Родная душа: сестра милосердия Валентина Якимова

В Свято-Елисаветинском монастыре живут, служат, трудятся многие удивительные люди. В рубрике «Родная душа» мы стараемся познакомить наших читателей с судьбами тех, для кого монастырь уже давно стал родным домом, семьей. Каждый человек — безграничная Вселенная, и как же увлекательно и поучительно бывает приоткрывать ее тайны!

Валентина Якимова, однажды придя к отцу Андрею Лемешонку в собор Петра и Павла, стала сестрой милосердия, и вот уже без малого 20 лет несет послушание в Сестричестве в честь преподобномученицы Великой княгини Елисаветы. Практически столько же она трудится в швейной мастерской монастыря. За 20 лет, конечно, случалось разное. И в каждой, казалось бы, самой простой житейской ситуации сестра Валентина старается разглядеть духовный смысл. После нашего разговора я четко поняла: Бог становится ближе, если слушать Его внимательно.

Ее путь к Богу был последовательным и органичным. Сестра Валентина воспитывалась в церковной семье, поэтому с ранних лет юная душа стремилась в храм.

— Я достаточно тихий, спокойный человек, и мир не очень завлекал: дискотеки, компании — это не про меня, — вспоминает сестра Валентина. — В семье из троих детей я самая младшая. Какое-то понимание, что кроме Бога ты никому не нужен, у меня было всегда. Крестили нас в детстве в кафедральном соборе. С ранних лет ходили в этот храм, причащались каждое воскресенье. Поэтому запрета 80-х, о котором многие говорят, как такового я не чувствовала. Картина, запечатленная в памяти с детства, — как мама молится, стоя на коленях.

Сестра Валентина окончила технический колледж по специальности «модельер-конструктор». Для дипломной работы шила священническое облачение. В сестричество пришла вслед за старшей сестрой Ксенией.

— Сначала просто приходила на беседы в собор Петра и Павла на Немиге.

А когда брала благословение у отца Андрея Лемешонка на послушание, он направил в швейную мастерскую, которая раньше размещалась на территории психоневрологического дома-интерната для престарелых и инвалидов в Новинках. Затем стала ходить на службы в домовую церковь во имя святой Ксении Петербургской на территории интерната, начала посещать подопечных.

Я просто приходила помогать: подавать святую воду, например. Сильного стремления получить облачение не было. Воспринимала послушание как служение людям, Богу. Однажды, когда мы подошли помазывать проживающих, они внезапно запротестовали: мол, ты без облачения, нас не помазывай, пускай другая сестра, которая в облачении. После этого случая мне выдали облачение.

С сестрой Валентиной мы долго говорили про суть послушания. И про то, как важно не отступать, хотя порой всякое желание идти и служить людям пропадает. Но именно в такие минуты нужно преодолеть себя и последовательно, настойчиво продолжать выполнять послушание. Отступить — значит проиграть.

— На самом деле послушание — это большая тайна и большое чудо. Порой тебе действительно не хочется, но ты идешь, заставляешь себя. А домой уже летишь: кто-то обнял, кто-то конфету дал, слово сказал, и сразу же все твои сомнения, нежелание прошли... Всё очень быстро лечится вниманием. Самое главное дойти, а там уже Бог действует.

На людей посмотришь — удивительно, сколько в них доброты. Надо любовь к людям иметь. А я столько лет хожу, и сердце никак не растает, какая-то черствость чувствуется. Бывают разные периоды. Но Господь всегда укрепляет, поддерживает.

Иногда хочется взять и всё бросить, уйти с послушания в швейной мастерской, в интернате. Происходит какое-то выгорание. Начинаешь оценивать происходящее мирскими мерками: всё неправильно, плохо, всё нужно менять. Помню, когда меня одолели такие гнетущие мысли, на исповеди отец Геннадий, которому я рассекретила свои нехорошие думы, посмотрел на меня с улыбкой и сказал: «Покаешься — вернешься». Меня как будто окатили холодной водой. И правда, что это было, зачем, куда я пойду?! В трудные минуты меня греют его слова о том, что покаяние — это возвращение. Когда такие мысли накатывают, только исповедь и Причастие могут вернуть здравый смысл.

