальны и сегодня, 30 лет спустя...

Хочется от всего сердца поздравить дорогого моему сердцу старца Софрония с днем рождения! Потому что у Бога все живы, особенно те люди, которые духом были на Небе, находясь еще на земле. Я очень рада, что Бог подарил встречу с отцом Софронием через его книги, беседы и через нашего отца Андрея Лемешонка, который часто повторяет слова старца. Большое утешение иметь таких подвижников.

Службы там проходят очень необычно: по будним дням нет традиционного богослужения, как у нас, а всю службу читают Иисусову молитву, причем на разных языках. В храме очень темно, только горят две лампадки у икон Божией Матери и Спасителя. Ты даже не видишь, сколько людей стоит в храме. И как-то сразу тебя обволакивают невероятная тишина, умиротворение, благодать. Всё внимание сосредоточено на иконе Спасителя и горящей лампаде, что, конечно, очень помогает сосредоточиться.

Наша первая поездка пришлась на пасхальный период. И после долгого чтения Иисусовой молитвы в конце службы вдруг зажегся неяркий свет в храме, и сестры на клиросе запели пасхальный канон на русском языке (видимо, зная, что в монастыре русскоговорящие гости). У нас он исполняется торжественно, громко, а там сестры пели очень спокойно. Но, видимо, в силу того, что храм небольшой, сестер немного, да еще и после такой долгой Иисусовой молитвы, он звучал молитвенно и радостно, радость не потерялась.

Потом мы ходили на трапезу вместе с монашествующими братьями и сестрами, проживающими в монастыре. Вокруг на стенах были фрески, часть которых писал сам отец Софроний, а часть — его ученики. Также видели знаменитую мозаику, размером в 3–4 этажа, где изображены заходящие парами в Ноев ковчег животные — очень красивая, с таким добрым, трогательным сюжетом.

Также посетили усыпальницу, где находится гроб отца Софрония. Рядом со старцем хоронят монашествующих. Мы все подходили к отцу Софронию, молились, брали благословение. Ведь он действительно один из наших главных духовных руководителей. Отец Андрей Лемешонок в проповедях очень часто ссылается на его выражения, слова, беседы. И мы пытаемся следовать его наставлениям.

Вообще, в этой обители я почувствовала что-то родное, близкое, хотя мы и были за сотни километром от дома, от нашего монастыря. Но единство есть, оно чувствуется. Слава Богу за всё!

Помню, в 1995–1996 гг., когда монастырь еще не начал строиться и даже сестричества не было, на беседах с прихожанами в храме Петра и Павла отец Андрей Лемешонок читал и комментировал книги архимандрита Софрония (Сахарова): «Старец Силуан», «Видеть Бога как Он есть». На этих беседах собрались и сплотились те, кто потом стал основой сестричества и монастыря. А ведь получается, что прошло всего 2–3 года, как старец Софроний отошел в вечность (он почил в 1993 году). 

Отец Андрей делился с нами, как книги отца Софрония, учение старца Силуана «держать ум во аде и не отчаиваться» воскресили его, сильно поддержали в тяжелый момент. Вообще, отец Андрей в своих беседах не пересказывал катехизис, не рассказывал, как правильно креститься или что кушать в пост, но читал эти высокие, глубокие, непостижимые откровения архимандрита Софрония. И уставшие после работы и учебы прихожане — обычные бабушки, тети и дяди, студенты и студентки — сидели в зале собраний, стояли в коридорах и, затаив дыхание, внимательно слушали.

Отец Андрей, разбирая творения старца Софрония, хотел задать высокую планку. С одной стороны, в своих творениях старец Софроний говорил, что нельзя начинать с высоких вещей — молитвы за весь мир и т.п., — иначе кончишь пустым барабаном. Надо начинать с малого послушания, тогда естественным путем придешь к молитве за весь мир. Но в то же время подчеркивал, что нужно иметь путеводную звезду — высокую цель, к которой делать каждый день маленькие, реальные шажки. Он также писал, что покаяние, связь с Богом и молитва — это самый важный канал для единения с Богом. А также о том, чтобы видеть и слышать ближних, бережно относиться к каждому окружающему человеку: «Брат наш — есть наша жизнь».

