Для Дохиара — с любовью (часть 2)

Трудиться на Афоне! Какой же мастер не мечтает собственными руками выложить мозаику на стенах древнего монастыря в Уделе Богородицы! Жить и молиться с монахами, каждое утро беседовать с герондой и чувствовать особую близость Бога… Мозаичистам Свято-Елисаветинской обители Господь даровал удивительное знакомство с солнечным Дохиаром, воспоминания о котором греют сердца, наполняют души теплом и светом. О том, как один из монастырей Афона неожиданно стал родным, о стойком и добром геронде, молитве с братией и укладе обители, живущей по древнему монашескому уставу, рассказывают те, для кого работа на Святой Горе стала Божиим благословением… 

Труд и молитва в древней обители

Быть паломником или трудиться и молиться с монахами — есть ли разница? Опыт наших мастеров показывает: погружение в жизнь обители дает несравнимо больше. А теперь представьте, что в монастыре, где посчастливилось работать мозаичистам, хранятся уникальные сокровища Православия. Братья каждый день, стоя перед великой святыней — иконой Божией Матери «Скоропослушница», могли обращаться за благословением к Покровительнице Святой Горы — Пречистой Богородице… 

Алексей Гузов, мозаичист стенописной мастерской: 

— На Афоне мы не были паломниками, но это было лучше любого паломничества. Дохиар — удивительный монастырь, там до сих пор живут по древнему уставу. Поначалу казалось невозможным целый день работать и отстаивать многочасовые афонские службы, но мы приобщились к такой жизни, и это было удивительно! Бог позволил нам на время стать частью единого организма. Мы трудились и проходили дневное молитвенное правило вместе с братией. Монахи заряжали нас своей энергией! 

Михаил Лавшук, мозаичист стенописной мастерской:  

— Мы жили в обители по монашескому уставу, правда, с поблажками. На Афоне подъем ранний — в 3 полунощница, но в особый колокол звонят на час раньше. Монахи встают выполнять келейное правило, определенное духовником — поклоны и Иисусова молитва. Затем братия собирается в храме, служится полунощница, утреня, часы, Божественная литургия. Обычно мы с ребятами приходили к Божественной литургии. После этого — трапеза, и братья по уставу могут пару часов отдохнуть. Несмотря на непродолжительный сон (в общей сложности 4‒5 часов), многие сразу идут на послушание. Мы после трапезы не отдыхали, шли работать. 

Афонские монахи воздержанны в еде, питаются два раза в день, но нас, как гостей и работников в одном лице, благословили на усиленное питание: можно было в любой момент пойти на кухню и брать всё, что там есть. Обычно мы быстренько перекусывали днем — и дальше работать. В 17 часов вечерняя служба, потом трапеза, и опять шли работать. Ритм серьезный, но было благодатно и легко. 

Вадим Крыжановский, мозаичист стенописной мастерской:  

— Обычно уже через две недели командировки чувствуешь себя как выжатый лимон, а на Афоне мы работали больше месяца, но, несмотря на интенсивный труд, усталости не чувствовали, было солнечное настроение. Все проблемы, противостояния, сомнения остались дома. Ты оказался в другом мире — и буря в голове утихла: есть только ты и монастырь, послушание и службы. В какой-то момент даже захотелось остаться... 

Как старец с катарактой лучше других видел

Есть миф, что старцы благочестия — мрачные люди, которые ходят, потупив взгляд, и лишь изредка изрекают пророчества. Старцы Святой Горы развенчивают это заблуждение…

Алексей Гузов, мозаичист стенописной мастерской: 

— Каждое утро геронда Григорий (настоятель Дохиарской обители архимандрит Григорий (Зумис). — Прим. ред.) спускался из кельи, громко и весело здоровался, чтобы поднять наш дух и задать ритм. Может быть, он чувствовал, что мы в силу менталитета какие-то пригасшие или озадаченные. Постные белорусские лица ему казались странными. У геронды всегда была для нас фраза: «Веселей-веселей! Почему хмурые? Радуйтесь!» Такой вот утренний дружественный девиз. Старец просил встряхнуться, взбодриться и работать с настроением.  