Лично для меня стать сестрой милосердия — значит взять на себя подвиг. Потому что решиться посвятить себя другим людям, вопреки отсутствию времени и порой желания усердно служить ближним, крайне тяжело и ответственно. Интересуюсь, в чем в основном состоит послушание в интернате.

— Одна из главных задач — помочь подопечным интерната прийти в церковь, побыть на службе. В храме во имя святой блаженной Ксении Петербургской в четверг служат всенощное бдение, в пятницу — литургию. Последние лет десять я хожу с батюшкой по отделениям с запивкой. Кажется, ничего сложного, но и здесь есть свои нюансы. Например, проживающий по имени Василий просит три хлеба и полную чашку воды. И если ему нальешь меньше, то он протестует. Кто-то любит, чтобы ему чашечку поднесли определенным образом. То есть нужно знать человека, его характер и предпочтения.

Конечно, сестры помогают санитарам одеть подопечных, накормить, выводят их на прогулку, помогают организовать досуг. Каждый год мы с интернатом ездим в паломничество в Барань, в монастырь в честь святой блаженной Ксении Петербургской. Еще один ежегодный паломнический маршрут — к блаженной Валентине Минской. Сначала добираемся на электричке, а затем от станции до могилки идем крестным ходом.

Но самое главное для таких людей — это твое внимание. Когда я только-только пришла в интернат, меня удивило, что они называли меня «мама». Они всех называют «мама», «папа». Такое теплое отношение! Вообще, с ними нужно быть проще, смотреть в глаза и видеть, в каком они состоянии: к кому подойти, кого лучше не трогать, кому слово доброе сказать. Нужно видеть и чувствовать человека, прислушиваться к нему. Так же и с Причастием: смотришь на состояние человека. Если он слышит — можно поговорить, объяснить. Заставлять ни в коем случае нельзя. Помню, жила в интернате Люба. Позвали мы ее на Причастие. «Нет, не хочу», — отвечает. А батюшка говорит: «Любовь насильно не бывает». Люба сначала развернулась, ушла, а потом через какое-то время пришла причащаться. Вот уж действительно — любовь насильно не бывает.

Вообще, мне удивительно наблюдать, как Господь меняет людей. Люди даже в сознание приходят, когда исповедаются, причащаются. Одна проживающая, когда мы приходили, встречала нас плохими словами, прогоняла. Потом тяжело заболела и внезапно стала приходить в сознание. Крестилась. Просила у нас прощения: «Что я такое делала, чего вас гнала?» То есть перед смертью ее Господь призвал, дал возможность покаяться.

В первом отделении тоже была бабушка, которая относилась к нам настороженно: не помазывалась, не причащалась, даже конфеты не брала. Сколько мы ни приходили — она нас не принимала. И вдруг на Рождество, когда батюшка подошел к ней с Чашей, она приняла Дары. Стала причащаться, пособоровалась. Видно было, как человек меняется. Мы удивлялись, какое чудо.

Сестра Валентина трудилась в монастыре с самого его основания, видела, как силами прихожан, последовавших за духовником монастыря отцом Андреем Лемешонком, буквально из ничего, на пустыре, рождается необыкновенная красота. Интересуюсь у сестры Валентины, чему научил монастырь за 20 лет послушания.

— В первую очередь тому, что нужно слушаться духовника. Однажды я собралась менять послушание. Сказала об этом батюшке. Он тихо так: «А в швейную?» — «Нет, в швейную не хочу». Стою в храме, а мысли блуждают: «Интересно, почему он так сказал?..» В итоге на другом послушании меня так скрутило, что оттуда я прямиком попала в больницу. Вот. Бог тихо говорит, но всё равно нужно услышать.

