Из жизни братьев: «Этой любви я годами желал»

У каждого человека, который оказался на подворье нашего монастыря, судьба непростая. Непросто ее и открыть, особенно незнакомому человеку. С Анатолием Макейчиком мы видим друг друга впервые. Он напряжен и замечает: «О некоторых вещах мы можем только на исповеди говорить». Я соглашаюсь и прошу рассказать его о своем детстве…

— Я родился в Минске, здесь учился в школе, — рассказывает Анатолий. — Потом поступил в институт современных знаний на экономическую специальность. Но влияние улицы с ее компаниями в стороне не остается. Вот это ребячество, бахвальство и начало потихоньку стаскивать вместе с улицей вниз. Мы если не вперед движемся, то только назад. Человек на месте не стоит…

Мама меня учила любить, а отец учил преданности, дружбе, уважать старших. Мать — это та, которая ранки зеленочкой прижжет, поцелует. А отец научит смахнуть сопли рукавом и не плакать, крепко стоять на ногах. Упал — поднимись. Еще раз упал — еще раз поднимись. Мы же падаем, когда учимся ходить. Совершаем ошибки, особенно когда растем. Падаем по многу раз, а отец — тот, кто всегда поднимет, отряхнет, поможет.

Сейчас у каждого из моих родителей своя семья. Приезжаю к ним и не могу сказать, что люблю кого-то больше, кого-то меньше. Мать люблю как мать, а отца — как отца. Любовь разная бывает — и к людям, и к Богу, и к тому месту, где мы живем.

У меня есть младшая кровная сестра, родившаяся во втором браке отца. С отцом живет и мой собственный сын Елисей. Ему 8 лет. Вместе с моей сестрой сын ходит на карате. Еще он очень любит играть в шахматы. Мечтает стать программистом.

Да, в воспитании сына я долго не участвовал. Но когда родился ребенок, я был рядом. Хорошо помню бессонные ночи, пеленки, распашонки. Улыбки сына тоже помню. Потом был вырван нормальный кусок времени... Я не могу оценить, хороший я отец или нет, но ребенок всегда ждет встречи со мной и рад ей. А это о многом говорит.

Сейчас, пока я на подворье, к родным получается съездить только на выходные.

— Давно Вы живете на подворье?

— Без малого год. Сюда пришел после колонии. Жизнь потрепала… Когда попал в колонию, не психанул, а решил собраться с духом и обратиться к Богу. Я и раньше, лет 10 назад, мог зайти в храм, молитвы читал, но особого представления еще не имел о вере. Но Господь, наверное, меня к Себе таким образом уже приближал.

За последние четыре года, когда Господь коснулся моего сердца, моя жизнь изменилась радикально. Пришлось дать серьезный бой страстям, греху, в котором пребывал. Уже в колонии себя подготавливал, что перед мирской жизнью, перед свободой нужен какой-то буфер. Вариантов было немного, один из них — подворье Свято-Елисаветинского монастыря. О нем рассказывали ребята, которые здесь были.

На подворье мне нравится, здесь я развиваюсь, постепенно вхожу в мир — среду, в которой я сейчас немножко чужой. Человек выходит из колонии на свободу, а его словно ледяной водой окатывают: пойти некуда, жить не за что. А Господь привел сюда, тут дали послушание, которое я люблю.

— А какое у Вас послушание?

— Я работаю с иконами. Мы вставляем в них элементы с гравировкой, клеим лики, грунтуем.

Очень много работы через наш цех проходит. Работа достаточно ответственная. Не скажу, что она тяжелая физически, мы ведь не ящики таскаем, но кропотливая. Нужно быть усидчивым и все-таки не забывать и о молитве.

У нас есть хороший фильм «Притчи». Так вот там ангел подходит к людям в храме, касается их, и озвучиваются мысли людей, о чем они думают во время богослужения. Там и зависть, и осуждение, и многие другие человеческие грехи показаны…

— Вы этот фильм смотрели на подворье с братьями?

— Дома. Я показывал этот фильм близким людям. Это легкое кино, где всё понятно, а я вводил в церковь свою семью. Начал с отца. Сейчас он с семьей живет в Смолевичском районе. Там рядом, в Лядах, есть мужской монастырь, мы по возможности ездим туда на воскресные службы.

— Получается, что благодаря Вам происходит движение родных в сторону Бога и веры?

— Это благодаря Богу, просто моими руками.

— Вы сказали, что Ваша встреча с Богом произошла в колонии. Там был храм?