Сергей Козырь, художник стенописной мастерской: 

— Когда геронда выходил, впереди него бежали любимые собачки. Старец громогласно со всеми здоровался: «Калемэ́ра!», что значит «Доброе утро!» Многие из нас отвечали «Калемэ́ра!», пока нам не объяснили, что лучше говорить «Эўлёгэ́й!» — «Благословите!» Все-таки к старцу нужно обращаться более почтительно, даже если он такой непосредственный и харизматичный. 

Постоянные спутники геронды — небольшие псы породы пекинес разного окраса — были не единственными животными в монастыре. В обители полно котов и собак. Все они на службе: в монастыре есть крысы и мыши, с которыми нужно бороться. Монахи любят животных и заботятся о них. Вообще, в Дохиаре интересные пейзажи: живописный вид на море, каменная мостовая, пальма, возле пальмы крест, а рядом гуляют гуси. Райский деревенский колорит… 

Вадим Крыжановский, мозаичист стенописной мастерской: 

— Спускаясь к нам, старец иногда давал советы. Как-то я стоял в наушниках и готовился делать мозаику. Он сказал: «Сними это! Твоя голова должна быть только в одном месте. Если ты слушаешь музыку или какие-то лекции, значит, ты уже в двух местах, и это плохо. Ты должен быть полностью погружен в работу».  

Еще со мной случилась история, после которой я долго не мог прийти в себя. Иногда читаешь что-то похожее в книгах, а здесь ты сам, своими глазами видишь и ушами слышишь…  

Мы с ребятами работали в Дохиаре, а руководитель мастерской Дмитрий Кунцевич в это время был в Минске. Когда заканчивали какой-то фрагмент мозаики, нужно было сфотографировать его и отправить изображение на согласование Диме. Он, если видел недочеты, говорил, где нужно поправить. Я сделал стопу Архангела, сфотографировал и отправил. Дима написал, что чуточку искривилась линия, надо подкорректировать изгиб. Этот фрагмент мозаики находился возле кельи геронды. И вот игумен выходит из кельи и через переводчика говорит мне: «Это у тебя ножка кривая? Ты из-за этого не переживай, это ерунда! Если будут вопросы, обращайся ко мне». Я не мог слова сказать: у старца катаракта, он на тот момент почти ничего не видел; пока я трудился над стопой, он из кельи не выходил. Я долго не мог прийти в себя: старец видел каким-то другим зрением…

О новом послушании

Если ты любишь свою работу, вкладываешь в нее душу и делаешь с молитвой, это всегда сказывается на результате. Тут уж не стоит удивляться, что люди хотят видеть больше красоты, созданной руками талантливых мастеров… 

Вадим Крыжановский, мозаичист стенописной мастерской:  

— У нас с ребятами своя методика работы. Можем закончить фрагмент, порадоваться: «Ура! Всё получилось!» На следующий день приходим, а участок, который был готов, уже разобран: мастер понял, что может сделать лучше, захотел добавить другой цвет или изменить форму и разобрал мозаику. Всё начинается сначала. И так может повторяться несколько раз. А это же цемент: один фрагмент достал — и нужно большой участок переделывать. Если есть хоть какие-то сомнения, мы всегда что-то меняем. В нашей команде люди, которые считают, что нет предела совершенству. Мы трудимся для Бога и хотим, чтобы всё было идеально. 

Михаил Лавшук, мозаичист стенописной мастерской: 

— Когда мы заканчивали монтаж образов Архангелов, нам предложили сделать мозаику Божией Матери. Во дворике монастыря за алтарем было мозаичное изображение Девы Марии. Старый образ отправили на подворье, нам предстояло сделать новый. Еще геронда благословил потрудиться в монастырском храме. Потребовалось несколько лет, чтобы воплотить в жизнь всё то, что доверил нам старец. Во время этой работы настоятель уже сильно болел. Мы боялись, что он не увидит результат. К тому времени игумен Григорий практически ослеп и постоянно находился в больнице. 

К Рождеству 2018 года мы закончили работу и уехали домой. Кто бы мог предположить, что впереди нас ждет еще одна удивительная встреча со старцем, который уже стоял на пороге другой жизни… 

Записала Дарья Гончарова 

Продолжение следует… 

14.11.2019

Для Дохиара — с любовью (часть 1) >>