Сейчас в самых простых житейских ситуациях всё больше и больше открываются духовные стороны. Здесь, в монастыре, действуют другие законы. И духовник видит одно, а человек из мира — другое. Нужно быть очень внимательным, потому что Бог через любого человека говорит. И мы друг от друга очень зависим. Я хорошо запомнила слова, которые батюшка говорил одной сестре, когда та заспорила с ним: «Вот ты Бога не слышишь, а хочешь, чтобы Он тебя слышал». Всё взаимосвязано. На всё надо брать благословение. Если духовник благословляет — не сомневайся, действуй. Ну а если ты сам принял решение, стоит ли в принципе спрашивать?..

Слово за слово, и я узнаю, что сестра Валентина еще и психолог! В прошлом году она окончила педагогический университет и сейчас активно развивается в направлении православной психологии. У нее появилась идея создать молодежную группу по психологии. Конечно, чтобы решиться на такой шаг, сперва нужно посоветоваться с духовным отцом.

— Когда приходишь на исповедь, то просто констатируешь факт: обиделась, осудила, разозлилась… А психология раскладывает, почему и откуда это всё идет. На все свои грехи начинаешь смотреть по-другому.

Как-то одна монахиня-психолог на собрании сказала, что все проблемы из детства. И это действительно так. Через анализ детских травм открываются другие стороны твоей жизни. По-другому смотришь на людей. Понимая, почему они так себя ведут, уже не станешь осуждать. Сам человек может не понимать, почему он так поступает, ведь работает его подсознание. И если внутренняя проблема не решена, она идет за тобой по жизни. Сейчас существует направление «православная психология». Я двигаюсь именно в эту сторону. Когда в основе подхода есть стержень Православия, то и всю психологию воспринимаешь иначе, по-другому слышишь, четко фильтруешь услышанное. Если мне неинтересен, например, гипноз, то я не буду этим заниматься.

Когда, казалось бы, наш разговор подходил к завершению, сестра Валентина стала вспоминать интересные случаи, в которых всегда старается рассмотреть, прежде всего, духовный смысл произошедшего. В ответ на мою реплику «Как здорово, что мы продолжили разговор, сколько всего интересного я услышала!» она пошутила: «Есть люди рассветы, а есть закаты. Я — закат».

— Про уныние. У меня был тяжелый период. Вроде исповедуюсь, причащаюсь, послушание несу, а внутри тоска не проходит. Подумала: Бог детей лучше слышит, попрошу у своей племянницы Маши молитв (ей тогда исполнилось три года). Я помолилась, чтобы Бог через нее мне что-то открыл, и с ней поделилась, что унываю и жить неинтересно, — помолись. Она мне говорит: «Когда у меня будет день рождения (у нее день рождения на Крещение), я тебе подарю большого ангела, и тебе будет весело». Я хорошо запомнила тот урок: Бог нас всегда слышит.

Вы спрашивали, есть ли у меня семья. Я много думала, рассуждала и поняла: для меня семья — очень святое. В Евангелии сказано, что мужу глава Христос. Так вот для меня муж — это человек, у которого хочется чему-то поучиться. И я наблюдала, что если у мужчины глава не Христос, он не слышит духовника, то и жена не будет его слушаться. Потом мужья удивляются: а почему она меня не слышит?.. А ты слышишь Христа, слышишь проповедь, слышишь духовника?

Мне давно запали в душу слова Христа: И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть (Мф. 19: 5, 6). Я всегда недоумевала: почему муж к жене, а не жена к мужу? И сколько я наблюдала пар, в основном женщина берет на себя ответственность. Но я жду, когда он прилепится и возьмет на себя ответственность за семью. Я готова помогать, смиряться, терпеть, нести немощи друг друга, но чтобы ты взял — мужчина. Поэтому я не замужем. Но не унываю. И благодарю. Благодарю за всё, произошедшее в моей жизни.