«Приключения семейного кота Гусарика»

В издательстве Свято-Елисаветинского монастыря вышла новая книга для детей, родителей, бабушек и дедушек — «Приключения семейного кота Гусарика». Это повесть о семейных ценностях, дружбе, преданности и любви. Предлагаем вашему вниманию интервью с автором книги Татьяной Дашкевич.

— Татьяна, расскажите немного о себе. Где Вы учились и кем работали, кроме как по призванию?

— Мне очень повезло, ближе к 19 годам я поступила в Литературный институт имени А. М. Горького, пройдя творческий конкурс. Вот там я и училась и у педагогов, и у друзей-литераторов, и у приехавших из разных уголков СССР пишущих людей, и у москвичей, и у московских улиц и квартир. Некоторое время жила в коммуналке на Таганке, которую сейчас бы назвали салоном. Одну из комнат занимала поэтесса Валентина Невинная, которую обожали все московские барды, и моя жизнь там сопровождалась почти нескончаемым квартирником. Там бывала вся бардовская элита Москвы.

Горжусь: я принимала у себя в комнате Наума Коржавина, который приехал в Литинститут для встреч со студентами, и его проникновение в студенческую среду случилось как раз в моей комнатушке. Я готовила для него еду, и мы все по кругу читали для него стихи и пели. Ему было трудно подняться на мою верхотуру — а жила я на четвертом этаже старого доходного дома, с потолками почти в четыре метра. Но он мужественно проделал этот путь со своей тросточкой.

В Москве 1990-х я видела первых «крутых», выступала перед ними в первых бизнес-клубах с концертами, хорошо помню это ощущение полууголовного мира вокруг себя. Мои друзья-поэты, однокурсники, познавали жизнь и одновременно зарабатывали на нее, подметая Сретенку и улицу Каляевскую… Эта улица названа в честь террориста — убийцы великого князя Сергея Романова. Моими однокурсниками были чудесные поэты, настоящие, четверо из них стали священниками. Это при том, что курс был не больше 20 человек. Отец Константин Кравцов, протоиерей Андрей Спиридонов, московский татарский юноша-поэт Булат Сагидуллин — теперь отец Серафим… Всё это действующие литераторы, очень интересные и своеобразные. Историю религий вел Владимир Махнач — его лекции были просто космическими. Он нас водил по старинной Москве, совершенно бесплатно, по любви, и рассказывал, рассказывал... Вот так я и училась. Ведь писатель — это не только дар, это — знание жизни, глубинное изучение ее историй, закономерностей и неожиданностей.

  Писатель — это не только дар, это — знание жизни, глубинное изучение ее историй, закономерностей и неожиданностей.  

Попав в вуз, где возрастная планка студентов и слушателей ВЛК — высших литературных курсов — совершенно не имела значения, мы все проникались средой и судьбами разных поколений. А ХХ век был разнообразен событиями, которые наполняли люди. Поступила я в СССР в 1987-м, закончила Литинститут в России в 1992-м… Все эти годы, критические для страны, я прожила в Москве — в эпицентре событий. Да еще и ездила по российским глубинкам, много выступала с мужем, Николаем Шипиловым. Он тоже был моим педагогом, образно говоря. Прожил непростую жизнь, был окружен интересными друзьями, нередко просто легендарными.

А еще я училась в школе, как и все, в простой чижовской школе, у удивительного педагога Виталия Павловича Христорождественского, классического творческого учителя русской литературы. После школы работала в совхозе «Лошица» для того, чтобы получить трудовой стаж — необходимые для поступления в Литинститут два года. Очень благодарна Богу, что эти два года были в моей жизни. Мой зимний «кабинет» располагался в усадьбе прямо в бальном зале, где сегодня стоит белый рояль и проходят музыкальные вечера. А в своей юности я там чистила и сушила семена астры. Отдел, в котором я работала, занимался наукой. Ну какая наука без трудовых рабочих рук? Вот я и была этими руками. Через тернии прорывалась к звездам — ведь «астра» по-латински — это звезда.

