История сестры Нины Сандович

Переступив порог детского интерната в Новинках, сестра милосердия Нина Сандович погрузилась в новый мир. В болящих детях она увидела безусловную любовь и милосердие. Неожиданно пришло осознание, что рядом со страданием живет Божия любовь. Близкие говорили: «У тебя металлическое сердце…» А сердце сестры болело, отзываясь на чужую скорбь…

«Господь привел этих людей в интернат, потому что придете вы»

— В 4-м интернате больше 160 насельников. Это не только наши ребята из Новинок. Живут там бабушки, дедушки, молодые люди, с которыми случилось несчастье. У многих семьи, дети. В этой жизни никто ни от чего не застрахован. Один только Господь знает, почему привел этих людей в интернат…

Есть в интернате человек, которому чуть более 40 лет. Когда-то он был банкиром, которого многие знали в финансовом мире. Инсульт — и умный, интеллигентный мужчина стал насельником интерната. Есть рационализатор, чьи изобретения мирового значения запатентованы…

Моя крестница Алевтина, женщина лет 50 из Казахстана, руководила в Беларуси турфирмой. Случилась болезнь, и успешный человек потерял рассудок. Крестили насельников интерната на Покров. Помню, как четко Алевтина называла свое имя, хотя в силу заболевания это казалось невозможным. Она ушла из жизни быстро, но ушла православным человеком, которого причащали.

Есть в интернате бабушки и дедушки, которые, наверное, никогда не были в храме, а сейчас в меру своих сил и понимания принимают Бога. Господь ведет каждого человека, и у каждого своя скорость движения.

Служение продолжается

— Два года назад мы построили в 4-м интернате колокольню. Сейчас, когда из-за карантина нет возможности приходить к ребятам, наш брат Иван почти каждый день приезжает и звонит в колокола. Персонал и воспитанники «прилипают» к окнам. Колокольный звон — словно пробуждение и надежда. А мы с сестрами ежедневно молимся за персонал и болящих людей, каждая в свой день недели читает акафист. Служение продолжается…

Есть еще один важный момент. Мне звонят люди, которые когда-то работали в интернатах. Недавно я услышала человека, которого много лет не видела: «Сестра Нина, мне больше не к кому обратиться! Что надо делать, чтобы душа умершего родственника упокоилась?» Представьте, был в твоей жизни человек, ты его годы не видел, а он тебя помнит…

Дом ребенка

— Однажды после молебна в 4-м интернате отец Родион Альховик подвозил меня и сказал: «Я еду в Дом ребенка. Можете помочь?» И вот он, невероятный Промысл Божий: садишься в машину и не знаешь, что у тебя начинается новое служение.

Интернат, куда поступают из родильных домов отказные груднички и малыши, чьи мамы и папы на стадии лишения родительских прав, находится на проспекте газеты «Правда». Дети там содержатся до момента усыновления или пока не исполнится 4 года.

Послушание в Доме ребенка мы несем несколько лет — 2–3 раза в год крестим малышей и приезжаем причащать. Однажды братья пригласили солдатиков, они стали крестными отцами, а наши сестры — крестными мамами. Было очень красиво.

В Доме ребенка есть отделение интенсивной терапии, где детки подключены к аппаратам. Как-то мы приехали крестить детей, а возле малыша сидели молодые папа и мама. Ребенка крестили, и на следующий день он ушел из жизни. Вот такой Промысл Божий…

«Послушание со скарбонкой — это стояние перед Богом»

— Когда я ушла с основного места работы в миру, полгода стояла со скарбонкой. Монастырь тогда строился, знали о нем мало. Кто-то говорил: «Слава Богу, что стоите! Когда вижу вас, знаю, что будет хороший день». Кто-то гнал: «Опять стоишь? Вон пошла! Иди работай!»

