Три святителя как богословы и покровители образования

Святогорское и вообще в целом монашество не удалено от мира и не отрицает связь с обществом. Настоящий монах, можно сказать, еще более социален, нежели те, кто живет в обществе, потому что он напрямую сообщается с самым социальным Существом, Творцом этого общества, Богом. Монах отказывается от мира не потому, что ненавидит мир, он просто уходит от суеты и поселяется под крышей монастыря, где может найти идеальные условия для достижения святости. Там, в монастыре, вдали от шума этого мира, от мирских убеждений, монах посвящает себя Богу, встречается с Богом, познает Бога, любит Бога всем сердцем своим, всей душой своей, всем разумением своим и всею крепостию своею (Ср.: Мк. 12: 30). Тогда естественным способом из любви к Богу проистекает и любовь к ближнему. То есть двойная энергия любви, к Богу и к человеку, имеет единый источник, Христа, воплотившуюся и распятую Любовь. Бог есть любовь (1 Ин. 4: 16). Монах через любовь во Христе и молитву проживает печаль мира и умоляет Бога излить Свою милость на всех людей на земле.

 

Мы, как святогорцы, беспокоимся и сожалеем о жизни современного человека. На Святую Гору Афон приезжает много людей, которые мучаются от трудноразрешимых проблем, приводящих их в тупик. Но виной всему неправильный образ жизни, жизни без церкви.

 

С особенным вниманием и болью мы наблюдаем за современной молодежью. Мы видим, как студенты в большинстве своем находятся под влиянием мирского духа, полностью вышли за рамки и травмированы почти непоправимо. Почему? Потому что они не знают точно, как жить правильно, а настоящие примеры отсутствуют. Правильно умеет жить только тот, кто идет по пути, который определяет единственная правда — Христос, а также Церковь, которая является Его телом.

 

Современный человек с изобилием материальных благ, технологическим прогрессом, социальным благоденствием, которое характеризует наше время, мог бы жить комфортно и счастливо. Но на самом деле все не так. Наше время сложное, потому что господствуют эвдемонизм, гедонизм, духовная дезориентация, чисто материальный образ жизни, вызовы, ловушки, противоречия, идеологический хаос, избыток и путаница теорий, кризис ценностей, глобализация в образе жизни и в образе мыслей. И если это все усложняет жизнь взрослого человека, то насколько сложнее приходится более молодым, подросткам, которым еще предстоит разобраться в самих себе, найти свой путь!

 

Три святителя, Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст, были, прежде всего, монахами. И не просто формальными монахами, но настоящими аскетами, богословами нашей Церкви. Они возжелали аскетичной жизни, полюбили монашество. Они жили согласно православной монашеской традиции: очистились от страстей, были просвещены Богом, поэтому после, когда Божественная благодать их поставила заниматься пастырским служением в миру, смогли очистить и просветить других. Они жили и трудились в миру, занимаясь пастырской и благотворительной деятельностью, никогда не забывая о своем монашеском призвании.

 

Василий Великий после блестящей учебы в Афинах побывал в Сирии, Месопотамии, Палестине и Египте, чтобы узнать о монашестве, которое в тех местах было особенно развито. Там он повстречался и лично познакомился с монахами-отшельниками. Затем и сам принял монашество, жил отшельником возле реки Ирис, что впадает в Черное море. Он также стал основателем общежительного монашества. Благодаря своим сочинениям, в особенности «Правила, пространно изложенные в вопросах и ответах», которые, можно сказать, являются уставом монашества, он заложил основы для развития монашества на просторах всей Малой Азии, а также со временем и всего православного монашества.

 

Он считал безмолвие началом очищения для души, умное делание — единственным способом, который может привести нас к единению с Богом. В своем письме к Григорию Богослову он пишет: «Ум, не рассеиваясь по внешним предметам и не развлекаясь миром под влиянием чувств, входит в самого себя, а от себя восходит к мысли о Боге; озаряемый же этою Добротою, приходит в забвение о самой природе, душа не увлекается ни попечением о пропитании, ни беспокойством об одеждах, но, на свободе от земных забот, всю свою ревность обращает на приобретение вечных благ и добродетелей»[1]. Мы видим, сколь трезвенным был Василий Великий, какое значение он придавал обращению внутрь себя, безмолвию как пути, ведущему ко встрече и единению с Богом.

