«ДРУГОЕ» ПРАВОСЛАВИЕ КЕНИИ

Руслан Яроцкий — религиовед, православный миссионер из Гродно, руководитель фонда помощи православным христианам Африки. Два года назад он начал заниматься внешней миссией при Свято-Елисеевском монастыре в Лавришево.

При первом знакомстве с Православной Церковью на Африканском континенте многим может показаться, что она «другая» — не такая, какой воспринимаем ее мы, жители Беларуси, России, Украины. Нет в ней нашей степенной тишины и задумчивости, выверенной точности и размеренности богослужения... Нет и прекрасных архитектурных сооружений, многотысячных крестных ходов… Африканская Божественная литургия, где слышны бой барабанов и ритмичное африканское пение, а прихожане и священники в танце славят Бога, может показаться чем-то непонятным, даже немыслимым и неприемлемым. Наш православный человек постоянно имеет возможность вглядываться в прошлое и находить в нем поддержку и утешение. А что в прошлом христиан Африки? Где их преподобный Серафим Саровский, святитель Феофан Затворник? Где славная и не очень история борьбы с «миром сим»?

Церковь в Африке можно сравнить с молодым деревом. Оно растет, его листья зелены, но в нем нет еще той крепости корня, высоты ствола и ширины кроны, что отличает старые деревья от молодых. Так ли это? Может быть, подлинная сила Церкви на этом далеком континенте заключается в чем-то ином?

Знакомство братства с африканским Православием началось с Кении, где Свято-Елисеевский Лавришевский мужской монастырь при поддержке многих приходов из Беларуси и ближнего зарубежья ведет миссионерскую работу.

Так какова же цель этого повествования, которое, конечно, представляет лишь наше субъективное мнение? Возможно, после нашего рассказа Церковь в Африке станет вам ближе, вы почувствуете себя едиными с заокеанскими братьями во Христе. Ведь порой многие годы уходят на осмысление простой вещи: в глобальном, духовном измерении существует только одна Церковь Христа, а названия «Русская», «Белорусская», «Греческая» или «Американская» что-то значат только по эту сторону неба. Возможно, проникнувшись состраданием и любовью к нашим братьям в Африке, мы сможем чем-то помочь им вместе, сообща. Уверен, что опыт миссионерского служения может «оживить» нашу духовную жизнь, придать ей смысл, радость, новое наполнение.

Рассказывая об Африке, средства массовой информации рисуют совершенно не радужную картину. Действительно, в большинстве африканских стран царят бедность, социальная незащищенность, болезни, часто вспыхивают этнические и религиозные конфликты.

С грустью можно сказать, что «мзунгу» (белые люди) покинули континент, оставив после себя дороги и архитектурные сооружения, но не оставив о себе доброй памяти. Кенийцы после получения независимости еще долгое время крайне отрицательно относились к англичанам. Впрочем, насторожены они были ко всем «белым».

Сейчас ситуация изменилась к лучшему. Туристы совершенно спокойно могут приезжать во многие африканские страны, конечно, соблюдая некоторую «технику безопасности». Но такая динамика не всегда является результатом измененного в положительную сторону сознания. Скорее, местные жители ясно поняли: вместе с туристами в страну приезжают и их деньги.

Поэтому сегодня, вылетая рейсом из Парижа или Амстердама до Найроби, вы можете увидеть толпы европейских туристов, вооруженных фотоаппаратами, полных энтузиазма увидеть экзотических африканских животных, сделать с ними «селфи». Большинство из них узнают Кению или Танзанию, созданную специально для них. Например, город Момбаса, расположенный на побережье Индийского океана, с его белоснежными пляжами, для многих стал местом ежегодного паломничества в Кению. Но это Кения «напоказ».

Людей в Кении очень много — 50 миллионов. Путешествуя по стране, приходишь к выводу, что данные эти давно устарели. Улицы Гродно, Минска и Вильнюса кажутся почти пустыми в сравнении со среднестатистической кенийской деревней. Как посчитать людей в той же «кибере» — городских трущобах? Большая часть из них пребывает в каком-то постоянном движении. Куда они идут? Хотя у них нет работы, они весьма динамичны. Кому-то даже посчастливилось иметь свой «бизнес», скажем, мойку машин: гордо восседая на куче старых покрышек с одноименной форме бизнеса надписью на листе картона, запасшись мылом, мочалками и речной водой в ржавых бочках...