Выходной день. Раннее утро. Стою в переходе. Из метро выходит толпа молодых ребят навеселе. Остановились, смотрят на меня, о чем-то говорят. Парень подходит, жертвует денежку и произносит: «Простите меня. Мы из Москвы. Всю ночь гуляли в поезде, а тут вы. Наверное, мы права не имеем к вам подойти». Как будто в ту минуту в жизнь человека ворвалась какая-то другая реальность…

Помню, как подошел мужчина и с болью в голосе сказал: «Я не могу ходить через этот переход! Вы так на меня смотрите! Не могу больше!» Наверное, Господь через мой образ взывал к человеку. Это было явное действие Бога.

Стоять со скарбонкой 6–8 часов непросто. Первое время по наивности я думала, что смогу много часов молиться. Но стоять перед Богом с молитвой — сложная задача. В интернате выполняешь какое-то действие: ведешь людей в храм, занимаешься организацией поездок или праздников. В это время ты тоже служишь Богу, но скарбонка — это другое.

— Люди чувствуют, молишься ты или нет, пустой ты или наполненный. И ты чувствуешь человека. Иногда понимаешь, что будет тяжело, и по немощи своей думаешь: «Пожалуйста, пройди мимо!» Боишься, что пошатнут твой мир и выбьют из колеи. Когда я стояла, было много сектантов, они целенаправленно приходили и провоцировали сестер.

К человеку в облачении отношение как к представителю Церкви. Тебе могут высказать всё, что у нас не так, начиная от претензий к патриарху и заканчивая священником в храме. И ты должен ответить за всех и вся. Период со скарбонкой был очень важным для моего становления.

Подпитку мне давали сестрические собрания и исповедь у отца Андрея Лемешонка. Мы не были сами по себе, мы находились внутри большого организма, молились друг за друга, и это давало силы.

сестры милосердия с отцом андреем лемешонком

«Нужно быть в мире, понять и принять сестру»

— Много лет я тружусь в церковной лавке. Это послушание многогранное. Это не только святыньки и литература, которую ты должен знать, это прежде всего служение людям. Отец Андрей всегда делает на этом акцент. Мне запомнилось, как он однажды сказал: «Самая большая святыня на "точке" — сестра, в которой Бог». Важно всегда помнить об этом.

— В тебе должны сочетаться и качества руководителя, и сострадание, и милосердие. Ты должен войти в обстоятельства каждой сестры, которые в обычной жизни тебя не касаются. А Господь каких людей привел? Больных, хромых — или муж садист, или пьет, или с детьми проблемы. Все сестры у нас немощные. Наверное, нет ни одной, у которой всё идеально.

«Любое послушание чему-то учит»

— Послушание в церковной лавке — это прежде всего люди. Перед тобой судьбы многих семей. У людей маленькие дети, дети вырастают, поступают в вузы, женятся, расходятся, снова женятся. Или человек подходит, понятия не имея о христианстве, просто хочет поговорить, потом встречает Бога, заканчивает курсы катехизаторов, читает в храме…

— Помню разговор с одной женщиной. «Я должна заказать благодарственный молебен». — «Вы за что-то Бога благодарите?» — «Да. У меня умерла дочь. Мне нужно поблагодарить Бога. Бога всегда и за всё нужно благодарить». Этот ответ поверг меня в ступор. В такие моменты понимаешь, что есть люди, которые гораздо выше тебя. Они не в облачении и, может быть, не причащаются каждую неделю, но у них такая правильная установка и такая внутренняя сила!

Сейчас пандемия. Первое время меня пугала обреченность людей, которые подавали записки и просили молитв. Прошлой весной и летом была страшная безысходность. И сегодня люди боятся, но уже нет такой беспросветности. Когда болеют близкие, человек начинает задумываться о вечности, о том, что в этой жизни всё не заканчивается…

«В монастыре и сестричестве я черпаю силы»

— Сестричество и монастырь — главное в моей жизни, здесь я черпаю силы. Мне дороги наши храмы и наше служение. Батюшка Андрей — маяк, на который я ориентируюсь.

Приходишь на сестрическое собрание, внутри может быть буря, а ты сидишь, слушаешь, и всё как-то само собой раскладывается по полочкам, в сердце обретается мир. Ушел куда-то в сторону — рядом с батюшкой и сестрами выравниваешься. Приходит понимание, что все твои проблемы временные и даны для спасения, а думать надо о вечном.