Женскому подворью 7 лет. В 2011 году монахине Варваре (Атрасевич), которой поручили возрождение подворья, достались несколько гектаров земли, фундамент сгоревшего храма и большая ответственность. Если бы тогда ей кто-то сказал, что уже через 7 лет на земле разобьют большой огород, храм практически восстановят (осталась внутренняя отделка), а сама матушка Варвара станет другом и помощником для 30 сестер, она сочла бы это шуткой. Но я своими глазами видела «обыкновенное чудо» женского подворья и хочу рассказать вам о нем.
Преодолев 15 километров по Минской трассе, я остановилась рядом с деревней Нелидовичи. Здесь находится женское подворье Свято-Елисаветинского монастыря. Перед входом — распятие. За высокими воротами начинается другой мир, мне пока еще не известный.
Пока жду матушку Варвару, гуляю по подворью. Необыкновенно теплый для октября день. Повсюду цветы. Видеть и создавать красоту — удивительное женское свойство.
Козы щиплют еще зеленую траву. Коты с недоверием смотрят на нового гостя. Храм пахнет деревом. Где-то вдалеке детский голос зовет: «Мама!»
Каково это — обретать смысл заново? Одни сестры нашли на подворье кров и работу, другие — избавляются от зависимости, третьи — прощаются с тюремным прошлым.
Матушка Варвара угощает меня кофе с козьим молоком и домашним печеньем. Пока я пью кофе, она читает письмо из колонии. С некоторыми женщинами переписка продолжается несколько лет.
— Вы помните свои чувства, когда Вас назначили сюда старшей?
— А я сама сюда попросилась.
— Почему?
— Мне всегда хотелось чего-то тихого. Когда получалось, ездила на мужское подворье — мне была близка та атмосфера. Я даже у батюшки спрашивала про возможность перейти в более тихий монастырь. Он ответил, что будет молиться. И после его слов я просто ждала, как всё разрешится.
Когда батюшка заговорил о женском подворье, я решила, что обязательно сюда попрошусь. Правда, хотела стать только помощницей. Но Господь решил по-другому.
Как-то пошла в отделение в Новинки. А одна больная умудрилась выбраться из надзорной палаты, откуда никого не выпускают, и подбежала ко мне со словами: «Понимаете, люди гибнут! Их нужно спасать! Вы возьметесь за это?»
Я четко поняла, о чем она говорит… Шла подготовка к выкупу зданий, и на собраниях батюшка спрашивал, кого благословить на женское подворье. Но я тихо молчала, потому что хотела пойти кому-то в помощь. И тут ее крик... Я ни разу не пожалела, что оказалась здесь.
К матушке Варваре подбегает Миша — темноволосый голубоглазый мальчик 7 лет. Мише не терпится скорее попасть на спектакль «Гадкий утенок» на мужском подворье. Монахиня Варвара — опекун Миши. По благословению духовника обители она оформила опекунство, чтобы мама Миши могла находиться на подворье и воспитывать сына сама. Но и в этом случае Господь решил по-другому.
— Мы забрали Мишину маму из интерната, чтобы избежать аборта, помочь ей восстановить дееспособность и самой воспитывать сына. Мне пришлось оформить опекунство, чтобы Миша остался с мамой. Они к тому времени уже два месяца прожили здесь. Мама была в хорошем состоянии. Да, мы были рядом, но Мишей она полностью занималась сама.
Мы с батюшкой рассчитывали, что мое опекунство долго не продлится. Но Господь устроил по-другому. Всё промыслительно.
У Мишиной мамы произошел срыв. Стало понятно, что быстро восстановиться у нее не получится. Мы ездили в органы опеки, советовались, как лучше поступить. И они поддержали решение оставить меня опекуном. Мише здесь хорошо, он привык. Значит, нужно принять то, что дал Господь.
Пока мы разговариваем, на занавеску то и дело садится бабочка. Она усердно пытается найти выход. Стучится в окно. Снова садится за занавеску. Замирает…
— А откуда в основном приходят люди?
— По-разному. Из Беларуси, России, Украины. Молодые и в возрасте, с разными зависимостями и психическими заболеваниями.
Из всех приходящих на подворье люди с психическими заболеваниями, пожалуй, самые незащищенные, ранимые. А вообще, спокойно и терпеливо обращаться нужно со всеми. Мы ведь все чем-то больны. И нам всем не хватает любви.
— Как Вам кажется, почему кто-то уходит, а кто-то остается?
— Всё от человека зависит. Если он действительно хочет измениться, всё получится с Божией помощью. Чаще всего к самостоятельной жизни возвращаются как раз люди с психическими заболеваниями. Здесь они начинают осознавать и принимать свою болезнь. Некоторые возвращаются домой, учатся себя контролировать, ходят на службы, причащаются.
А вот с зависимыми сложнее. Нельзя сказать, что они не хотят. Но торопятся.
