Монахиня Любовь (Николаева) родилась в день Покрова Пресвятой Богородицы. В раннем детстве, чувствуя тепло, свет и защищенность, она еще не осознавала, что это Матерь Божия распростерла над ней Свой Покров. О необычном пути к Богу, заступничестве Царицы Небесной и извилистой дороге в монашество читайте в истории насельницы нашего монастыря.
— Родилась я в день Покрова Божией Матери. Всегда воспринимала этот праздник как символ Руси, а Русь ассоциировала со святостью и церковью. В детстве хоть и не была крещеной, но чувствовала тепло, свет и какую-то защиту. Сейчас понимаю, что это был Покров Пресвятой Богородицы...
Господь коснулся меня в 14 лет, но уже в раннем детстве многое в моей жизни было связано с Богом. Возможно, эта связь зарождалась благодаря русским сказкам, где была борьба добра и зла, света и тьмы, и добро всегда побеждало.
Мой отец был военным, и наша семья жила на Байконуре. Я — поздний ребенок, и родители меня очень любили, но Господь уже с детства обрезал мирские привязанности. В то время как старшая сестра имела много внешних утешений — часто ездила в Карелию в наш родовой дом, который стоял в тайге, чувствовала заботу бабушек и дедушек, — я жила сакрально. Мое детство пришлось на время, когда грянула перестройка, рухнуло материальное благополучие семьи, бабушки и дедушки упокоились. Те годы были очень тяжелые, можно сказать, голодные. И при этом Бог дал мне гораздо больше…
Писаные иконы Покрова Божией Матери работы сестер Свято-Елисаветинского монастыря
В пять лет я задала папе вопрос: «В чем смысл жизни?» В том возрасте я видела людей такими, как задумал их Господь — очень красивыми. Когда люди ссорились, не могла понять, почему это происходит: один человек хороший и другой хороший, почему же они ссорятся? Моя душа переживала, хотелось всех примирить.
До принятия христианства поиск смысла жизни выражался в спорте, музыке, чтении, а Господь всё это время берег меня от пороков.
— Мне 14 лет. Праздник Покрова Пресвятой Богородицы. Открываю почтовый ящик, а там на мое имя Евангелие. До сих пор не знаю, кто сделал мне такой подарок. Прочла сразу и почувствовала Христа рядом.
В детстве поиск смысла жизни заканчивался тупиком. Евангелие позволило увидеть свет: я поняла, ради чего можно жить. В тот год в военном городке на Байконуре открыли храм…
Храм святого великомученика Георгия Победоносца (Байконур)
В 15 лет я решила креститься. Священник Сергий Снопков относился к таинству ответственно: «Если я крещу, то за вас отвечаю». Мы ходили на занятия, учили «Отче наш» и «Символ веры», батюшка рассказывал нам о Боге и Православии, а после таинства за каждого молился.
Крестили нас в марте. Интересно, что у всех девочек были крестные матери, а у меня — крестный отец. С Александром мы ходили на занятия в храм, перед таинством он купил мне белый костюм.
Всё прошло без потрясений, уже позже я поняла, что в тот день родился новый человек. Чудо Крещения было в том, что я увидела мир в нетварном свете. Помню, как повторяла: «Не хочу уходить из храма, здесь другой свет!» Внутри чувство свободы — ты шел по улице, смотрел на небо, и оно было другим; смотрел на человека, и он тоже был другим. В душе царили мир и любовь к людям.
Помню, как это ушло… Как я рыдала! Первый грех после Крещения — рассердилась на племянника. Со временем поняла: первая благодать должна была уйти, чтобы человек не присвоил ее себе. Потом она возвращалась, но была уже другой. Даже в монашеском постриге…
— В военном городке был дружный приход. Более опытные люди помогали нам воцерковляться. Именно тогда был заложен стержень. Я чувствовала себя там, где должна быть, не осознавая, что этот путь ведет к монашеству.
И вот мне в руки попадает книга о дивеевских новомученицах. Прочтя ее за ночь, помню свое ощущение: «Хочу быть такими, как они!» Я произнесла эти слова вслух, не понимая, что они значат…
Обретя смысл в Боге, я хотела, чтобы всё было сопричастно Церкви. Когда прочитала о матушке Елисавете, всерьез задумалась о сестричестве сестер милосердия, но, окончив школу, поступила в духовное училище в Ростове-на-Дону. Господь послал священников, которые своей жизнью несли веру, любовь к Церкви и Богу. С их помощью формировался мой внутренний человек.
Состоялось знакомство с протоиереем Михаилом Трухановым. Старец предлагал: «Давай после окончания училища ты приедешь в Москву и будешь учиться дальше». Он думал о Свято-Тихоновском богословском институте, но я не чувствовала в себе сил. Устроилось всё по-другому…
— Марфо-Мариинская обитель была еще закрыта, но в 1-й Градской больнице, при храме святого цесаревича Дмитрия, открылось училище сестер милосердия. Я спросила у отца Михаила: «Батюшка, можно я пойду в сестры милосердия?» Он благословил. И медицина, и люди, и практика в больнице — всё было одухотворено, мы не просто учились делать укол, мы понимали, что это служение.
Училась я недолго. Заболела мама, и мне пришлось уехать из Москвы. Думала, вернусь, но отец Михаил сказал: «Я молился за тебя, и Бог открыл, что ты должна стать монахиней». Батюшка задал мне вопрос о монашестве трижды. И неосознанно, откуда-то из глубины, я трижды ответила «да».
Монахиня Любовь (Николаева)
С одной стороны, была радость, ведь это любовь Божия, с другой — дикий страх, что я никогда не смогу соответствовать. Когда после Крещения ушла благодать, я поняла, что очень слабый человек. И вот в момент выбора жизненного пути я уехала на Байконур.
— Почти год я была при храме — молилась и читала. После одного богослужения, на котором я причастилась, мне попала в руки книга «Житие Амвросия Оптинского». Я открыла его на том месте, где старец рассказывал, как целый год после благословения не шел в монастырь.
Вскоре я заболела, у меня поднялась температура до 40 градусов. Врачи не знали, что со мной, а я в период болезни не расставалась с этой книгой. Читала и проваливалась в состояние беспамятства. Приходила в себя, вновь читала и снова проваливалась. Ощущала преподобного Амвросия Оптинского рядом.
В какой-то момент врачи сказали: «Мы не знаем, что с ней. Она умирает…» Тогда я помолилась: «Батюшка Амвросий, скажи, какой мой путь» — и открыла книгу на том месте, где старец благословляет свое духовное чадо в монастырь. Как только я сказала: «Поняла», температура упала.
Всё еще была слабость, но я уже шла на поправку. Позвонила отцу Михаилу: «Батюшка, я иду в монастырь». — «Только не в Шамордино и не в Оптину, приезжай ко мне в Москву». Я поняла, что всё это время за меня молились…
Продолжение следует…
Беседовала Дарья Гончарова
Фотографии Игоря Клевко, Максима Черноголова, Елены Страшновой
13.10.2022