Не по профессии еще я работала няней у трех мальчиков-погодков. Их родители занимались каким-то сомнительным бизнесом 1990-х и часто отсутствовали по ночам. Никто не выдерживал больше недели, а некоторые няни уходили на следующий день. Это были три «вождя краснокожих», которые устраивали сюрприз за сюрпризом. Например, однажды они на стройке нашли гору сухого цемента и прыгали в нее со второго этажа. Потом пошел дождь, и все три мальчика превратились в памятники. Шли, гремя каменными сапогами, по подъезду! Таких три каменных гостя… В общем, у них я работала полгода, до победного конца, пока их семья не эмигрировала в Германию. Я даже рассказ написала об этих мальчиках под названием «Русские не сдаются!». К сожалению, он не опубликован.

Взрослую литературу издатели публикуют редко: боятся не продать книги. Поэтому у меня более 30 детских книг, а вот взрослых, кажется, только шесть. Да и те — почти все биографические, хоть написано немало художественной прозы.

Еще я работала в редакциях, преподавала в вузе в Москве — вела в университете культуры курс «Искусство спичмейкера». Наверно, тогда — единственная в Москве. Курс пришлось разрабатывать самой, его не было. А еще я училась на курсах вождения.

— Как Вы начали писать? Расскажите о своей первой публикации.

— Как только я научилась держать в руках «стило» — тут же и начала сочинять. Хорошо помню время, когда чувствовала в себе неисчерпаемый источник творческой мысли! У меня было столько идей и образов, они просто душили меня и просились наружу! Но сейчас всё совсем не так. Стихотворение — это милость Божия, проза же требует времени и усидчивости.

Творчество — это свобода. В юности есть хотя бы ее иллюзия. А в зрелом возрасте, когда от тебя зависят дети, родители, иногда друзья, а еще ты обязан заказчикам, работодателям, читателям и поклонникам, творческое время становится всё короче. Может быть, более выверенным становится слово, более отчетливой — ответственность, более осмысленным понимание предназначения. Но от этого само творчество не становится лучше, увы! У всех гениев именно ранние стихи исполнены того естественного огня, которого не выкуешь никаким мастерством.

А первая публикация моя случилась в 16-летнем возрасте в газете «Трактор», многотиражке МТЗ. Я ходила в литобъединение при этой газете, которое вел Анатоль Вертинский. Эта заводская многотиражка стала для меня самой любимой и желанной, я с трепетом открывала почтовый ящик и семимильными шагами неслась через ступеньку с каждой новой публикацией. Первой читательницей всегда была бабушка — родители ведь работали. И поэтому они были уже вторыми. Все радовались за меня, хвалили, это грело и вдохновляло. И кто бы мог подумать тогда, что это — навсегда? Первые опубликованные стихи были об асфальте, который я сравнила с мокрым тюленем. Такое городское поэтическое видение.

— Татьяна, откуда Вы берете идеи и где черпаете вдохновение?

— Мне непросто даются идеи. Я не могу ничего придумать, все мои сюжеты — из жизни. И я первый свидетель того чуда, как из ничего, «из сора», возникает нечто. Трудись — и воздастся. Бывает, берешься сочинять, продумав заранее сюжет. Но в процессе написания он сам уводит тебя совсем в другую сторону. И ты понимаешь, что так лучше. Вот это и называется вдохновением, наверное. Но, как вы понимаете, «само» ничего не идет. Есть мистический момент. Не просто так герои получаются живые, зло волнует, добро радует, сердце читателя бьется чаще, иногда невозможно сдержать смех, а иногда на книжную страницу падает слеза. И я не могу сказать точно, что придумала некоторые свои рассказы, а тем более — стихи. Это — сотворчество, как награда. Но без труда оно невозможно.

— Как появилась идея описать приключения семейного кота Гусарика? Есть ли у героев книги реальные прототипы?

— Мне захотелось написать веселую книгу для детей о большой семье. Было несколько идей, но они рассыпались, как прах. Тогда я стала искать ключевой момент, объединяющий всю семью. Взгляд упал на кота — моего кота Гусара. «Вот! — подумала я в рифму. — Кот!» Да, животные в семье объединяют всех. И тех, кто друг друга недолюбливает, и тех, кто редко встречается, и тех, кто уезжает и приезжает, и тех, кто только родился, и тех, кто к ним равнодушен… Понаблюдайте за своими питомцами: с каждым из членов семьи у них свои отношения. А еще — они самоотверженно нас любят! Через животное можно рассказать обо всех членах семьи, показать отношения в ней, характеры героев. И я припомнила несколько историй про Гусара и тут же пошла их записала. А потом записала еще и еще… Так что книга о Гусарике — почти документальная! Выдуманы только три главы. А какие — я не скажу!

