Интервью с гостьей монастыря о семье и святом Иоанне Шанхайском (ч. 1)

Ко дню памяти святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского (2 июля)

«Наша семья всегда молится святителю Иоанну Шанхайскому, и он нам во всем помогает. Святитель Иоанн помог мне приехать и в этот монастырь, потому что я мечтала к вам попасть. Такая благодать, что у вас есть храм святителя Иоанна Шанхайского!» — делится гостья нашего монастыря Вера Вячеславовна Соколик, прапраправнучка графа Михаила Николаевича Муравьева. В этом году по молитвам святителя она побывала на земле, где 160 лет назад для Отечества и Православной Церкви много потрудился ее славный предок.

По отцу Шумилова, по матери Муравьева, Вера Вячеславовна в Беларуси впервые. Родилась она в Харбине в 1955 году. Прекрасно говорит по-русски, глубоко церковный, очень приятный в общении человек. А для нас ее воспоминания стали подарком от святителя Иоанна Шанхайского, потому что приоткрылась еще одна страница судьбы русского народа, история семьи, в жизнь которой вошел всеми почитаемый святитель.

«Моя мама — Елизавета Львовна Муравьева — из Санкт-Петербурга, но родилась в Хельсинки, в Финляндии, — рассказывает наша гостья. — Дедушка, Лев Петрович Муравьев, был капитаном первого ранга и служил на флоте при царе Николае II. У дедушки был корабль, и они стояли на рейде в Финляндии, когда в 1917 году, во время революции, родилась моя мама. К сожалению, бабушка и дедушка расстались: Лев Петрович был офицер, капитан, и ему сказали, что его расстреляют, а если он останется с семьей, то погибнут и они. Это было очень тяжело — дедушка не хотел оставлять супругу с двумя детьми, но им пришлось бежать: бабушке с двумя дочерьми в одну сторону, а дедушке — в другую».

старинная фотография

Лев Петрович и Елена Александровна Муравьевы, 1905 год

Елена Александровна Муравьева с двумя детьми, младшей из которых не было и полугода, через Санкт-Петербург, где она раньше жила, переправилась к матери во Владивосток. Там на какое-то время, казалось, жизнь наладилась: девочки подрастали, в доме — достаток, но затишье было временным.

«Моей маме было неполных пятнадцать лет, когда в дом пришли советские офицеры и предупредили бабушку: "Мы знаем, что вы жена Муравьева. Если вы здесь останетесь на дольше, завтра вас не будет". Шел 1933 год. Бежать четырем женщинам — бабушке, маме и двум ее теткам — помогли китайцы, которым бабушка сдавала жилье во Владивостоке», — продолжает историю своей семьи Вера Вячеславовна.

Они пешком шли в Китай. По дороге на женщин с детьми нападали, не раз грабили, но Господь сохранил их живыми. Помогли всё те же китайцы — встретили на границе, и они смогли добраться до Харбина.

у иконы святого иоанна шанхайского

В то время это был русский город с православными храмами, монастырем, русскими школами, высшими учебными заведениями. В Харбине жила их знакомая из Владивостока, у которой и остановились. Она была сестрой протодьякона Михаила Ивановича Шумилова.

«Протодьякон Михаил Шумилов, мой дедушка по папиной линии, служил в церкви женского монастыря Владимирской иконы Божией Матери у игумении Руфины. В России он был протодьяконом в Свято-Николаевской церкви на ст. Пограничная в 1926–1929 годах. В семье было девять детей. Когда начались репрессии духовенства, отца Михаила арестовали и приговорили к расстрелу. В тюрьме охранником оказался его друг по семинарии: "Мишка, что ты тут делаешь?!" — "Ты сам знаешь". — "Ну я сегодня на посту, я тебя отпущу. Ты беги!" — и отпустил дедушку, — продолжает свой рассказ Вера Вячеславовна. — Бабушка тем временем из-за ареста отца Михаила так перенервничала, что заболела и скоропостижно умерла. Ей было около 37 лет.

старые семейные фотографии

Шумиловы и Муравьевы, 1920-е годы. Вячеслав Шумилов на первом фото справа в среднем ряду, в белой рубашке. Елизавета Муравьева — самая младшая на втором фото.