Нужно отметить, что в городах Кении технический прогресс налицо. Большинство людей ходят с мобильными телефонами, а в дома стараются приобрести плоский телевизор, стоимость которого соизмерима с ценами в нашей стране. При этом условия проживания кенийцев, скорее всего, покажутся нам совершенно неприемлемыми. Казалось бы, коль уж собраны деньги на эти предметы современного обихода, почему не потратить их на обои, краску или же пылесос? Но нет. Возможно, это уход от суровой реальности…

Кенийцы — очень открытый и добрый народ. Если вы окажетесь в беде, они с радостью придут вам на помощь. Общее впечатление от людей весьма положительное. Конечно, жизнь в тяжелых условиях и нищете налагает определенный отпечаток на поведение и мировосприятие людей. Криминальная обстановка в стране непростая: нередки воровство, грабежи, убийства. И этому есть вполне объективные объяснения.

Чаще всего турист не соприкасается с такой стороной жизни в стране. Но иногда эта реальность догоняет и тебя. Приехав с материальной помощью в деревню Гильгиль, к православному священнику отцу Михаилу, мы были очарованы его радостным настроем и добротой настолько, что даже это хмурое местечко, несмотря на грязь и бедность, показалось нам вполне позитивным. А уже через неделю после отъезда мы узнали, что в деревне убили студента Элайджу, христианина из православного колледжа, который готовился стать школьным учителем. Возможно, попытка ограбления. Побывать в Кении, увидеть Африку — значит также заглянуть и на кладбище, где большое количество свежих могил может сказать многое об истинном положении дел.

Однако нельзя смотреть на Кению только через черное или розовое стекло. Африка для всех разная. Какой увидите ее вы — во многом зависит от того, что именно вам хотелось бы увидеть изначально и какими средствами для этого вы располагаете.

Цивилизация так сильно преобразила современного туриста, что он с радостью и восторгом замечает голову жирафа в саванне, стадо пасущихся зебр, бабуинов на трассе Найваша — Найроби, но часто бывает абсолютно слеп к желтым белкам детских глаз, толпам нищих, облепляющим его машину на выезде после сытного lunch из ресторана, и вопиющей нужде, с которой можно встретиться в глубинке и трущобах Найроби. Первое осмысленное чувство стыда накрыло меня на озере Найваша, когда мы с друзьями кормили печеньем жирафа Эрика, а глаза провожатых неотрывно следили за лакомством в наших руках. Но серьезно об этом начинаешь думать позже.

Кения — страна жестких контрастов. Бедность и роскошь часто соседствуют рядом. Невероятная красота африканской природы, богатство животного мира и порой нечеловеческие условия жизни людей. Стоит заметить, что болезненная реакция на кенийскую действительность — лишь наше субъективное переживание реальности. Сами кенийцы вполне спокойно воспринимают всё то, от чего наша рука тянется к валокордину. Они мечтают иметь свою землю, работать на ней, дать своим детям образование. Они любят, ссорятся, мечтают, удивляются. Их мужчины стараются добывать деньги, а женщины кокетничают и стремятся выглядеть хорошо. Их дети играют, дерутся, озорничают. Всё как у нас. Только немного в других условиях. В Кению несложно влюбиться.

Африка — континент, где религия по сей день играет важную роль. И хотя порой кажется, что в религиозной жизни Кении нет никакой сложности, убежден, что Мирче Элиаде было бы над чем здесь поработать. Большинство жителей позиционируют себя как христиане. Действительно, любой городок и деревенька пестрят вывесками «Пятидесятническая церковь», «Церковь Бога», «Мессианская церковь», «Церковь Адвентистов» и так далее. Из общего числа выделяются католики, их здесь много, а также десятки причудливых «протестантских» объединений. В более крупных городах можно увидеть небольшие, но аккуратные, на фоне общего хаоса, мусульманские мечети. Здесь же можно повстречать индуистов, буддистов, представителей местных африканских верований, столкнуться с кришнаитами, практикующими иудеями и множеством других религиозных групп.