Помню, году в 2000–2001 выходишь поздно вечером из монастыря после послушания, а из открытой форточки комнаты монашеских собраний доносится голос старца Софрония с кассеты (в то время его духовные беседы были только на кассетах: интернета не было, книга «Духовные беседы» была еще не издана). И думаешь: «Вот, счастливые, избранные люди там сидят у ног Христа вместе с Марией». На больших, общих собраниях сестер эти записи невозможно было слушать, так как запись очень тихая, а голос у отца Софрония слабый.

В конце 90-х — начале 2000-х у нас в иконописной мастерской образовалось сообщество братьев-иконописцев-пономарей (я там присутствовала как супруга пономаря). Ежедневные будничные службы начинались тогда в 4 утра, поэтому братья оставались ночевать в монастыре, прямо в мастерской. Вместе ужинали — роллтон, зеленый горошек, хлеб, — разговаривали, вычитывали правило. Шутили и смеялись за ужином так, что стены тряслись в монастыре. Хорошее было время.

Был один смешной момент, мы все до сих пор его помним. Переписали мы себе тоже кассеты старца Софрония, как-то сидим, внимаем. А голос у отца Софрония старческий, слабый, запись плохая, еле слышно, паузы длинные, так как старец ждет, пока его слова переведут на другие языки (монастырь у него интернациональный). И вот старец Софроний сказал что-то важное, а один наш брат как вскрикнет: «Что? Что? Я не расслышал!» А старец Софроний тут же с кассеты так неспешно, внушительно говорит: «Повторяю!..» — и повторил предыдущую фразу полностью. Мы там со стульев все попадали от изумления и смеха. Так поразило нас, какой вышел диалог у брата со старцем Софронием!

Помню, как появились качественные фотографии старца Софрония, и все их друг другу дарили. Как стали одна за одной выпускаться его книги. Как в Троице-Сергиевой лавре выпустили «Видеть Бога как Он есть», и отец Андрей сказал тогда: «Это победа, это признание всей нашей Церкви опыта отца Софрония в рамках святоотеческого учения» (в то время некоторые влиятельные учителя богословия негативно относились к творениям архимандрита Софрония (Сахарова)).

У меня тоже на видном месте всегда находилась фотография старца, часто обращалась к нему с просьбами. Мы, иконописцы, ждали, когда же Константинопольская Церковь прославит его, с трепетом мечтали: кому же выпадет честь написать первую его икону?

А теперь вот с Константинопольским патриархатом какой разлад произошел... Но, думаю, его святыми молитвами и этот раскол преодолеется!

В моей жизни был светлый период, когда каждый год перед началом Великого поста слушала (уже на диске) беседы старца, чтобы вдохновиться на подвиг. Я знала, что наш отец Андрей первую неделю поста до пятницы, до освящения колива, ничего не ест, служит, молится на всех без исключения службах первой недели. Мне всегда казалось, что для меня это невозможно. Думала, зачем мне так себя мучить... А потом в какой-то момент осенило: старец Софроний потерял 3/4 желудка, может, и из-за усиленных постов, но он не думал о желудке и прожил до 96 лет, и теперь в вечности с Богом! Подумала тогда: кто беспощаден к себе, кто совершает подвиг ради Бога, о том Бог Сам заботится. В том числе и благодаря беседам старца Софрония о первой неделе поста пару лет получалось так подвизаться, на службы ходить часто. Светлое было время!..

Самый памятный для меня случай помощи отца Софрония такой. Меня долго мучили плохие помыслы, никак не получалось от них избавиться. И так было тяжело, так мучительно, так тошно от сознания, что Богу на меня смотреть противно, что сама во всем виновата. И если действительно бы хотела — уже давно избавилась бы от греха. А раз не избавляюсь, значит, виновата перед Богом еще больше, и Ему еще противней на меня смотреть. И такое одиночество, бессилие, отчаяние!.. И вот во время одного из апогеев этого мучения как-то в сердце, а не в голове, вдруг всплывают слова старца Софрония и приносят с собой пусть не окончательное избавление, но такой сладкий мир в сердце, что до сих пор, уже много лет, помню эту фразу и снова и снова вспоминаю в тяжелые моменты: «Всякое наше страдание, даже неправое, знает Бог. Знает и сострадает».

Сегодня мне так хочется, чтобы молитвами старца Софрония в сердце возгорелась хоть капля ревности по Богу, стремление к Нему! Что-то так я погрязла в делах житейских, эх...

