«Открытое сердце» — цикл публикаций о сестрах милосердия и подопечных Патронажной службы Свято-Елисаветинского монастыря. Ежедневно сестры и волонтеры патронажной службы выполняют трудную и для многих не видимую работу — ухаживают за тяжелобольными людьми, рядом с которыми по тем или иным причинам не оказалось близких.
Каждый год ветеранов Великой Отечественной войны становится всё меньше. В силу понятных причин далеко не многие могут присутствовать на параде. Клавдии Никандровне Боровковой — 95. Уже не первый год праздник Победы она встречает с цветами, которые дарит ей программист Алексей. Они познакомились 5 лет назад, когда после больницы одинокая бабушка не смогла дойти до магазина, расплакалась и попросила о помощи молодого человека, ремонтировавшего возле подъезда свой велосипед. Все эти годы Леша как волонтер помогает одинокому ветерану пройти один из самых сложных жизненных экзаменов — старость. Именно Леша по просьбе Клавдии Никандровны обратился в Патронажную службу Свято-Елисаветинского монастыря — «святого дома», как называет обитель сама бабушка.
Клавдия Никандровна признается, что она — «с характером». Но встречает нас радушно. Слушая ее истории о довоенном детстве, военной юности и послевоенной жизни, я будто вижу кадры из кинохроники. Православный богослов Сергей Иосифович Фудель писал: «Церковь — это прекращение одиночества». Если посмотреть на Клавдию Никандровну в окружении патронажных сестер, эти слова становятся по-настоящему понятными и близкими. И во мне просыпается чувство благодарности за то, что ежедневный труд патронажной службы дает возможность прикоснуться к судьбам людей, нравственные понятия которых осознанно или бессознательно основываются на евангельских постулатах; сохранить их истории, услышать живое, искреннее и пронзительное слово. Безусловная честность, порядочность, бесхитростность и прямота Клавдии Никандровны — те качества, соприкоснувшись с которыми уже невозможно остаться равнодушным...
— Родилась я 28 мая 1923 года в Одоевском районе Тульской области, — вспоминает Клавдия Никандровна. — Родители — крестьяне. Отец Никандр Карпович и мама Марфа Ефимовна жили обычной трудовой жизнью. Растили и воспитывали пятерых детей. Мы рано познали труд, нянек никогда не было, всё сами…
Старший брат Григорий погиб во время гражданской войны. Это была безумная, братоубийственная война, когда действительно в одной семье мужчины воевали по разные стороны баррикад: кто в красной, кто в белой армии, а значит, брат мог убить родного брата, сын — отца...
Мама до смерти ждала своего сына: а вдруг объявится, родная кровинка, исчезнувшая в той страшной бездне…
Сестричка тоже умерла. Нас осталось трое. Меня мама родила в 45 лет. Плакала, боялась не выносить. Отец утешал: «Не плачь, радость будет...» Мама меня очень-очень любила... Говорят, в жизни так полагается, что родители в старости остаются с младшим ребенком. И я им дарила радость.
О войне и Победе Клавдия Никандровна говорит с гордостью, но дрожащим голосом, сдерживая подступающие слезы. Нам, отдаленным от той чудовищной войны семью десятками лет, уже сложно прочувствовать и понять, что прошли и пережили они.
— Война настигла неожиданно. Мобилизовали меня восемнадцатилетней девчонкой и отправили за 40 километров от Москвы — в батальон аэродромного обслуживания. Командир батальона, очень хороший, порядочный и душевный человек, увидел тоненькую, худенькую девочку среди огромных машин и, видимо, почувствовав это несоответствие, лично отвез меня в Москву, в главный штаб истребительной авиации. Вот куда малявка взлетела!..
Занималась я документацией, проще говоря, бумажным делом. Видела многих советских военачальников: маршала И. С. Конева, командующего истребительной авиацией ПВО А. С. Осипенко, мужа легендарной летчицы Полины Осипенко, генерал-лейтенанта авиации С. А. Пестова и многих других. Эти высокопоставленные дяди смотрели на меня, как отцы смотрят на детей…
Идет война, а я как будто прячусь в главном штабе. Мне надоела бумажная волокита, и я отправилась к начальнику с просьбой о получении военной специальности.
Так я попала в 320-ю авиационную дивизию, расположенную в 80 километрах от Москвы, в местечке Монино. Здесь получила специальность радиста. Тогда не было никаких хитрых, как сейчас, приборов, только «Морзянка». Я быстро ее освоила. В мои обязанности входило из нужных для авиации точек принимать закодированную погодную информацию. Код был цифровой, где каждая цифра означала букву. У меня был очень хороший слух, говорили, что мои сводки были лучшими. Так до конца войны я просидела в наушниках.
В июле 1944-го нас перевели в Беларусь, в Гомель. Как раз в то время, когда Рокоссовский, проведя очень сложную военную операцию под названием «Багратион», поставил точку в кровавой войне на территории Беларуси. Но здесь мы пробыли недолго: уже в конце зимы нас перебросили в польский город Познань. Там мы и услышали долгожданную весть о капитуляции Германии. Мы победили! Как и говорил товарищ Сталин: «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!»
А в Москве состоялся победный парад, которым командовал Георгий Константинович Жуков на белом коне. Принимал парад Рокоссовский. На площади лежала груда поверженных вражеских знамен. Впечатляет? Впечатляет! И внушает гордость!
Так со всеми трудностями для страны и для каждого ее жителя началась мирная жизнь.
