СОЛЕНЫЙ ЧАЙ

Мария Георгиевна смотрела в небо через окно. Надо же, ее Гришка, еще недавно требовавший котлеты в пост, теперь стал человеком православным… Вот только угораздило же его подружиться с новым настоятелем храма! Нет, батюшка Трофим был, разумеется, человеком замечательным. Только Марию Георгиевну он ни в грош не ставил! Стояла она недавно в свечной лавке и объясняла что-то людям. Миссионерила потихоньку, так сказать… А тут батюшка мимо шел. Услышал слова свечницы и строго произнес: «Не то говоришь, Мария!» Так, между прочим, можно и авторитет в глазах прихожан потерять! Она, конечно, богословских институтов не оканчивала, зато опыт кое-какой имеется. Зря, что ли, столько лет в церковной лавке трудится?! Зато с Гришкой батюшка был на удивление обходителен и внимателен. Это еще больше раздражало Марию Георгиевну. Ведь на какие такие духовные темы можно с ее мужем говорить, если он и в Церкви-то без году неделя? Сегодня утром супруг вообще учудил: пригласил отца Трофима в гости. А тот взял да и согласился… Стояла она теперь, горемычная, и думала, как гостя принимать. Надо было и гостеприимной оказаться, и в то же время показать, что она тоже человек. Человек церковно грамотный!

— Маша, что ты все у окна топчешься? Не переживай, отцу Трофиму наверняка твоя выпечка понравится! — ласково поглядел на жену Григорий Александрович.

Это было уже чересчур. Мария Георгиевна возмутилась:

— Это я переживаю? Еще чего не хватало! Всем и так известно, что я хорошая хозяйка!

— Что правда, то правда, — примирительно улыбнулся супруг.

Отец Трофим не заставил себя долго ждать. Но пришел он без своей матушки, которая вот уже третий день болела.

— Гриша, — сказал гость с порога, — я тебе книгу принес, которую обещал.

Батюшка достал из потрепанного портфеля томик Игнатия Брянчанинова, и они стали оживленно дискутировать о чем-то… Честно говоря, Мария Георгиевна святых отцов читала нечасто, поэтому и беседу поддержать не могла.

— Схожу за печеньем, — грустно сказала хозяйка и отправилась на кухню.

Чтобы побороть чувство ненужности, она стала мечтать о том… как поставить на место новенького батюшку. Нет, нет, вы не подумайте — Мария Георгиевна вовсе не желала ему зла! Просто хотела доказать, что и она в религиозных темах разбирается. Вот если бы, например, он ее снова прилюдно поправил, а она бы взяла и цитату из Священного Писания привела. Да еще так небрежно, будто между делом… Очень эффектно вышло бы! Батюшка после этого, наверное, от удивления замолчал бы. И тогда Мария Георгиевна поразила бы его окончательно, добавив пару изречений святых отцов!

— Маша, — принеси чайку, — крикнул Григорий Александрович, прерывая ее мечтания.

Впрочем, ставя чайник на плиту, она вновь нырнула в сладкие грезы. Итак, батюшка стоит возле свечного киоска, не зная, что сказать. Люди с восхищением смотрят на Марию Георгиевну. А она, скромно опустив глаза, продолжает протирать пыль с иконок. Красота! После такого отец Трофим уж точно не стал бы ее больше при людях отчитывать. Пожалуй, он бы даже заметил на общем собрании сотрудников храма: «Маша-то наша молодец! Правильно делает, что людям все объясняет. Кому как не ей этим заниматься?»

Довольная такой похвалой, Мария Георгиевна поставила на поднос чашки с чаем, блюдо с печеньем и пошла в комнату.

— Почему же мечтать нехорошо? — с удивлением спрашивал в это время Григорий Александрович отца Трофима.

Услышав этот вопрос, Мария Георгиевна решила не молчать. Во-первых, ей просто хотелось привлечь к себе внимание. Во-вторых, она и сама любила помечтать. Ну, а в-третьих, просто из вредности хотелось поспорить со священником.

— В мечтах ничего плохого нет, Гриша, — снисходительно начала она. — Ты же никому вреда не причиняешь. Кроме того, Сам Бог сказал, что нужно открывать Ему свои желания.

Вот как замечательно сказала! Даже нужные слова из Нового Завета на ум пришли! Ну-ка, посмотрим, что на это скажет отец Трофим!

— Неправильно ты рассуждаешь, — спокойно произнес батюшка, — желания — это одно, а мечтания о себе — совсем другое. Я, может, хочу, чтобы у меня спина не болела! Так об этом можно помолиться. Но мечтать не нужно. Ведь неизвестно, угодно ли это Господу.

— Не знаю, не знаю, — пробормотала Мария Георгиевна.

— А что тут знать? — сказал батюшка, как отрезал. — Сам апостол Павел писал: Будьте единомысленны между собою; не высокомудрствуйте, но последуйте смиренным; не мечтайте о себе… (Рим. 12: 16).

Не желая сдаваться, Мария Георгиевна спросила, хитро прищурившись:

— Батюшка, так вред-то какой от мечтаний?

Отец Трофим откусил кусочек печенья. С удовольствием прожевал его и запил горячим чаем. Она уже праздновала свой триумф. Вон какой каверзный вопрос задала — батюшка даже ответить сходу не может!

— Вред какой? — переспросил отец Трофим. — Так от мечтаний чай соленым бывает — вот тебе и вред.

Мария Георгиевна непонимающе глядела на него. А гость тем временем невозмутимо потянулся за следующим печеньем. Дрожащей от волнения рукой Мария Георгиевна подвинула к себе чашку. Попробовала… Все верно. Соленый! Это она, окаянная, когда воображала, как на место поставит батюшку, соль с сахаром перепутала! Позор-то какой!

— Да ладно, с кем не бывает, — тихо сказал отец Трофим.

И как-то он это сказал необидно, что Марии Георгиевне даже плакать расхотелось. Ей даже показалось, что старый священник видит все ее мысли и… жалеет. Не осуждает, а именно жалеет!

— Простите меня, я сейчас новый заварю, — кротко произнесла хозяйка.

Вскоре батюшка засобирался домой. Григорий Александрович проявил тактичность и обсуждать с супругой неприятный инцидент не стал. Но легче от этого Марии Георгиевне не стало. Соленый чай еще долго терзал ее душу…

И все-таки она победила. Краснея и смущаясь, Мария Георгиевна в одно прекрасное воскресное утро подошла к аналою:

— Каюсь, батюшка… Мечтаниями о себе грешу!

Потом опустила глаза и виновато добавила:

— А еще тщеславием, гордыней и осуждением.

Легкий ветерок проникал в храм через открытые окна, неся с собой запах свежей травы и еще чего-то радостного и светлого. Мария Георгиевна, сделав глубокий вдох, блаженно закрыла глаза. Стальные тиски, сжимавшие душу, наконец, разжались, отпуская ее волю.

04.05.2018