«Монастырь — это остров» | Жизнь монастыря

Новая серия публикаций в рубрике «Служение. Мастерские» рассказывает о людях, которые несут послушание на втором посту охраны монастыря.

Пост охраны — это небольшая будка с видом на храм в честь иконы Божией Матери «Державная». Внутри скромная обстановка: кресло, стол, чайник, иконы на стенах. Во время нашего разговора часто звонит телефон. «Але, второй пост охраны», — говорит охранник Михаил Таркан, который сегодня на смене.

Михаилу 33 года, он рассказывает, что 10 лет назад и представить себя не мог на этом месте. Тогда в его жизни были рэп-баттлы и рэп-альбомы, алкоголь, тусовки, клубы, а сейчас он охраняет территорию монастыря и считает его своим домом.

Второй пост охраны

— Если в монастыре спокойно, то и мне на душе спокойно. За время послушания здесь я и за ворами бегал, и пьяницы в меня камнями кидались, и «розочку» мне делали, и с ножом нападали. Было столько ситуаций, что меня уже ничем не удивишь.

У нас незаметная работа. Люди видят охрану и думают: «А, сторож». Но первый и второй пост охраны — самые сложные и востребованные: большая территория монастыря, 120 монашествующих, которые могут всегда позвонить и попросить помощи.

сторожка

Моя обязанность — охранять территорию монастыря и стоянку, следить, чтобы машины стояли на парковочных местах, открывать крестильный и Державный храмы. В общем, смотреть за порядком, чтобы люди вели себя адекватно. Если вижу, что человек пьяный, вывожу его за территорию. Также объясняю курящим, что здесь нельзя курить. Каждый час — обход территории. Ну и во время смены помогаю матушкам. Я везде (улыбается), но мое рабочее место здесь.

На пост охраны обращаются братья, которым кто-то рассказал о монастырском подворье в деревне Лысая Гора. Я отвожу их на первый пост охраны. Если такой брат хочет работать и менять свою жизнь, вызывают благочинную, они беседуют, ему дают направление и сажают на монастырский автобус до подворья. Бывает, что к нам обращаются трое таких братьев за день, бывает, что один в неделю.

монахиня

«Я прирос к монастырю»

— Я тружусь в монастыре уже больше 10 лет. Когда пришел, мне было 24 года. У меня был ужасный образ жизни: в 13 лет я уже попробовал травку, гулял, тусил, увлекался рэпом, употреблял алкоголь, наркотики, все заработанные деньги просаживал. Не знаю, как так получилось, повлияло много факторов: улица, время, компании.

В очередной раз искал работу, и первое объявление, которое мне попалось, — охранник монастыря. В армии я служил в военной комендатуре, был опыт охраны арестованных, и я откликнулся. Думал, что это не всерьез, а только на какое-то время. Сначала мне здесь не понравилось, было непривычно общаться с монашествующими, но всё же вышел на следующую смену и постепенно привык к месту. Матушки мне уже как родные, мне нравится им помогать. Чаще всего помогаю монахине Агриппине (Чижик), она трудится в ризнице, инокине Марине (Беловой) и инокине Валентине (Гальцевой) помогаю по храму.

Монахиня Сусанна (Крышкевич) — наша старшая, благочинная — мне теперь как вторая мама. Я уже не хочу трудиться в другом месте, прирос к монастырю. Мне здесь хорошо, спокойно, тут я стал другим: перестал гулять, у меня появились серьезные отношения с девушкой, нормальные, человеческие, дружеские отношения с мамой, с папой — они не нарадуются. Конечно, мама за меня молилась, но она не верила, что с моим-то характером я здесь приземлюсь и останусь. В ее глазах я очень повзрослел.

брат михаил

Этот переход от «старого» Миши к новому произошел потихоньку. Монастырь меня зацепил, и постепенно прошлая жизнь ушла на второй план. Я работаю через сутки с 8 часов до 8 часов утра — для меня это хороший режим. Приходишь домой — хочется поспать. Проснулся вечером, поужинал, посмотрел фильм и утром уже на работу. То есть физически стало меньше времени, чтобы гулять. Да и я уже повзрослел, вырос из прошлых тусовок, они перестали меня интересовать, как и те друзья. И ты в день уже отвечаешь не на три звонка от кореша, а на один. Потом уже на звонок через день, потом через месяц. Сейчас у меня в миру почти нет знакомых — для меня матушки важнее, чем, скажем, Витя с района.