Есть книжечка отца Софрония, маленькая голубенькая, с его собственными молитвами к Богу, ежедневными, литургическими. Помню, был период, когда добавляла их в свое правило. А теперь... Так хочется, чтоб это светлое время вернулось!

По крайней мере, надеюсь, что где-то в вечности остался след этих молитв...

Старец Софроний часто говорил, что ни одна слезинка, ни одно слово, сказанное от сердца Богу, не пропадет и не забудется в вечности! И влияет на судьбы этого мира. Пусть незначительно, пусть как маленькая звездочка в кромешной тьме, но влияет точно!

В 2001 году я провел лето в Англии и впервые попал в монастырь отца Софрония. Старца к тому времени уже не было, но оставались его ученики, сестры. Впечатления были настолько сильные, что трудно передать словами. О монастыре рассказывал несколько раз на наших сестрических собраниях тогда, много лет назад.

Наш отец Андрей еще на беседах в соборе Петра и Павла читал и комментировал книги отца Софрония. Я начал ходить на беседы тогда, когда батюшка читал книгу «Видеть Бога как Он есть». Читал, останавливался, комментировал. Это было мое первое знакомство со старцем, а одной из первых книг в Православии стала книга отца Софрония «Старец Силуан».

Писания старца Силуана, а также комментарии и объяснения отца Софрония очень просты и понятны. Словно сложнейшая теоретическая физика разложена ясными словами, доступными примерами и образами. С другой стороны, отец Софроний говорит о высшем богословии, а, по словам старца, высшее богословие — это состояние молитвы.

Другая мысль, которую наследовал отец Софроний от старца Силуана, — никакая работа не мешает нам любить Бога. «Нет такой работы, которая бы унижала человека!» Даже если это скромная работа: чистить дом, варить кашу, мыть посуду или что-нибудь в этом роде. В этих работах нет ничего, что унизило бы человека. Унижает человека только грех.

На собраниях отец Андрей ставил кассету с беседами старца Софрония и монахами его монастыря и с увлечением комментировал некоторые места. Оказывается, в нашем монастыре было несколько таких кассет, и многие их переслушивали. А матушка Иоанна (Орлова) в зарождающейся аудиомастерской нашла специалиста, который помог оцифровать кассеты и даже почистить шум…

Прошло несколько лет, и отец Николай, иеромонах монастыря отца Софрония, передал нашей обители несколько десятков бесед (их текст вошел в двухтомник отца Софрония «Духовные беседы»). Этот звуковой материал был отредактирован в соответствии с книгами и выпущен на двух дисках нашим монастырем.

Часто переслушиваю эти беседы, реже перечитываю книги. Особенно трепетно слышать живой голос старца: «...как апостол Павел говорил, надо быть безумным (См.: 1 Кор. 3: 18), чтобы поверить в Откровение о будущем веке, данное нам через Иисуса Христа Духом Святым. Символ веры нашей кончается так: "Чаю (то есть ожидаю "с терпением и с нетерпением") воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь". Повторяйте эту молитву и, пожалуйста, не дайте никому украсть у нас настоящий смысл того, что мы произносим в храме! Когда мы говорим "Отче наш" — это страшное слово, — и приходит настоящее чувство Его присутствия, то мы чувствуем себя действительно такими ничтожными, такими маленькими! Когда мы произносим слова "чаю воскресения мертвых", в этом чаянии заключена живая сила, которая нас воскресит, — сила веры. Так, перед нами как монахами стоит одна и та же задача на каждый день, как бы долго ни длилась наша жизнь. Если мы живем разумно и сознательно пред лицом Бога, тогда мы получим настоящее действие Божие — благодать».

На проповедях, беседах, собраниях наш батюшка отец Андрей часто вспоминает слова отца Софрония, которого действительно можно цитировать бесконечно в проповедях. Но завершу напутствием старца о молитве о единстве, составленной им для братии монастыря, которую в нашем сестричестве и монастыре отец Андрей с самого начала благословил читать: «...мое завещание, и молитва, и просьба о том, чтобы все вы, на кого я оставляю будущее монастыря, были едины, как один человек. И когда у нас установится это желаемое единство в духе, тогда вся жизнь пойдет иначе, потому что все мысли, молитвы и призывания имени Бога будут совершаться в атмосфере вашего единства в Боге».

     Молитва отца Софрония о единстве:

22.09.2019