Ирина

Их — семеро. Они тихо сидят за отдельным столом в углу приходской трапезной, стараясь не шевелиться. Плачет только Катюшка, приглушенно всхлипывая, уткнувшись в платок красным носиком.

Уже некоторое время говорит, обращаясь к многочисленным людям, собравшимся на поминки, настоятель храма Успения Пресвятой Богородицы отец Константин: «…Будто дожидалась она меня из отпуска, не умирала. Приезжаю вечером, утром сразу к ней, исповедал, говорю: "Приготовься, раба Божия Ирина, принять Святые Христовы Тайны". А она спрашивает: "Мне надо встать?" И такая решимость в ее голосе, что я совершенно был уверен тогда — скажу "да" и встанет, нисколько не сомневаясь в том, что это вообще возможно в ее положении. Не стал я искушать Господа — не разрешил ей подниматься, причастил так, только на подушке ее чуть подержали. Приняла она Тайны с великой алчбою, с жадностью, всем своим изболевшимся существом. В тишине и мире духовном со всеми простилась, напутствуя и увещевая детей на дальнейшую жизнь, отчетливо произнесла: "Слава Богу за всё!" — и предала свою благочестивую душу Спасителю. Святая кончина, которая в полной мере свидетельствует о жизни, угодившей Богу». Дети поднялись со своих мест и вместе со всеми запели «Вечную память»…

Тридцать один год тому назад появилась на свет старшая дочь Наталия, у которой уже свои трое сыновей — Павел, Иоанн и Георгий. За ней родился Александр — сейчас двадцати семи лет от роду — хирург госпиталя ФСБ. Глебу двадцать один год, он студент 2-го медицинского, будущий врач-педиатр. Катюша перешла в десятый класс общеобразовательной школы, Феденька — во второй. Малыши Тимофей и Елизавета будут ходить с этого года в детский садик. Конечно, всем старшим отныне отвечать за самых маленьких, но особо благословил отец Константин красавицу и умницу Екатерину: для Лизоньки, Тимы и Федора ей теперь надлежит быть вместо матери.

Потом встал из-за стола и проникновенно, сочувственно выразил соболезнование главе семьи известный русский писатель Владимир Крупин. Он рассказал о том, как несколько лет назад тяжело и безнадежно заболел, помощи ждал только от Бога. И Господь послал ему помощь вместе с Евгением Юрьевичем, хирургом-эндокринологом, известным в Москве своей доброй репутацией православного врача. Руками и сердцем Евгения Юрьевича Господь спас ему жизнь. Теперь, говоря о супруге любимого доктора, Владимир Николаевич сказал: «Надо много потрудиться, и над своей душой прежде всего, чтобы удостоиться подобной христианской кончины. Так и должен отходить ко Господу всякий христианин, говоря: "Вот я, Господи, и вот дети мои"».

На столе поминальной трапезы — сочные желтые кружочки тонко нарезанной репы, красиво разложенной по тарелкам. Ириночка как-то взяла благословение у отца Константина и завела на приходском дворе огородик. Уже будучи тяжело больной, вскапывала его вместе со своими малышами, сеяла в рыхлую влажную землю семена, потом пропалывала, поливала всходы — вот и угощение всем, кто помогает храму. Попробовала я эту репку, а она — сладкая, необычайно вкусная, такая вырастает только с молитвой.

Мысленным взором стремлюсь в храм. В середине — гроб с усопшей. Уснувшая до всеобщего Воскресения, она лежит в ореоле зримой духовной красоты и похожа на царственную княгиню, предстоящую Престолу Всевышнего.

…Тимочка постоял рядом с мамой и пошел к храмовой иконе Успения Матери Божией, сел на ступеньку под Ее сень и сидит нахохленным птенчиком. Сердце застучало быстрее, подумала — а ведь это Ира своего Тимочку Матери Божией посвящает, просит, чтобы Она теперь малыша дальше питала и воспитывала. У Тимофея — врожденный дар любви. В семье он как ангелочек, всех утишающий, проявляющий обо всех трогательную заботу.

Лизонька стоит чуть поодаль, головку понурила, видно, боится маму, уснувшую так крепко. Шустрая непоседа и проказница, она сегодня строгая и серьезная. Подхожу, глажу ее по голове, целую, она тут же вскидывает на меня глаза, молча спрашивает — не могу ли я ее любимую мамочку разбудить?..