Дедушка вместе с детьми перебрался в Харбин. Он служил в монастыре, работал, а детей старался пристроить по разным семьям. Папа мой — Вячеслав Шумилов — попал в дом, где хозяин был очень жестокий, и папа всё время прибегал к дедушке: "Там меня бьют!". А тот говорил: "Я не могу пока тебя забрать, — иди обратно, там тебя, по крайней мере, кормят, и ты можешь переночевать"».

монахини

Игумения Руфина (Кокорева) с монахиней Ариадной и протодьякон Михаил Иванович Шумилов служили Богу на китайской земле в Харбине, в монастыре Владимирской иконы Божией Матери.

В Харбине Елена Александровна Муравьева познакомилась с Михаилом Ивановичем Шумиловым. Она готовила трапезу, и отец Михаил с детьми бывал у них каждый день. Он очень полюбил младшую ее дочь Елизавету и говорил: «Выбирай жениха! У меня их вон сколько: Валентин, Вячеслав, Валерьян, Володька…» Михаил Иванович рано отошел ко Господу — в 52 года. Его сын Вячеслав вскоре сделал Елизавете Муравьевой предложение. В 1941 году они повенчались и 59 лет прожили вместе. Русские люди, прошедшие очень тяжелый, но полный упования и веры в Бога жизненный путь…

«Родители были очень богобоязненные, — вспоминает Вера Вячеславовна. — Они всё время ходили в храм и служили в церкви. Отец прислуживал и был звонарем в Алексеевском храме и в женском монастыре в Харбине.

Он получил хорошее образование — после школы окончил в Харбине институт и был инженером-механиком. Кроме того, он знал несколько языков — русский, китайский, японский, корейский.

Мама училась дома: во Владивостоке, а затем в Харбине учителя приходили на дом. У нее были хорошие педагоги, и она выросла очень интеллигентным человеком, могла поговорить на любую тему, читала серьезную литературу с малых лет. И очень любила Бога.

Моя внучатая тетя, бабушкина сестра Клеопатра, была очень религиозной. Помню бабушку тоже глубоко верующим человеком, но именно тетя Клеопатра водила маму в церковь и всё время ее наставляла. Благодаря ей мама очень полюбила Христа и ходила в церковь с трепетом.

жених и невеста

Вячеслав Михайлович и Елизавета Львовна Шумиловы, 1941 год

Благодаря родителям в церкви были и мы — четверо детей, мой старший брат Лев прислуживал в алтаре. Я родилась в 1955 году в Харбине. В школу меня не отдавали, хотя мне очень хотелось учиться.

В эти годы многих русских стали принуждать возвращаться, и те, кто вернулись — пострадали. Моего дядю Владимира убили, старший и средний папины братья попали в концлагерь, и там дядя Валентин потерял ноги. Супруга папиной сестры посадили в тюрьму. Сегодня мои двоюродные братья и сестры живут в России, и с некоторыми из них мы поддерживаем связь. Они тоже верующие люди, ходят в церковь, их дети и внуки крещены в Православии.

Родители возвращаться отказались, и к нам стали приходить китайские власти и советские офицеры. Они даже с револьвером заставляли отца: "Вам надо уезжать". Папа потерял место, не мог работать как инженер. Мы потеряли документы, паспорт и были уже не русскими, а "лишенцами", как мама говорила, мы стали как беженцы — никто. Отец подрабатывал там и сям, и родители хлопотали, чтобы выехать из Китая.

Мы оставили Харбин одни из самых последних — в 1961 году. Мне тогда было шесть лет. Английская королева Елизавета дала всем беженцам выезд из Харбина, и в 1961 году наша семья переместилась в Гонконг, где мы ждали пароход. Родители очень хотели попасть в Сан-Франциско, потому что там жил святитель Иоанн Шанхайский. Они его знали — мой папа часто ездил в Шанхай к сестре и брату и прислуживал за богослужением в алтаре. Но сразу ехать в Америку возможности не было, и из Китая мы отправились на пароходе в Бразилию…»

гостья монастыря Вера Соколик