«В существовании Бога я никогда не сомневалась»
Часть 1. Начало
Бог всегда был в моей жизни.
У меня родители верующие. Можно сказать, что я родилась в христианской семье. Папа у меня был бандитом, но верующим бандитом, Рубин Гудом. Мама и бабушка были верующими. Меня с детства причащали. Когда мне было 10 лет, мой папа умер. И у меня произошел очень большой протест — против Бога, против Церкви, против всего.
На самом деле всё это попало на переходный подростковый возраст, и это было самое сложное, конечно. Хотя по-человечески было хорошо без Бога жить. Он же мешает, жизнь не облегчает, на совесть давит. После смерти отца я очень долго не ходила в храм. Я была противником всего церковного вообще. Отворачивалась от икон, принципиально не крестилась, глядя на иконы, хотя внутри что-то всё время ёкало, когда я их видела. Но я всё равно затыкала в себе это и говорила Богу: «Подожди. Вот я поживу, потом состарюсь и уже потом к Тебе приду». Хотя в детстве я ходила в Петропавловский собор, в воскресную школу. У меня была одна из первых групп в воскресной школе. Всё было хорошо. Мне про Бога рассказывали, что Он любит, прощает и так далее. Но это же всё теория. А практика совсем другая.
Отца Андрея я знала еще с Петропавловского собора. Я помню его еще дьяконом, а потом священником. И на самом деле у меня к нему было не очень хорошее отношение, потому что там был еще один батюшка, который любил детей, любил всех. Для нас, детей, он был ассоциацией с Христом. А наш батюшка был мне абсолютно неинтересен. Он занимался подростками. А мне хоть уже и было 11 лет, но я была далека от этого.
И был такой интересный случай. Когда я занималась в воскресной школе, у нас урок такой был — клиросное пение. Я пела в детском церковном хоре, уже солировала. У меня было соло в Херувимской. Наш хор должен был ехать в Гайновку (Польша) на фестиваль детского хорового пения. Я стояла в основном составе со своим соло и тоже должна была туда ехать. Ну, конечно, я возгордилась так, что дальше некуда. Как сейчас помню, была Пасха, и наш батюшка освящал куличи. А у батюшки есть такая специфическая манера пения: подвывание, и серьезные он такие физиономии делает — брови сводит, губы так серьезно напрягает. А мне это было так смешно! Дурость детская такая. Я собирала целую банду из воскресной школы, чтобы посмеяться над этим странным батюшкой. Да. Мы хохотали. Я была предводителем этой банды. И тут одна женщина, проходя мимо, увидела наше детское безобразие и сказала: «Будете смеяться над батюшкой — вообще никогда петь не сможете». Ну откуда же она знала, что мы поем? Она не знала, просто так сказала. А я ей ответила: «Вообще-то, Вы не знаете, с кем говорите. У меня, между прочим, соло в Херувимской». Прихожу домой вечером, а у меня фолликулярная ангина — на две недели. А у нас через три или четыре недели поездка. Я две недели валяюсь с фолликулярной ангиной, пытаюсь вылечиться. Вылечилась. Прихожу, а мне говорят, что основной состав уже другой. И «даже в запасной состав ты уже не подходишь, потому что не пела долго, не спелась, а надо, чтобы все были как одно целое» и так далее. В общем, меня не взяли тогда в Гайновку на фестиваль. И всё. Это стало моей последней каплей.
Я уже, в принципе, с Богом ругалась, и очень серьезно. И всем своим поведением выражала протест. А потом вдруг потихонечку, постепенно перестала ходить в храм. Деньги, которые мама давала на записки, на просфорочки и на свечечки, я экономила. Покупала то, что мне было интересно. Если взять по-хорошему, это же грех? Мама дала деньги на просфорки, на записки и на свечи, а я вместо трех записок подаю две записки, вместо четырех просфорок покупаю одну. Остальные деньги кладу себе в карман и трачу туда, куда я считаю нужным. Мама этого не знала, она, наверное, и ушла, не зная этого. А может, и знала. Я не помню, говорила я ей об этом или нет. Когда ты совершаешь какой-то такой поступок, это же не только по отношению к своим близким, но это и твое отношение к Богу, это твоя честность перед Богом, насколько ты можешь быть искренним. И ты встаешь перед вопросом: раз Бог меня сейчас не наказал, так, может, нормально всё? Хотя в существовании Бога я никогда не сомневалась. Ни одной минуты в своей жизни у меня не было сомнения.
И этому было очень много доказательств и свидетельств в моей жизни. Но на тот момент я считала так, что Бог принимает мой уговор, я с ним договорилась, что состарюсь и потом к Нему приду, и могу делать всё, что хочу. Такой у меня был период.
А потом я приехала в монастырь именно к этому батюшке, которого терпеть не могла…
Записала Наталья Бунде
Продолжение следует…
2.10.2018