на фоне графити

У нас была рэп-группа «Б-13». Были любительские выступления в клубе, пять альбомов, один клип, последний альбом вышел в 2014 году. Мой «Инстаграм», посвященный рэпу, где было пять тысяч подписчиков, взломали. И, наверное, это стало началом моих перемен. Аккаунт было трудно восстановить, да и я уже не хотел. Сейчас не занимаюсь рэпом, да и нашей группы нет — все разошлись. Хочу быть другим, спокойным человеком. У меня новый аккаунт, где я показываю всё самое важное для меня сейчас: мою девушку, дом, монастырь, храм.

Для меня монастырь — это остров. До этого я много где работал в миру, сидел и на ресепшене в пиджаке и галстуке — это всё не мое. В монастыре совсем другой мир, где хочется работать: здесь светлые люди, они не ругаются матом, у меня со всеми прекрасные отношения. В монастыре я увидел, что, оказывается, можно жить трезвой жизнью. Я тоже не святой, иногда ко мне приходят мысли в выходной где-то потусить, но я вспоминаю матушек, их светлые лица, что они живут с Богом и им больше для счастья ничего не надо, и их пример меня останавливает.

радостная монахиня

«В отпуске я скучаю по монастырю»

— Меня не интересовала религия. У меня мама верующая, и если я обещал маме, то ходил с ней в церковь, но мне было настолько всё равно, что я мог прийти в храм в измененном сознании.

Я только в монастыре узнал, что мама меня назвала Михаилом, потому что я родился 21 ноября — в день Собора Архистратига Михаила, поэтому у меня день ангела и день рождения в один день. Теперь иконка Архангела Михаила стоит на столе в моей будке и висит на стене. Это мне уже матушки дарят.

Я чувствую, что Архангел Михаил оберегал меня всё это время. На самом деле у меня могло быть столько жестких историй, вплоть до тюрьмы и потери жизни!.. Поэтому я очень рад, что у меня такой небесный заступник и что он меня в итоге направил на правильный путь. Я теперь совсем другой. Все мои знакомые думают, что я с ума сошел. Все говорят: «У тебя мама обеспеченная, живет в Париже, чего ты не свалишь туда? Ты там можешь жить совсем по-другому». А я не хочу. Это не мое. Там другой менталитет, люди; через две недели во Франции я вою. Да и я себя знаю: там будет множество соблазнов, и я рано или поздно сорвусь. Здесь же я как на острове, мне даже деньги не особо нужны.

Хоть мне здесь очень хорошо, всё равно обстановка приедается и ее важно время от времени менять. Помогает отпуск. Я летаю в Париж на месяц, отдыхаю, приезжаю полным сил. Но в конце отпуска уже скучаю по монастырю, думаю: «Как там матушки?»

Михаил включает видео, где на фоне достопримечательностей Парижа говорит: «Всем привет, с вами Михаил, второй пост охраны. Передаю привет, поклон всем матушкам: мать Сусанне, мать Агриппине, мать Александре, мать Таисии, мать Анне. Миша в Париже, со мной всё хорошо!»

— Монастырь для меня — больше дом, чем дом на Пушкинской, где я живу. Тот дом связан с плохими воспоминаниями, а монастырь — только с хорошими. Дом — это место, где люди дороги тебе, дорога и мила картинка, которую ты видишь каждый день. В Париже я просыпался и в голове сразу же появлялась картинка, которую я вижу из своей будки, — храм, эта территория. Может, дом — это место, которое ты чаще всего вспоминаешь?

внутри сторожки

«Миша, не подведи никого»

— Из-за специфики работы на исповедь к батюшке я хожу чаще, чем на Божественную литургию. Я дежурю в субботу, отец Андрей Лемешонок исповедует до 2–3 ночи, я исповедуюсь последним, закрываю храм, провожаю его, а утром еду отсыпаться.

Отец Андрей всегда говорит: «Молодец, Миша, держись, ты всё правильно делаешь, не подведи никого». Его любимые слова, что Господь всё управит. И я понимаю, что если пойду не той дорожкой, то подведу как минимум нескольких людей: матушку Сусанну, мою маму, моего брата.

