Почитание икон и поклонение идолам: в чем разница?

Критики христианства начиная с самых первых веков видели в нем внешние проявления иных, языческих, культов и из этого делали ошибочный вывод, что христианство заимствовало тот или иной элемент учения или ритуала из более древних языческих культов. Говорили, что якобы мотив воскресения Бога основан на древнеегипетском мифе об Осирисе, почитание Богородицы имеет истоком языческие культы Матери-Земли, а Евхаристию позаимствовали у митраизма. Не стало исключением и иконопочитание, ошибочно рассматриваемое как частный случай идолослужения. Что можно возразить на это?

Во-первых, человечество имеет не так уж много повсеместно распространенных ритуальных практик: возжжение свечей, пение религиозных гимнов, особые трапезы, омовения, погребальные церемонии являются общечеловеческим культурным кодом. Естественно ожидать, что и в христианстве религиозное чувство будет выражать себя таким же образом. Но из этого отнюдь не следует тождественность смысла данных ритуалов в языческих религиях и в христианстве. Более того, сам факт того, что в языческих религиях данные ритуалы встречались раньше, чем возникло христианство, вовсе не означает вторичность христианского культа по отношению к данным религиям. Христианство как бы возвращает этим исконным, общим для всего человечества, ритуалам их забытое многобожниками значение. Соответственно, считать акт лобызания икон, возжигания свечей перед ними тождественным идолослужению нельзя, несмотря на их внешнюю схожесть.

Во-вторых, следует отличать почитание («дулиа») от поклонения («латриа»). Поклоняемся мы только Богу, а почтение не только по отношению к Самому Христу, но и к Божией Матери и святым — дело, безусловно, полезное и не подлежащее никакому осуждению, о чем свидетельствуют, к примеру, найденные в Палестине бронзовые изображения Христа, датируемые I веком. Заметим, что «святыми» называются все члены Церкви, Тела Христова, о чем свидетельствует возглас «Святая (Дары) святым (людям)», а также тот факт, что диакон, обходя храм, кадит не только перед образами, но и перед каждым из присутствующих. И православные христиане, даже самые простые и неискушенные в тонкостях богословия, не думают, что предметом их поклонения служат доски и краски или что вещество тела Христова в воплощении было идентичным материалу, из которого изготовлены иконы. Святой Иоанн Дамаскин писал: «Я не поклоняюсь веществу, но Творцу вещества, соделавшемуся веществом ради меня, соблаговолившему вселиться в вещество и через посредство вещества соделавшемуся моим спасением». Святой Феодор Студит прибавляет к этому следующее: «Оно (Божество) присутствует также в изображении Креста и других божественных предметов не по единству природы, так как эти предметы не плоть Божественная, но по относительному их Божественному причастию, так как они участвуют в благодати и чести». Другие богословы отмечали, что как мы чтим Библию, не поклоняясь «естеству кож и чернил», но Слову Божиему, заключенному в ней, так мы почитаем в иконе не краски и доски, а Того, Чей образ написан этими красками на этой доске. Честь, воздаваемая иконе, относится к Первообразу.

В-третьих, цитирующие ветхозаветную заповедь «Не сотвори себе кумира» забывают, что сам Моисей получил от Бога повеление сделать золотых херувимов у ковчега Завета (См.: Исх. 25: 18–22) и вышить изображениями херувимов завесу, отделявшую Святую Святых от святилища в скинии (См.: Исх. 26: 31). Можно также упомянуть о медном змее, которого Господь повелел сделать Моисею, чтобы ужаленные змеями, взглянув на него, получали исцеление (См.: Чис. 21: 8, 9; Ин. 3: 14), где медный змей выступает как прообраз Христа. Значит, запрет на изображения касался только изображений ложных богов, а на изображения истинной религии он не распространялся, чему доказательством могут служить археологические раскопки в синагогах I века до Р. Х. — III века по Р. Х., а также найденная в Палестине бронзовая икона Христа, датируемая I веком, веком апостолов.

Наконец, если мы веруем, что Христос — Слово, ставшее плотью, что Его воплощение было реальным, а не призрачным, то тем самым допускаем изображение Его по человечеству. Иконопочитание, следовательно, является логическим следствием и зримым выражением православной христологии. Противники иконопочитания могут возразить, что таким образом мы разделяем Божество и человечество, подобно несторианам, или смешиваем, подобно монофизитам. Оправдано ли это возражение? Нет. Мы прекрасно понимаем, что изображение на иконе не есть Сам Христос и даже необязательно похоже на Него. Икона есть символ, знак, напоминание, служащее для возгревания нашей веры и умножения нашей любви к Богу и Его святым угодникам. Запрет на написание и почитание икон проистекает из античной философии, один из ярчайших представителей которой Платон утверждал, что «тело есть темница души», что косная материя оскверняет дух, и только очистившись, избавившись от всякой примеси материального дух может избежать череды перевоплощений. Христианство, напротив, говорит о святости материи — тела, которое Христос в Своем Вознесении почтил, воссев одесную Отца; вод, в которые Он вошел при Крещении; даже одежды Господа, коснувшись края которой кровоточивая женщина получила исцеление. Оговоримся, что материя свята не сама по себе, не изначально, но лишь вследствие ее преображения Животворящим Духом.

Таким образом, иконопочитание, утвержденное в качестве догмата православной веры на Седьмом Вселенском Соборе, является выражением нашей веры в Боговоплощение и опорой нашей веры в святость и спасение; оно основано на Священном Писании и Священном Предании, поэтому достойно всякого принятия и похвалы. Богу нашему слава всегда, ныне и присно и во веки веков! Аминь.

02.08.2018