Святой Григорий Богослов и Василий Великий были как одна душа, но в двух телах, и во время их учебы в Афинах, и в монашеском подвиге, будучи отшельниками у Черного моря. Святитель Григорий получал такое утешение от умного делания, что с осторожностью избегал мира. Даже когда стал священником и епископом, во многих случаях он предпочитал удаление в пустыню, в тишину. Христос стал для него дыханием, и он не хотел, чтобы это общение со Христом прервалось. Он говорил следующее: «Памятовать о Боге необходимее, нежели дышать; и, если можно так выразиться, кроме этого не должно и делать ничего иного»[2]. Таким образом, лучше помнить о Боге, молиться, призывать Его имя, чем дышать. И то, что умное делание и призывание имени Божиего — предпочтительнее любого другого труда. Разве мог кто-нибудь предложить нечто более успокоительное, более трезвенное и более красивое, даже современному человеку? Он сам вкусил плоды умного делания и безмолвия, очистился от страстей, впустил Бога в свое сердце, увидел Бога как свет. Он сам стал светом, освятился и смог просветить свою паству. Поэтому он написал: «Надобно прежде самому очиститься, потом уже очищать; умудриться, потом умудрять; стать светом, потом просвещать; приблизиться к Богу, потом приводить к Нему других; освятиться, потом освящать»[3].

 

Святой Иоанн Златоуст был обладателем блестящего образования. Он обучался в Антиохии у известного философа Ливания, но по окончании учебы предпочел монашескую жизнь. Он удалился в пустынные горы возле Антиохии и подвизался у одного очень строгого сирийского старца-отшельника на протяжении пяти лет. Он жил в полном послушании, нищете, посте, бдении и молитве. По благословению старца он уединился в пещере, где так предался аскетической борьбе, что даже поставил под угрозу свое здоровье. Он явил такое самоотречение, так себя истязал, только чтобы непрерывно быть с Богом. У него был святой страх, чтобы вдруг не лишиться этого общения с Богом, чтобы чем-нибудь не расстроить Господа. Он на своем опыте знал, что через молитву Христос пребывает в сердце человека, и поэтому советовал: «Упраздняйтесь всегда и пребывайте с Господом Богом, пока Он ущедрит нас. И ничего другого не ищите у Господа Славы… и с утра до вечера вопийте, а если можно, то и всю ночь: "Господи Иисусе Христе, помилуй мя…" Умоляю вас, не отдаляйте сердец ваших от Бога, но внимайте им и храните их всегдашним памятованием Господа нашего Иисуса Христа, пока не укоренится имя Господа внутрь сердца вашего…»[4]

 

Святой Иоанн Златоуст считал монаха выше царя. Ведь царь охраняется стражей и всегда живет в страхе, в то время как монах сам охраняет города своими молитвами и никого не боится. Святитель упражнялся в умном делании, созерцании своего внутреннего мира и всегда имел душевное сокрушение. Эти занятия и являются основными отличительными чертами настоящего монаха. Душевное сокрушение он называл драгоценнейшим миром. С его помощью душа может собрать воедино все свои чувства и отсечь леность. Таким образом, совершается умное делание. Душевное сокрушение есть явный признак того, что ум через Божественную благодать объединился с сердцем, и духовное наслаждение, которое человек испытывает в эти моменты, несравнимо ни с каким другим наслаждением. Святой Иоанн Златоуст, сравнивая духовное наслаждение с телесным, пишет: «Не таково наше наслаждение, нет, оно навсегда оставляет душу невозмутимою, не причиняет ей никакого смятения и волнения, но доставляет радость, чистую и непорочную, достославную и бесконечную, — такую, которая гораздо сильнее и живее вашей»[5].

Итак, мы видим, что все три святителя имели опыт умного делания. Им удалось созидать внутри себя доброе устроение, благодаря которому и стало возможным их апостольское служение, когда Божественный Промысл их на это поставил. Они были духовно сильными и готовыми. Они стали великими богословами, так как в своей жизни смогли соединить теорию и практику. Святой Григорий Богослов в своей первой из пяти знаменитых богословских речей, которые он произнес в храме Воскресения Господня в Константинополе, отмечает, что только «опытные и преуспевшие в созерцании» или хотя бы «очищающиеся» могут богословствовать. Обратим внимание на этот момент, потому что многие могут иметь звание, диплом богослова, но не быть настоящими богословами. По этому поводу святитель говорит следующее: «Любомудрствовать о Боге можно не всякому, — да! не всякому. — Это приобретается недешево и не пресмыкающимися по земле! Присовокуплю еще: можно любомудрствовать не всегда, не перед всяким и не всего касаясь, но должно знать: когда, перед кем и сколько. Любомудрствовать о Боге можно не всем; потому что способные к этому — люди, испытавшие себя, которые провели жизнь в созерцании, а прежде всего очистили, по крайней мере очищают, и душу и тело»[6].