Если бы здесь молились по-уставному, я бы не выдержал. Хотя армия меня закалила и дисциплинировала, я не люблю, когда меня заставляют. Сейчас, когда я хочу и чувствую необходимость, молюсь. Монахиня Сусанна говорит, что я сам созрею для регулярной молитвы, и я благодарен ей за понимание.

Меня Господь так любит, что все мои смены выпадают на церковные праздники. Есть такая поговорка: как встретишь Новый год, так его и проведешь. Из 10 лет работы в монастыре я 6 лет встречал Новый год на смене, а это значит, что моя смена выпадала и на Рождество, и на Крещение. Раньше, когда праздник выпадал на мою смену, я всегда бубнил. А сейчас мне нравится. Тут по-особенному ощущается праздничный вайб, настроение.

Охрана контролирует крестный ход, на Крещение мы наливаем воду, помогаем ее разливать. Матушки суетятся, бегают, им нужна помощь, и я рад, что кому-то нужен. Меня этим и подкупил монастырь — я здесь нужен. Потому что в прошлой, мирской жизни я никому не был нужен, кроме родных. Да, у меня была группа, подписчики, но это нельзя сравнить. Хорошие люди нас не слушали. В интернете гуляют около ста моих песен, и я бы удалил половину. Раньше пел: «Рэп у меня в крови, я его не брошу», но получается, что бросил.

Иногда я всё же пишу треки, посвящаю их близким людям или сочиняю для каких-то проектов, но сейчас они стали другими — лиричными, спокойными, я довожу до идеала каждый звук. И исполняет их совсем другой человек, хоть голос и манера те же. Раньше я участвовал в рэп-баттлах, где надо быть более дерзким, наглым, уничтожить соперника. Я сочинял лишь бы сочинить, мне не важен был смысл; в одном предложении могло быть несколько матерных слов; мне было всё равно, важны были флоу (индивидуальные особенности исполнения рэп-текстов. — Ред.) и подача. У меня был стилек а-ля «на съемной хате с телкой Катей». Мы считали, что круто такими быть. Однажды у нас вышел трек со словами: «Я очень грешный парень, за плечами много бед, был полшага от могилы, эту грязь души я никогда не смою. Нельзя так жить. Как я мог себя загубить…» Все удивились, что мы стали петь против этого образа жизни, но мы тогда не остановились.

Сейчас, если бы я делал рэп, строчки были бы весомее, я бы задумывался, что хочу сказать. Какие строчки я бы написал? Вера, любовь, спокойствие, уравновешенность, миролюбие. Как рыбаки тихонько сидят на реке — вот так я бы относился к музыке. Я бы не спешил, каждую ноту редактировал. Раньше мы работали не на качество, а на количество. Сейчас у меня альбом выходил бы раз в три года, чтобы сделать его идеально.

Интересно, что у меня берут интервью не когда была группа, а когда я стал работать охранником в монастыре.

«Вместе мы как семья»

— Если бы мне 10 лет назад сказали, что я буду вот так жить, я бы не поверил. Теперь понимаю, что в жизни может случиться всё, что угодно.

Я чувствую, что в монастыре на своем месте. Мне хочется работать. За 10 лет не было такого, чтобы я не вышел на смену или опоздал. Сейчас для счастья мне надо быть здесь, чтобы матушка Сусанна поздоровалась, обрадовалась, что я живой, здоровый.

Я больше всего благодарю Господа за то, что Он мне вовремя вставил мозги. Несмотря на то что я потрепал близким очень много нервов, они не отвернулись от меня и были со мной до конца. Понятно, что это раны и они тяжело заживают, но я здесь и по-другому смотрю на жизнь. Я горжусь, что 10 лет в охране при монастыре, хотя раньше стеснялся об этом говорить.

Мой любимый момент послушания — когда все матушки рады. Обычно в праздничные дни все переживают, чувствуют ответственность. И когда я вижу, что своей шуткой поднял настроение матушкам, они посмеялись, немного выдохнули, меня это радует. Мне радостно, когда окружающие радостные и здесь добрая атмосфера. В первые дни я думал, что матушки какие-то все грустные; думал, что все они пришли сюда не от хорошей жизни; а потом узнал, что у некоторых матушек по два высших образования. Я понял, что все с разными болячками и проблемами пришли в одно место и держатся за него, как и я. И вместе мы как семья.

михаил