Я им так объясняю: «Посмотри, сколько ты лет была в грехе, неужели ты думаешь, что за полгода его победишь?» А им кажется, если здесь получается держаться, значит, и в миру получится: «Я всё поняла, я всё знаю...» Но надолго не хватает. Какое-то время они еще заходят в храм, но потом всё теряется, и человек опять на те же грабли наступает. Сейчас несколько женщин, которые были у нас на подворье, снова пишут из лагерей — сидят. Удержать благодать не так-то просто...
На подворье есть женщины, которые никуда не хотят уходить, понимая, что это риск. Такие сестры становятся основными помощниками.
У одной из сестер и брат есть, и сестра, и дочка. Она была неверующей, и когда от рака умер ее сожитель, появилась обида, а за ней — отчаяние. Брат привез ее на подворье. И сейчас она вникает в церковную жизнь, ей интересно.
Другая женщина тоже пыталась туда-сюда ездить — у нее квартира в Минске. И проблемы с алкоголем. Когда выезжает на работу в монастырь — всё нормально, тяги к спиртному нет. Но как только попадает в свою квартиру — ей и компания не нужна… Теперь держится за подворье.
Еще у одной сестры трое детей. Младшему скоро 18. У нее уже и внуки есть. Она их навещает, общается. Лет 5‒6 живет на подворье. Но куда-то уходить не дерзает, боится вернуться на греховную тропу. Она, кстати, одна из первых бросила курить. Хотя курила лет 20. Как раз тогда батюшка благословил вообще не курить на подворье. Теперь вновь прибывшие курят только за воротами.
Настраиваем на то, что нужно все-таки бороться со страстью. Самое интересное, человек, который преодолел страсть, сразу же меняется: по-другому себя ведет, по-другому мыслит.
— Где сестры трудятся?
— С трудом у нас сложно. Очень хотелось бы свое производство. Чтобы не просто для себя, а именно работа. Такая деятельность сестер очень стимулирует.
Летом собираем травы, сушим. Рукоделием занимаемся. Сестры трудятся на огороде, в теплицах. Зелень выращиваем. Козы, курочки, свинки — держим хозяйство для себя. Соборный труд очень объединяет.
Периодически ездим в монастырь помогать. Сестрам нравится ездить на работы в обитель. Но это тоже соблазн. Непродолжительное время работают нормально, но чуть подольше — и начинаются срывы.
— А как на Вас повлияло подворье?
— Я меняюсь вместе с ними. Конечно, приходится преодолевать разные моменты: конфликты, разногласия. Особенно первое время было тяжело: дашь задание — всё с точностью до наоборот. Начинаешь злиться. Но практически у всех по понятным причинам проблемы с памятью, вниманием. Работаешь над собой, учишься познавать людей, а через них — Бога. Мне очень помогает воспитание Миши. Общаясь с ним, я понимаю, что сестры — такие же дети.
— А вообще, Богу трудно доверять?
— Лично мне — нет. Наверное, поэтому я так долго и продержалась. Без доверия к Богу пришлось бы тяжело.
Как-то после службы сестры пришли к батюшке жаловаться. Начали спорить, ругаться. Батюшка впервые такое увидел. Сел и говорит: «То, что она с вами с ума не сошла — это и правда чудо Божие». (Смеется.)
— Мечтать — совсем не монашеское дело, но все-таки: о чем Вы мечтаете?
— Хочется, чтобы подворье не потеряло то, что приобрело. Мы пытаемся строить теплые семейные отношения. Они, конечно, не идеальные, но здесь есть сестры, для которых подворье стало домом. Очень хочется это сохранить. И чтобы уже окрепшие сестры помогали другим, вновь приходящим за помощью.
Ведь не все приходящие должны оставаться насовсем. Молодым, например, нужно восстановиться, окрепнуть и двигаться дальше. Наша мечта — построить жилой дом рядом с подворьем. Чтобы люди могли создавать семьи и при этом не удаляться от подворья, укрепиться на новом пути. А для этого самое главное, чтобы между нами была любовь Божия.
Я смотрю через окно, как одна бабушка ведет другую за руку. Одна всё время отвлекается, пытается куда-то уйти, затем останавливается, замирает и что-то ищет на дороге… Вторая осторожно берет ее за руку и ведет дальше. Обе бабушки живут в одной келье: более крепкая заботится о совсем слабой. Они идут в домовой храм, где вот-вот будут читать акафист преподобному Сергию Радонежскому. Его сестры читают каждый день.
Кто-то из собравшихся замечает бабочку: «Нужно ее выпустить. Она же умрет! У нее вон как крылышки потрепаны». Одна из сестер бережно берет бабочку в ладони и выпускает ее на улицу. Я наблюдаю, как бабочка набирает высоту.
«Радуйся, Сергие, скорый помощниче и преславный чудотворче» — прерывает мои размышления доносящийся из храма женский голос…
28.11.2018