 

Они стали хорошими пастырями, которые принесли в жертву свои души ради жизни своей паствы. Они имели самоотвержение, потому что знали умное делание. Благодать Святого Духа постоянно пребывала и действовала в их душах. Они возлюбили ближнего своего, молились за него и принесли себя в жертву. Видя Христа в каждом человеке, они служили ему, будто бы служа Самому Христу. Они стали утешителями и светильниками мира. Они заботились не только о молодых, но обо всех людях независимо от возраста, пола или социального класса. Церковь же их назвала покровителями образования, и теперь мы их так и почитаем, как «те три медоточивые реки мудрости»[7].

Но какого образования? Естественно, не человеческого образования, в котором центром является человек, но Богочеловеческого, в котором центр — Богочеловек Христос и через Которого человек ищет решение всех вопросов. Цель Богочеловеческого образования едина с целью Церкви, где главное — это освящение человека. Именно такого образования, которое преследует цель обожествления человека, не через него самого, но через Богочеловека Христа, и являются защитниками и покровителями три святителя, как светильники Трисолнечного Божества и как славные члены Тела Христова.

Действительно, одна из важнейших проблем нашего времени — это воспитание молодежи. Много пишется и говорится о правильном воспитании молодежи, которая сейчас переживает времена большого кризиса.

Три святителя в своих драгоценных сочинениях показали, что они хорошо знакомы с проблемами молодежи. Воспитание, которое они предлагают и считают необходимым для молодежи, заключается в предназначении человека. Как сказал Василий Великий, «мы обязаны уподобляться Богу, сколько это возможно для естества человеческого; уподобление же невозможно без ведения, и ведение приобретается не без наставления…»[8]

Связь образования с христианской сотериологией крайне важна. Только один Василий Великий, собравший всю мудрость своей эпохи, мог так оценить ценность образования для спасения человека. Об истинной цели земного пути человека, о которой говорят три святителя, должны задумываться люди во все времена. Особенно сейчас, когда люди живут чисто материальным духом, полагая в качестве цели жизни материальное благополучие, безразлично относясь к духовности и стяжанию Божественной благодати. Технология, производительность и потребление все уравнивают. Добродетель и целомудрие отступают перед прогрессом и стремлением к обогащению. К сожалению, совершенствование человека не полагается в качестве цели, но важным становится усовершенствование оборудования для повышения производительности и прибыли. Сегодня оборудование стоит дороже человека.

Но святой Василий Великий подчеркивает: «Жизнь христианина однообразна и имеет одну цель — славу Божию. А жизнь мирская многообразна и разновидна, она так или иначе изменяется в угодность тому, кто встретился»[9]. Таким образом, жизнь христианина определена, она имеет единственную цель — славу Божию. В этом и заключается наше предназначение.

В гуманизме цель образования — это облагораживание человека. Цель же христианского воспитания иная. Вектором нашего образования является Богочеловек Христос и обожествленный во Христе человек. Три святителя в основе образования полагают единственного Христа. Христос для них является единственным и постоянным ориентиром для нашего существования. Святой Иоанн Златоуст говорил: «Воспитай борца для Христа! Не о том говорю, чтобы ты отвратил его от брака, послал в пустыню и подготовил к принятию монашеской жизни, не это говорю. Хотел бы и этого и всех молил бы принять это звание, но, если кажется оно обременительным, не принуждаю к тому. Воспитай борца для Христа и с детского возраста его, пребывающего в мире, приучи быть богобоязненным»[10]. Святители не воспринимают человека антропоцентрично, но смотрят на него, как на чадо Божие. Поэтому они не выдвигают на первый план самого человека, но его божественный потенциал, который существует внутри него и который приведет его к Прообразу, ко Христу.

Под христианским православным образованием святители подразумевают не просто передачу знаний, но, как говорил святой Иоанн Златоуст, воспитание в благочестии и достижение святости. Образование, согласно трем святителям, имеет конкретное содержание, строго определенное. Оно не терпит никаких экспериментов. «Так, истинная мудрость и истинное образование есть не что иное, как страх Божий»[11], говорит святой Иоанн Златоуст. Наполнением такого образования является предвечное Слово Божие, Божественное Откровение. Соответственно, здесь мы имеем чистое противопоставление современным тенденциям «свободного» воспитания, когда ребенок имеет право просить все, что пожелает. По учению трех святителей, приоритет не может быть отдан детской неопытности, но должен принадлежать благоразумию и благочестию взрослых, ответственных за воспитание детей. С другой стороны, все ли современные педагоги дают своим ученикам то, что должны? Любят ли они своих учеников? Молятся ли о них? Святой Порфирий рекомендовал учителям и преподавателям, которые были его духовными чадами, много молиться о своих учениках. И те, кто это исполнял, очень скоро замечали результаты.

