В объятиях батюшки Серафима

Разные храмы довелось в жизни повидать, разной красотой восхищаться — и роскошной, и монументальной, и аскетичной. Но этот храм… Как вошла, сразу прониклась его уютом, простой и в то же время утонченной красотой. Вот так же с людьми бывает — простота и тонкость, чуткость так в человеке сочетаются, что смотришь и никак не налюбуешься на красоту души. Может, и батюшка Серафим таким был?..

 

Это я про храм Серафима Саровского в далеком теплом городе Анапа, том самом, что на берегу самого что ни на есть Черного моря. Побывать там довелось только один вечер да ночь, а след в душе остался глубокий, как море. Вот ведь подарок от преподобного! И, наверное, встреча с его любовью, действие которой так явно ощущалось в храме, освященном в его честь.

Отец-настоятель — протоиерей Александр Карпенко — радушно провел маленькую экскурсию по храму и всему приходскому комплексу, со всех сторон тесно зажатому в кольцо жилыми домами да магазинами. И хоть немногословен был батюшка, стоило посмотреть вокруг, а еще на фото из жизни прихожан и на количество лет, проведенных им на этом приходе (уже целых 20!), как тут же вспомнилась притча о добром пастыре.

 

Отец Александр, пару слов о том, как храм строился.

Ну, это можно долго рассказывать, каким чудесным образом батюшка Серафим людей собирает… Строить начали в 2005 году. Видите на башне флюгер? Там написано «2013» — это дата первого богослужения. А расписываем мы храм лет пять уже.

На этом месте прежде что было?

Вообще, здесь были камыши и городская свалка, а еще на этом месте был притон наркоманов. «Поле чудес» называли его.

А все же, почему стали строить именно здесь? Тут так шумно, суетно, неуютно — бок о бок с магазинами, неоновые вывески так и мельтешат…

Нам власти дали эту землю. Здесь недалеко бывший маленький храмик Серафима Саровского, мы там служили. Этот храм был единственным в городе в советские времена. Главную церковь закрыли, и община купила на окраине Анапы жилой дом, дальше уже были сады и поля. И все искали место для того, чтобы построить большой храм. Наконец, дали место. Было 14 соток, но мы были рады и этому, начали денежки собирать, проектировать.

 

Однако потом это место вдруг начало застраиваться — выросла многоэтажка. Мы, понятное дело, возмутились. А когда пошло возмущение народное, нам очень скоро, буквально за пару месяцев, выделили вот эту землю и сказали: стройтесь здесь — перспективное место, рынок и все прочее. Деваться некуда… Зато мы выиграли в площади: здесь у нас почти 60 соток. Так что милостью Божией все устраивается. Мы попереживали, попереживали, а оказывается — все во благо.

Почему храмовый комплекс решили строить в таком ярко выраженном русском стиле? Я бы даже сказала, в каком-то сказочном стиле, что ли... Те же избушки деревянные во дворе — как из сказки.

У нас Кубань — жарко. А я человек северный — из Сибири, всегда тосковал по нормальному лету и особенно — по нормальной зиме. И хотелось такого северного колорита привнести. Взяли ориентир на псковско-новгородскую архитектуру.

 

Только получили землю — сразу голова начала болеть, как спроектировать храм. Дело в том, что наши анапские архитекторы храмами не занимались, а церкви, что строят на Кубани, мне никогда не нравились — такая казачья архитектура.

И вот о чудесах: как только голова моя «заболела», подходит ко мне молодой человек и говорит: «Батюшка, благословите». Смотрю: вроде не наш прихожанин, не видел такого. Говорю: «На что?» (я всегда спрашиваю, на что благословлять). Отвечает: «Да мне в Анапе пожить придется». И выясняется, что это архитектор из Великого Новгорода.

Вот, значит, батюшка Серафим привел. Познакомились. Сережа полгода должен был находиться в Анапе. Спрашиваю: «За полгода спроектируешь?» А он: «Я никогда не проектировал храмы. Но давайте попробуем». В проектном бюро, к которому прикрепили Сергея Славинского, настолько полюбили его и оценили профессионализм, что не хотели отпускать. Сейчас он живет в Новгороде, преподает в архитектурной академии.

 

Территорию вокруг храма тоже он проектировал?

Нет. Но еще много-много чудес вокруг строительства было, честное слово. Это батюшка Серафим всех собирает. Иконописец Анатолий из Липецка переехал к нам, хороший иконописец, его работы сразу видно — вот на колоннах Николай Чудотворец, Владимирская.

Перед началом строительства я ездил по Золотому кольцу России и удивлялся — какая же красота! И всякие мелочи фотографировал. Потом все это пригодилось.

Деревянный крест на стене, я считаю, уникальный. Его здесь резали, своими силами — столярная мастерская у нас есть. В алтаре тоже очень много особенного. Наш престол — это цельный камень, 2300 кг весит.