И Гусарик, и собака Мелли проживают у меня, а живу я в частном доме. Они полноценные члены семьи, имеют право на миску еды и медицинское обслуживание, отпуск и почетную пенсию, а также на поощрения! Я люблю с ними поговорить, посоветоваться или им что-то посоветовать, особенно если они нашкодят. Зимой мы пускаем их погреться домой. А еще — во время грозы и салютов, потому что мои питомцы их боятся. По секрету скажу, что я на этом же жизненном материале написала еще одну книгу — о собаке, и там тоже присутствует Гусарик. И там как раз есть про салюты.

— Какими Вы себе представляете читателей Вашей новой книги — кто они?

— Мои читатели самые прекрасные, самые умные, самые милые, самые веселые и самые любимые! Они любят животных, шутки и смех, и светлая грусть им также не чужда. Я знаю несколько трогательных историй о моих читателях, связанных с моими книгами. Они меня греют и вдохновляют.

Уверена, что новую книгу тоже кто-то впустит в свою душу, потому что она добрая, теплая и веселая, а ее главный персонаж такой заботливый супергерой! Мне очень хотелось бы, чтобы мои читатели, в чем-то подражая этой книге, в кругу семьи тоже записали истории о своих любимцах. У меня на эту книгу большие человеческие планы: она должна объединять!

  У меня на эту книгу большие человеческие планы: она должна объединять!  

— А какие книги Вы сами любили в детстве?

— С книгами, как и с людьми, складываются своеобразные отношения. Самуила Маршака я читала чуть ли не до пятого класса. Сначала мне было интересно просто по-детски, а потом я невольно изучала, «как это сделано». Уже включался профессиональный интерес. «Маленький принц» мне в детстве казался скучным, но — вот интересно: я его запомнила на всю жизнь чуть ли не наизусть. Очень увлекалась я сказками разных народов мира. Очень любила Ганса Христиана Андерсена. С интересом читала зарубежную классику. Особенно потрясали древнерусские былины. Уже тогда меня привлекал их поэтичный язык. В общем, чтение у меня было серьезное.

— С какими авторами и книгами посоветуете познакомиться нашим маленьким читателям?

— О, этот список так велик! Нет скучных детских писателей. Виктор Драгунский, Астрид Линдгрен, Александр Раскин, Владимир Сутеев, Андрей Усачев, Эдуард Успенский, Николай Носов… Да вы сами всё знаете! Сейчас очень популярны книги Джоан Робинсон, Кейт де Камиллы. Особенно последнюю фамилию прошу запомнить, очень рекомендую и люблю. По-настоящему могут увлечь ребенка глубокие книги Александра Волкова. Сейчас появилось много детских авторов. Но для всего нужна родительская цензура! Даже для сказок, среди которых немало жестоких и даже шокирующих.

— «Приключения семейного кота Гусарика» — очень радостная, светлая повесть. Поделитесь своим фирменным рецептом радости?

— Чувство юмора — признак душевного здоровья и смирения. На любой предмет и момент можно смотреть по-разному. А давайте будем на него смотреть с уважением и благодарностью! В книге все герои друг друга уважают, стараются друг другу услужить, помочь, и всё это — с радостью! И это забавно и мило. И это — процитирую сама себя — «право, славно»! Я убеждена, что творчество должно быть позитивным. Это его предназначение. И если соблюдать это правило, и в книге будет гармония, и в душе, и голове читателя, и у вас с окружающим миром. Будь благодарен этому миру, этим людям, Богу, без которого не творим ничесоже, красоте и жизни, которая нас окружает, чудесным моментам и открытиям — и радость станет естественным состоянием души.

  Будь благодарен этому миру, этим людям, Богу, без которого не творим ничесоже, красоте и жизни, которая нас окружает, чудесным моментам и открытиям — и радость станет естественным состоянием души.  

Подготовила Виктория Зварич

13.09.2018