Кажется, если в стране так много христиан, зачем там православная миссия? Выскажу свои соображения. Да, за период ХХ века общество достаточно «христианизировалось», но во многом — поверхностно. В бедной стране успехом пользуются миссии, способные привлечь большие финансы. Очень часто местные жители присоединяются к религиозной организации не после «встречи с Богом», а просто для улучшения своего материального положения. За что их невозможно осуждать. Безусловно, нельзя сказать, что все стали христианами, потому что их одевают и кормят. Многие совершенно искренни в своей вере

Путешествуя по Кении, вы постоянно встречаетесь с религией.

Что же можно сказать о Православии в Кении? Уходя от статистических данных, которые можно почерпнуть во многих статьях на русском и английском языке, расскажу о том, «что видели глаза наши».

В православных приходах Кении огромное количество детей. Часто именно дети составляют 70‒80% общины. В стране очень много детей-сирот. СПИД, гепатит и другие заболевания изрядно выкосили население Кении. Сюда же можно добавить наркотики, алкоголь. Как результат — большое число нуждающихся в опеке детей. Эту опеку и взяла на себя Православная Церковь. Создаются школы и приюты, на базе которых православные священники-миссионеры, проповедуя христианство, пытаются прокормить и одеть детей. Юные христиане, помимо общего образования, с детства впитывают православное учение, участвуют в богослужениях и работе приюта. Таким естественным образом и происходит их воцерковление. Подобная миссионерская стратегия, действующая уже несколько десятилетий, дает обильные всходы — Православие в стране динамично развивается.

Учебные заведения и приюты по большей части выглядят совершенно непрезентабельно. На арендованной или купленной земле ютятся барачного типа сооружения, сбитые из досок и другого подручного строительного материала, без полов и стекол. Большим счастьем считается наличие собственной скважины, а соответственно, воды. Она здесь просто золотая.

В Кении вы нечасто встретите «православную» архитектуру. Красивые храмы есть, но мы не увидели ни одного роскошного и причудливого. Из всех храмов выделяется, пожалуй, семинарский храм в честь святого Макария. В Найроби и некоторых других городах встречаются храмы, построенные из камня. Их немного и большинство не особенно привлекательны. Строительство каменных храмов крайне дорогостоящее. Многие священники начинали его с энтузиазмом, но так и не смогли закончить. Недостроенные храмы в Кении — совсем не редкое явление.

Продвигаясь вглубь страны, мы встречали храмы, сделанные из дерева и каких-то подручных доступных материалов, по большей части уступающие в «красоте» даже нашим деревенским сараям. То, что та или иная хибара — это храм, понимаешь внутри постройки, когда видишь Царские врата, иконы и подсвечники. Люди здесь во время богослужений сидят. Но каким бы ни было само здание, в глаза бросается чистота вокруг. Благоустроенная территория возле храма, как правило, встречается только у православных и католиков. Но, возможно, в других местах ситуация иная.

Церковь в Кении — это, прежде всего, община. Не здание. Люди. И, пожалуй, в этом ее сила. Не растрачиваются колоссальные ресурсы на «стройки века», а вкладываются в людей, своих прихожан. Стройки, дорогие облачения не играют никакой роли. Здесь, несмотря на благосклонное отношение государства, Церковь не имеет финансовой помощи от правительства и выживает самостоятельно. В этих условиях мешок риса для людей играет большую роль, чем, скажем, дорогое убранство храма.

Однако идеализировать православное христианство в Кении не стоит. Общинная жизнь требует определенных усилий, эмоционального вложения и, что очень важно, доброго пастырства. Мы встречались с очень бедными миссионерами, но вокруг них кипела жизнь. А бывали в каменных храмах больших городов Кении, где даже в воскресенье — полупустое помещение. Но в общем чувствуется, что главное — это построение общины, сообщества людей, которые любят Бога и заботятся друг о друге.

Что можно сказать о кенийских священниках? Обычные люди. Очень похожи на наших. Молодежь полна романтических представлений и желаний, у старшего поколения более степенное отношение ко всему. Но все они, благодаря семинарии в Найроби, богословски высоко образованы. Семинария готовит кадры для всего Африканского континента. В ней преподают хорошие профессоры, многие получили степени в Греции и в Свято-Владимирской семинарии в США. Да и сам митрополит Макарий, возглавляющий кенийскую Православную Церковь, в этом смысле образец для подражания: за его плечами Оксфорд и Русский православный богословский институт в Париже.