Ирина совсем молоденькой пришла в больницу, чтобы устроиться на работу санитаркой, потом поступила в медицинское училище, окончила его и стала работать операционной сестрой, продолжая обучение профессии уже в медицинском институте. Здесь, в больнице, с ней познакомился Евгений Юрьевич, заведующий в то время отделением эндокринологии. Через некоторое время поженились. Вместе много пережили и горя, и радости, заблуждались, путались в выборе смысла жизни, пока твердо не встали на путь покаяния и христианского благочестия.

За Глеба Ирина чуть жизнь не отдала. Роды были трудными, смертельно опасными. Тогда, может быть, впервые Ирина взмолилась Богу, чувствуя, что умирает, и Господь помиловал, сохранил и ее, и младенца. Вот он — Глеб — высокий стройный юноша, с ярким, выразительным лицом. Во всё время похорон, придавленный горем, беспомощный, растерянный, с красными, воспаленными от слез глазами, он всем своим существом уже постиг масштаб потери: мать — большая часть его самого. И как со всем этим справиться, каким надо быть теперь — без нее?..

А к Богу решительно пошли, когда родилась Катя. Через год отец вместе с младенцем принял Святое Крещение.

Полтора года назад врачи обнаружили у Иры смертельное заболевание. Началась напряженная, мужественная борьба с недугом. Но пришло, видно, время — созрела душа для Царствия Небесного, и Господь призвал ее, предварительно обо всем позаботившись: семья переехала в большую новую квартиру, из окон которой открывается чудесный вид на зеленые окрестности с храмом посередине…

Воспоминанием возвращаюсь на кладбище, где похоронена Ирина: просторное, пронизанное мудрым и теплым светом. Перед глазами стоят частые высокие корабельные мачты белоствольных берез и сосен, плывущих в далекое небо, будто благодарящих Бога за столь драгоценное среди них захоронение. Думаю, как же хорошо, что кладбище — маленькое, уютное — рядом с храмом и домом! Дети могут прибегать сюда, как в живой, плодоносящий добрыми чувствами сад, когда только захотят поговорить, побыть с матерью.

…Стоим с Феденькой возле кладбищенской часовни, она еще в строительных лесах: высокая, стройная, величественная, освященная в честь Архангела Гавриила. Федор — парень очень серьезный, только что окончил первый класс, читает помногу, любит красочные энциклопедии и умные книжки, обо всем судит спокойно, не торопясь, задает вопросы, требующие внимательного рассмотрения. На его ногах — кроссовки, сам — в джинсовом костюме, подвижный, ловкий, но в храме на службе стоит, не шелохнувшись, как солдат. А глазенки живые, радостные, всегда удивленные и очень внимательные, всё вокруг замечает. Он рассказывает, как весело было идти совсем недавно крестным ходом вместе со всеми — с папой, Лизой, Тимой, вместе с мамочкой, со всеми людьми, с батюшкой, а потом смотреть, как воздвигается над часовней крест, горящий высоко над головами сильнее солнца!..

Иду по церковному двору Успенского храма, и в душе снова звучат слова настоятеля — отца Константина: «Когда год назад Ирина появилась на нашем приходе, то сразу стала первой по достоинству среди прихожанок. Во всем она была для нас примером. И в том, как благоговейно, со страхом Божиим приобщалась вместе с детьми Святых Христовых Таин, смиренно молясь во время богослужения, и в том, как воспитывала своих детей и слушалась мужа, и в том, как сердечно откликалась на любую просьбу о помощи, оказывая людям безотлагательную врачебную и духовную поддержку. Испытывая постоянные боли и недомогания, она никогда никому не жаловалась, не роптала на свою неизлечимую болезнь, всегда была мирной, спокойной, радостной, ровной в общении с каждым человеком, всем служила с усердием. На приходе Ирину сразу полюбили как человека родного и необходимого. Такие люди всегда были светильниками миру…»

А еще раньше мы с Евгением Юрьевичем организовали курсы сестер милосердия при нашем Сестричестве. Вместе с Ирой поехали помолиться в Крестовоздвиженский женский монастырь, и тогда она сказала: «Какое же это высокое служение и призвание — сестра милосердия! И хоть я так далека до этой милости Божией, но стремлюсь всей душой к тому, чтобы хоть чем-то быть похожей на вас и не представляю теперь без вас, белоснежных голубонек, своей жизни…»

Ириночка умерла. Но когда предстает предо мною ее образ, то хочу молиться о ней именно как о сестре милосердия, которой по своей сути она всегда была. И действительно, Ира отличалась совершенной искренностью и открытостью миру, будто всё окружающее ее горе пыталась вместить в свою любящую душу и всю себя, как милостыню от Бога, раздать людям.

22.07.2022