Военное духовенство (часть первая)

Нет на свете людей более мирных, чем священнослужители. Они призывают к миру людей, просят Бога даровать мир, проповедуют о любви к ближнему и даже ко врагу. Но всё же мне выпала честь служить в соборе Святой Живоначальной Троицы лейб-гвардии Измайловского полка. Соборе, священники которого на протяжении почти двух столетий окормляли русское воинство в мирной жизни и в годы военные.

С древних времен русская земля притягивала взгляды алчных соседей. Кого-то интересовали ее просторы, кого-то — ресурсы. Сложно найти в мире народ, не пытавшийся штыком и мечом получить от России желаемое. Немцы и поляки, англичане и французы, татары и турки, японцы и шведы, итальянцы и персы...

Практически всегда шли вместе с солдатами на защиту Отечества священнослужители. Примитивно было бы думать, что полковой священник — это нечто вроде комиссара, вдохновляющего и напутствующего на бой. Всё куда сложнее. Человек на войне, окруженный опасностью и смертью, куда больше нуждается в тех таинствах, о которых в мирной жизни — увы! — помнит не всегда. Со времен Ветхого Завета священники укрепляли народ, говоря: Господь Бог ваш идет с вами, чтобы сразиться за вас с врагами вашими и спасти вас (Втор. 20: 4).

Священнику запрещено брать в руки оружие, но его молитвенную помощь переоценить сложно. Когда сошлись в судьбоносной битве войска Амалика и Иисуса Навина, Моисей не участвовал в сражении, хотя сила его была способна раздвигать воды морей. Поднявшись со священниками на гору, он молился о даровании победы. Результат его служения можно было увидеть воочию: когда поднимал он руки в молитве — Израиль побеждал, когда опускал — побеждал Амалик. Напряжение его молитвы было таково, что он изнемогал, и тогда Аарон с Ором поддерживали руки его — молитва Моисея была необходима не меньше меча Навина. Да что там люди? Даже ангелам приходилось сражаться. Увы, но войны будут до тех пор, пока ecть бесы, мечтающие о всевластии...

История русских священников, окормлявших и молившихся за воинов в походах и битвах, уходит корнями в далекие века. Многое мы помним уже лишь по преданиям и былинам. Еще древнерусские князья брали с собой в походы священников. Известен приказ Владимира Мономаха: «Приставити попы своя едучи перед полками петь тропари и кондаки». В 1193 году при военном походе в числе убитых значится поп Иванко, а поп Петрило именуется в числе четырех, убитых в битве с литовцами. Всем известен подвиг схимников Александра Пересвета и Андрея Осляби. Именно священники призывали к освобождению Руси в Смутное время, за что многие были убиты беспощадно и мучительно.

Легендарен подвиг Троице-Сергиевой лавры, выдержавшей шестнадцатимесячную осаду и показавшей всей Руси пример героизма и веры. Лучшее войско Европы численностью свыше 30 тысяч человек не смогло одолеть три тысячи вставших насмерть за веру и Отечество солдат и священников. А старцы этой последней, не сдавшейся твердыни, Ферапонт и Макарий, даже лично возглавили одну из самых ожесточенных конных контратак. Ушедшие от мира в монастырь, они же и оказались последней надеждой мира.

В то же Смутное время при осаде Новгорода митрополит новгородский Исидор служил на стенах молебен и, видя, как протопоп Софийского собора Амос с горсткой прихожан героически защищает дом, стоящий на стратегически важном перекрестке, не только не осудил священника, но даже снял с него какую-то ранее наложенную епитимью...

Согласно 83 апостольскому правилу и седьмому определению четвертого Вселенского Собора, священникам и монахам запрещено принимать участие в боевых действиях с оружием в руках. Так что в этих случаях как нельзя более ярко понимаются слова: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя (Ср.: Ин. 15: 13). Спасая паству, они жертвовали всем без остатка... Но всё же это были исключения из правил. А повседневная жизнь полкового священника была так же тягостна и тяжела, как жизнь простого солдата: преодолевали огромные расстояния в зной и холод, тряслись в обозах, месили сапогами грязь дорог и песок пустынь, питались из общего котла, спали, где застанет ночлег, тосковали по семьям... А во многом им приходилось тяжелей. Вы задумывались когда-нибудь, как неудобна ряса в дальних странствиях? Грязь окопов, жара пустынь, езда на лошади — единственном средстве передвижения на протяжении многих веков... А походная церковь? Мало того, что ее приходилось покупать или изготавливать самому (в Первую мировую войну походная церковь стоила около 425 рублей — не каждому священнику доступные деньги по тем временам), так ведь ее надо было перевозить, оберегать, разбирать и собирать. А в основные обязанности входили: богослужения, совершение таинств, проповеди, погребение убитых, помощь врачам в полевых госпиталях, извещение родственников о смерти воинов, заведование полковыми библиотеками и так далее, и так далее...

Институт военных священников складывался не сразу и не легко. В казанском походе Ивана Грозного значится участие протоиерея Андрея с клиром. В царствие Алексея Романова в уставе «Умение и хитрость ратного строения пехотных людей» упоминаются полковые священники. И только Петр I, строивший армию по западному образцу, законодательно утвердил быть священнику при каждом полку и на каждом корабле. Но, как традиционно водится в России, хорошая идея была загублена крайне плохой организацией. Денег в казне не было, а те, что выдавались, выплачивались нерегулярно и не в полном объеме. Возникал вопрос: как быть с семьей священника (подчас весьма многочисленной), оставляемой на долгие месяцы без средств к существованию? Повысить жалованье? Вот уж нет. Государство всегда находило способ решать денежные вопросы, не затрагивая денежных вопросов. Менялся не оклад, а... священники. Сначала было принято решение набирать на корабли вдовцов, но где взять столько вдовцов? Тогда решили назначать на корабли иеромонахов. Во времена Екатерины Великой корабельный иеромонах получал около 24 рублей в год (к примеру: сельский батюшка получал в среднем 30–35 рублей, городской — от 50 до 70, а младший морской офицер имел около 200 рублей годового жалованья). Положение несколько наладилось, лишь когда несущих службу священников приравняли в правах к армейским чинам. Главный священник армии и флота (вначале он назывался «обер-священник», а перед падением империи — «протопресвитер») приравнивался к чину генерал-лейтенанта, настоятель собора — к полковнику, полевые и корабельные священники — к чину капитана (ротному командиру), диакон — к прапорщику, а псаломщик — к подпоручику.

Теперь, когда сердце за семью было спокойно, батюшки, натянув под рясы тельняшки, бороздили соленые моря, участвуя во всех экспедициях и сражениях флота Российской империи. Иеромонах Александро-Невской лавры отец Гедеон (Гавриил Федотов) принял участие в первой русской кругосветной экспедиции И. Ф. Крузенштерна (кстати, организовывал экспедицию бывший офицер лейб-гвардии Измайловского полка Николай Рязанов, позже воспетый в опере «Юнона и Авось»).

Продолжение следует…

08.08.2018