Вдали от больших городов священникам приходится очень непросто. Православная Церковь чаще всего обращается к беднейшим слоям населения. Именно поэтому многие священники пытаются как-то подработать. Отец Джон, например, арендует два поля, где выращивает на продажу цветы. Его рабочий день начинается очень рано. До того как приехать в приют и погрузиться в проблемы школы и детей, он вместе с семьей работает на поле. После шести вечера, когда большую часть детей развозят по семьям, он вынужден вновь возвращаться к работе, чтобы прокормить семью. Жизнь священников здесь очень трудна. Поэтому и их жизнерадостность воспринимаешь иначе. Она не от «невыносимой легкости бытия», а от способности достучаться до неба и получить радость от Бога.

Главный священник кенийской Православной Церкви — уникальный, замечательный человек. Он в шутку называет себя «внуком» святого Силуана Афонского, так как его духовным отцом на протяжении тридцати лет был архимандрит Софроний Сахаров, известный русскоязычному читателю по замечательной книге «Старец Силуан». Именно он своим отношением к людям задает тональность поведения для всех священников и мирян в Кении. Необычайно деятельный для своих преклонных лет, он преподает в семинарии, постоянно путешествует по Кении, поддерживая священников в их труде. Митрополит Макарий беспрерывно ищет средства для строительства храмов, школ, приютов.

Во время первого посещения Кении он взял нас собой посетить местные приходы. За день мы объездили пять или шесть, всюду подвозя какую-то помощь. К вечеру мы едва волочили ноги, а владыка улыбался и был полон энергии.

Митрополит Макарий прост в общении. Никакого тебе «клерикализма». При встрече он тут же повел нас в семинарскую столовую, посадил за стол и сам ухаживал за нами: накладывал еду в тарелки, убирал грязные. Это приводило в замешательство, так как наш человек не привык к такой евангельской простоте и скромности. Ни тебе охраны, ни дорогих вещей и автомобилей. Рядом с митрополитом чувствуешь — он настоящий монах. Для него не важно, кто ты: президент Кипра, с которым он при нас говорит по телефону, или обычный человек из бедных кварталов…

Возвращаясь в Найроби с побережья, куда мы ездили с миссией, мы знали: нас ждет митрополит Макарий. Он несколько раз звонил, уточнял, всё ли хорошо, в порядке ли мы. И когда ночью, спустя несколько часов, мы въехали на территорию семинарии, он нас ждал. Пытался при встрече взять одну из сумок, помочь донести до кельи. Это говорит о многом... Священники очень любят его. Нигде я не видел таких доверительных и добрых отношений.

Литургия в Кении сопровождается эмоционально радостными песнями и танцами. Этот танец — прославление Бога. В нем нет ничего пошлого, эротичного. Он абсолютно религиозен и гармонично вписывается в ход богослужения. Танцуют африканцы везде, однако это не значит, что на каждом богослужении есть танцы, совсем не обязательно.

Прихожане действительно участвуют в Божественной литургии: читается Священное Писание, произносятся молитвы, поются молитвы и песнопения. Венец всего — Причастие.

На такой службе ты вдруг понимаешь, что их радость подлинная. Ведь многие живут почти в аду. Церковь, совместная молитва для них — единственный островок надежды и радости. И наше «стояние», «вычитывание» порой, когда не имеем корня, куда опаснее и лицемернее, чем эта почти детская непосредственность. На богослужении ты вдруг осознаешь, что Бог здесь.

Нет никакого «другого» Православия. Оно такое же, как и наше. Просто есть другие условия, в которых живут и спасаются люди. Но спасаются все Христом.

Всякий раз, возвращаясь из очередной миссии, начинаешь иначе смотреть на всё, что дано тебе Богом. Какая радость видеть открытые храмы, иметь возможность читать Евангелие, заниматься служением! Как много нам дано и как ко многому мы привыкли!

Меня постоянно спрашивают, почему дети Африки в нищете, болезнях и голоде на фотографиях всегда улыбаются. Я не знаю. Возможно, их глаза не устали от матрицы айфонов, духовное зрение не притупилось и, глядя вокруг себя, они в первую очередь ощущают рядом Бога. Потому что их любят.

Читать «1 доллар — один день жизни ребенка. Православная миссия в Кении» >>

14.06.2018