Откуда привезли?

Из Древней Византии, из Каппадокии — это современная Турция. А братья армяне с резьбой по камню помогли — они же мастера в этом.

Отец Александр, у вас в интерьере храма много дерева, и оно такое, что к нему сразу хочется прикоснуться, потрогать…

Да и акустика благодаря дереву получилась хорошая — оно очень смягчает звук и не дает эха. В новых храмах часто, бывает, звука нет, а шумно. Мы вот постепенно избавляемся от блеска, от бронзы. Подсвечники будут другие, у нас свои задумки…

Деревянные?

Деревянные и кованые. У нас и кузница есть, только кузнеца свободного нет. Нам тоже хотелось бы иметь свое производство… Так мы пытаемся подражать вашему Свято-Елиcаветинскому монастырю.

А Вы бывали в Минске?

Нет. Но хорошо знаю Патриаршего Экзарха митрополита Павла. А в 2015 году он сам заезжал в наш храм.

А откуда знаете владыку?

По Америке, служил с ним.

Сколько лет довелось провести там?

Пять долгих лет в трудные для России девяностые.

Если можно, расскажите подробнее об этом времени.

Когда приехал в Сан-Франциско, там были представители старой эмиграции — шанхайской, харбинской. Тогда у нас не было отношений с Зарубежной Церковью. Сейчас, слава Богу, есть. У Зарубежной Церкви в этом городе большой собор Скорбященский, его построил святитель Иоанн Шанхайский, а Московская Патриархия имела небольшое здание бывшей лютеранской общины, и освятили его как православный Свято-Николаевский собор.

Так вот, приехали мы, там была горсточка стареньких прихожан из прежней эмиграции, а потом резко пошла, как они сами себя называли, «колбасная эмиграция», экономическая — за хорошей жизнью. В основном из Одессы, Москвы, Петербурга. Вот так приход начал обновляться выходцами из России. А потом приезжали студенты по обмену…

 

***

После американской темы выходим из храма и идем к зданию, которое так и светится не только своей белизной, но и новизной — по всему видно, что не так давно завершено. Внутри — стильная отделка, в которой столько вкуса и любви к тем, кто будет находиться в этих стенах, что сразу возникает вопрос: интересно, что это — гостиница? Но в некоторых комнатах специальные столики для пеленания младенцев. А на первом этаже уютная трапезная, детские коляски… Отец Александр поясняет:

— Это наш Дом милосердия. Здесь два проекта осуществляется. Первый — богадельня для бабушек. Сейчас четыре бабушки проживают. Второй проект –– для кризисных беременных и мамочек с малыми детьми, «Анапа-мама» мы его назвали. Начали с 2016 года, и уже 14 человек прошло через нас. Этот проект сейчас очень поддерживает Святейший Патриарх. Мы даже грант «Православной инициативы» выиграли…

 

Тут у нас уже и первенец родился — Серафим. Девочка-сирота из Читинского детского дома приехала со своим бойфрендом отдыхать. Он скрылся, а мы ее, беременную, подобрали, и она попала в объятия батюшки Серафима…

Про объятия отец Александр хоть и образно говорит, но очень точно! Когда видишь фотографии, как Серафима забирали из роддома, это становится совершенно очевидно. Сколько тепла и заботы у самого настоятеля, когда он несет сына совсем юной матери-одиночки, и как трогательно младенец смотрится на деревянных ладонях преподобного (его скульптурное изображение прямо у входа в Дом милосердия)!.. А отец Александр продолжает:

 

— На втором этаже у нас домовой храм преподобномученицы Елисаветы. Обратите внимание: на правой и на левой стороне в киотах вышитые иконы — это дар одной доброй христианки Елены. Она живет с мужем Романом в Анапском районе. Многодетные, десятерых приемных детей вырастили. Занималась вот таким рукоделием и участвовала в выставках. Когда выставки прошли, она все думала, куда же девать иконы, хранила их в доме. А потом пожертвовала будущему храму, и этим задала тон — мы решили, что в домовом храме будут только вышитые иконы…

***

Стемнело. Завтра утром в дорогу — а так хочется увидеть море, вдохнуть его солено-терпкий запах и если не искупаться (вода холодная — осень), то хотя бы потрогать упругие волны… Отец Александр решает помочь и везет меня вместе с еще несколькими прихожанами на берег.

Стоя у кромки прибоя, мы еще долго, долго беседуем. И верится, что все будет, как хочет отец-настоятель, что по молитвам батюшки Серафима в его храме получат помощь и немощные старики, и дети, и матери-одиночки, и многодетные семьи, и творческие люди — все-все, кто будет искать и стучать…

 

Звезды, огни ночного города, тихий шепот волн у ног… И думается: мы всегда купаемся в море благодати Божией, в Его любви, только, к сожалению, не всегда чувствуем и осознаем это…

15.01.2017