В гражданской жизни Клавдия Никандровна получила образование инженера-химика в Московском химико-технологическом институте и проработала на заводе «Химволокно». Из-за вредности производства (трудиться приходилось в тяжелых условиях, так как в процессе производства выделялись сероводород и сероуглерод) на пенсию вышла рано, в 45 лет.
Мои вопросы о близких и переезде из Москвы в Беларусь в 1971 году остались без ответа. Клавдия Никандровна только тихо попросила: «Вы знаете, в Москве пять могил на одном кладбище, я не хочу об этом говорить, потому что душа болит. Это мои близкие…»
После небольшой паузы Клавдия Никандровна меняет тему, рассказывая о былых увлечениях — туризме и чтении.
— Я любила туризм. Побывала во всех союзных республиках: Азербайджане, Армении, Грузии, отдыхала на Рижском взморье, ездила в Крым, на Кавказ… Я настолько любила смотреть замечательные по содержанию места, что специально ездила в Феодосию — увидеть галерею Айвазовского. Этот художник — гений морского пейзажа. Он родился, жил и умер в Феодосии, завещав свои художественные сокровища родному городу.
Я очень любила читать. Книга — это духовная начинка, интеллект личности. Человек без начинки — пустой барабан. Чехов — мое лекарство для души. Достоевского не очень понимаю. Помимо русских классиков, также прочитала многих писателей Беларуси: Ивана Шамякина, Янку Брыля, Якуба Коласа, Василя Быкова. Василь Быков особенно близок. Он писал о войне только правду. По его повестям снято несколько очень хороших фильмов.
Клавдия Никандровна предпочитает говорить не о прошлом, а о настоящем.
— А сейчас, как неизбежно для каждого из нас, подкралась старость. Старость, вы знаете, очень сложный экзамен. Его не каждый выдерживает, многие ломаются. Я прошу Бога дать мне силы, чтобы только не лежать, быть на своих ногах. И Он дает мне такую возможность: вот я сама себя обслуживаю, готовлю несложную еду. У меня есть помощник, которого я называю управляющим делами, — Алексей Вячеславович.
Хотя я почти потеряла зрение, по-прежнему не оторвана от жизни: Алексей дает мне подробную информацию о положении в нашей стране, в мире. Я даже знаю, что в России проходил чемпионат мира по футболу. С помощью сестры патронажной службы, как я ее называю, «ангела», Натальи Александровны, меняли двое очков — не подходят. Нужен грамотный окулист.
На мой вопрос, что бы Клавдия Никандровна хотела сказать нашим современникам, она отвечает просто, без обиняков:
— Хочется сказать одно: люди, оставайтесь людьми! В этих словах кроется глубокий смысл, насущный призыв. Уважайте себя, поддерживайте порядок в своей стране! В целом я ценю в людях порядочность, честность, доброту. Ложь и глупость отвергаю. И еще раз подчеркну: в человеке важна духовная начинка. Чтобы внутри у него не был пустой барабанный звук…
Спрашиваю, как Клавдия Никандровна узнала о Свято-Елисаветинском монастыре и его патронажной службе.
— Я считаю, что наша встреча не случайна, а дана Богом, — с радостью делится Клавдия Никандровна. — В моих руках оказалась газета, где была размещена подробная статья о монастыре. Перечитав публикацию несколько раз, решила, что монастырь — мой последний причал. Попросила Лешу связаться с этим святым домом. Он сориентировался и нашел, к кому обратиться. И буквально через два дня отозвалась моя спасительница — патронажная сестра Марина Ивановна. Она сразу же обратилась ко мне с насущным вопросом: «Чем Вам помочь?» Так я пришла в стан святых людей.
Отец Андрей — талантливейший, многосторонний руководитель такого большого хозяйства. Если образно, монастырь — это маленькое государство с очень умным, необыкновенным управлением. Монастырь я считаю святым домом. А я — член этого дома, песчинка в духовном море. В этом мое спасение. У меня ведь есть и характер, понимаете? А перед сестрами патронажной службы я могу преклонить колени, не задумываясь.
Спасибо им за то, что меня не забыли. Милосердие существует столько, сколько существует планета Земля. А в Беларуси, повторюсь, слава Богу, существует такой святой дом, духовный оазис, как Свято-Елисаветинский монастырь с отличным, благородным, душевным коллективом сестер милосердия. И я неустанно благодарю Бога за то, что привел меня к ним!..
К сожалению, людей, нуждающихся в регулярном уходе, тяжелобольных, лежачих, инвалидов становится всё больше. Временных и человеческих ресурсов социальных служб становится недостаточно. Часто помощь требуется быстрая, буквально сиюминутная, например, после выписки тяжелобольного пациента из больницы.
Именно поэтому после многочисленных обращений в 2014 году в Свято-Елисаветинском монастыре была создана патронажная служба.
В своих отзывах обращавшиеся за помощью родственники подчеркивают высокий профессионализм и сердечное отношение к своим подопечным сестер патронажной службы. Кроме того, безусловное доверие к Церкви и сестрам милосердия, чьи жизненные позиции основаны на евангельских заповедях, позволяют оставить своего близкого, по сути, с посторонним человеком.
Служба существует только на пожертвования. Средства нужны для оказания бесплатных консультаций на дому, обучения родственников правильному уходу за тяжелобольными людьми, оплаты транспортных расходов и работы сестер.
И чтобы патронажная служба монастыря могла взять на себя уход за большим количеством нуждающихся в этом людей, ей самой сегодня нужна наша помощь.
26.07.2018