 

Святители строго определяют иерархию ценностей, обозначая главным спасение во Христе. Святой Иоанн Златоуст не раз повторял в своих проповедях: «Разве ты не знаешь, что настоящая жизнь есть путешествие? Разве ты гражданин? Ты — путник… Не говорите: у меня такой-то город, а у меня такой-то. Ни у кого нет города; город — горе; а настоящее есть путь… Настоящая жизнь есть гостиница»[12]. Тем самым святители определяют ориентир нашей земной жизни. Святой Григорий Богослов очень точно отметил: «Одна для нас жизнь — стремиться к Жизни»[13]. Это значит, что жизнь христианина всегда должны быть обращена к Жизни, то есть к вечности.

Предлагая нам такой путь, святители не хотят привести нас к бездействию или к безразличию жизни во плоти. Наоборот, они желают видеть христианина смелым и неустанным воином за Правду и Справедливость. Мы не должны бояться исповедовать правду.

Более того, кроме внешней борьбы христианин не должен останавливать и внутреннюю борьбу с нашим ветхим человеком и разнообразными страстями с одной стороны, и с силами тьмы этого века, то есть с дьяволом, с другой стороны. Следовательно, нет у нас в этом мире времени для отдыха. Кроме того, наше спокойствие и мир зависят от нашего согласия с волей Божией, от мирного сознания и внутренней жизни во Христе. В этой борьбе Василий Великий побуждает нас черпать силы и укрепление у сонма мучеников и преподобных: «Вспомните прежних святых, что никто из блудников и льстецов не удостоился венца терпения, но все, кто был испытан большими скорбями, те удостоились этого звания».

Три святителя вначале сами получили опыт духовного делания и только потом стали учить других. Они стали основателями Богочеловеческого образования, а потом и покровителями образования, потому что были истинными богословами. Они трудились не только ради своего освящения, но и ради освящения своих ближних, как подобает монаху, втайне и невидимо, за что Господь воздает явно. Не случайно, что их честные главы хранятся на Святой Горе Афон (святого Григория Богослова и святого Иоанна Златоуста — в монастыре Ватопед, а святого Василия Великого — в Большой Лавре). Таким было их произволение, чтобы их святые мощи пребывали в местах аскетов и подвижников.

Смиренно желаю, чтобы Святая Троица по молитвам святых трех святителей, Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста, благословила всех учителей и педагогов, чтобы они вдохновляли молодежь обучаться и развиваться во Христе.

По материалам портала Pemptousia.gr

Перевод с греческого Екатерины Полонейчик

12.02.2017

 

[1] Святитель Василий Великий. Письма к разным лицам. Письмо 2. К Григорию Богослову.

[2] Святитель Григорий Богослов. Слова. Слово 27.

[3] Святитель Григорий Богослов. Слова. Слово 3.

[4] Святитель Иоанн Златоуст. Наставления о молитве.

[5] Святитель Иоанн Златоуст. К враждующим против тех, которые привлекают к монашеской жизни. Слово 2. К неверующему отцу.

[6] Святитель Григорий Богослов. Слова. Слово 27. Против евномиан и о богословии первое, или предварительное.

[7] Отпустительный тропарь Собору вселенских учителей и святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого.

[8] Святитель Василий Великий. О Святом Духе. Глава 1. Предисловие, в котором рассуждается, что исследования необходимы и в наименее важных частях богословия.

[9] Святитель Василий Великий. Правила, пространно изложенные в вопросах и ответах. Вопрос 20.

[10] Святитель Иоанн Златоуст. О тщеславии и о том, как должно родителям воспитывать детей.

[11] Святитель Иоанн Златоуст. К враждующим против тех, которые привлекают к монашеской жизни. Слово 3. К верующему отцу.

[12] Святитель Иоанн Златоуст. Беседа на Евтропия Евнуха.

[13] Святитель Григорий Богослов. Слово 18. Сказанное в похвалу отцу и в утешение матери Нонне в присутствии св. Василия, к которому обращено вступление к данному слову.