— Да, у нас был маленький, но красивый храм во имя преподобного Серафима Саровского. Это в Гродненской епархии.

В колонии несколько лет тому назад я ощутил неописуемую благодать. Господь показал, коснувшись сердца, что есть куда стремиться, что всё в Православии не выдумано. Это благодатное чувство длилось долго в повседневной жизни. Я, конечно, строго к себе отнесся: молитвы, пост, всё лишнее вплоть до телевизора и радио убрал, читал святоотеческие книги.

Я точно знаю, что жив еще только благодаря Богу. Я видел смерть, я знаю, что Бог есть! Он мне дал возможность не жить больше прежней жизнью, а жить для того, чтобы исправиться самому и славить имя Его. Бог дал мне возможность жить, любить и ценить жизнь!

— Вам сложно жить по правилам, которые существуют здесь, на подворье?

— Мы люди, в нас гордыня, у каждого своя. А через послушание, на которое тебя благословили, ты борешься с гордыней. Тут все люди взрослые, многие служили в армии. Что такое устав, знают не понаслышке. А что не хотят слушать, так это по распущенности.

— Как складываются Ваши отношения с братьями, монахинями, священниками?

— К людям надо иметь такое же уважение, как к Господу. Каждого человека нам Господь посылает для чего-то. Если мы будем встречать человека так, как Господа встречаем, то будет и живое общение. А вообще, конечно, надо стараться смотреть на самого себя. Себя надо исправлять. За себя будешь нести ответ.

Вот у меня была трудная ситуация. Я стоял на распутье, долго думал, как поступить, а ответ на свой вопрос получил в SMS-сообщении, которое прислала монахиня.

— Что это за место — подворье?

— Представьте, что вы в океане плывете на лодке, и ее выбросило на остров. Этот остров здесь…

Люди всю жизнь ломали и крушили и себя, и всё, что вокруг. Не строили, а ломали. Но мы ведь рождены развиваться и строить, любить, ценить что-то, а мы жили наоборот. Всё время так жили. А здесь создано место, где можно жить и спасаться, рай на земле.

— Я слышал другое мнение, что не стоит делать рай из подворья — есть и вопросы, и проблемы.

— Конечно, есть. У каждого свои. Но мы же смотрим на себя. А во главе угла нам надо ставить кого? Человека?

— Нет, Христа.

— Господа, всё, какие вопросы?! Если смотреть на страсти других, то никуда не придешь. Это как слепой слепого ведет. А мы должны цель видеть. Мы должны понимать, для чего мы живем, для чего мы спасаем души наши. Всё написано в Библии, всё сказано в заповедях.

Здесь всегда можно обратиться к священникам, которые приезжают к нам, к монахиням, которые тут живут. Я не думаю, что отцы или матушки что-то плохое посоветуют.

— На подворье, как и в монастыре, есть чин прощения, когда люди каждый вечер просят друг у друга прощения. Прощать тяжело?

— Прощать тяжело. И прощения просить тяжело. Гордыня. Не каждый найдет смелость подойти и сказать: «Прости, брат».

Искренне просить прощения тяжело. Я знаю это лицемерное прощение, сам лицемерил. И знаю, когда искренне просишь прощения. Это когда внутри ты прямо чувствуешь, что сердце облилось кровью.

А просим прощения, потому что обидеть даже невольно можем. Кому-то замечание сделал, над кем-то пошутил, а человек обид затаил. Обида — это же зерно, которое разрастется потом от гнева в ненависть. А дальше больше — жди, всё, у тебя за спиной враг. У тебя не брат, а враг. И всё из-за шутки может быть. Ему эта шутка просто как шилом в сердце. Разве я не должен попросить прощения у него? Я обязан это сделать.

— Вы думаете о своем «завтра»?

— О будущем думаю, поэтому здесь и нахожусь. Если бы не думал, был бы где-то в другом месте. Поэтому нужно укрепиться в вере. Пока мы, как цыплята, в коленках слабоваты, но Господь нас поддержит всегда в любом месте, где бы мы ни были.

Я чувствую, что здесь нужен, что здесь мое место. Разве можно убежать от Бога? Мы находимся здесь под Покровом Богородицы. Ты не скажешь: «Отпусти меня! Я пойду предаваться страстям, греху». Нет, конечно. Мы ведь хотим, чтобы было всё хорошо. Да и мое решение находиться здесь поддерживают близкие. Разве это не радость? Разве это не счастье? Этой любви я годами желал, и сейчас мне Господь ее дал.

Фотографии Максима Черноголова

Беседовал Вадим Янчук 

20.12.2019